На другом портрете изображен один из королевских стражей-великанов, которых мы встречаем в соборе, так что первенец, очевидно, был дружен с защитниками своей семьи, возможно даже служил с ними во времена правления своего отца. Как бы то ни было, оформление комнаты говорит в пользу того, что первенца больше заботили ратные дела. Вряд ли он был завсегдатаем великосветских приемов, как его сестра.
В остальном эти комнаты не трогали с тех пор, как боги покинули Анор Лондо более века назад. Стоит только взглянуть на слой грязи, черепки разбитых тарелок на полу, обветшавшие обои, и становится ясно, что эти опочивальни – капсулы времени, запечатлевшие жизнь своих владельцев. Поэтому вполне уместно, что Гвиневер не держит в покоях портрет мужа.
Богиня, похоже, пользовалась комнатой в королевской резиденции даже после политического брака с Ситом, который большую часть времени проводил в Архивах. Если между молодоженами и проскакивала искра, после измены Сита любовь, несомненно, сошла на нет. Этот напряженный брак, вероятно, вызывал у Гвиневер досаду и гнев, о чем свидетельствует ее отношение к Присцилле. В галерее Ариамиса картина с нарисованным миром висит ровно напротив статуи Гвиневер на возвышенном постаменте – создается впечатление, что она смотрит на картину сверху вниз, а Серебряные рыцари, караулящие картину по обе стороны от статуи, придают этому образу грозный вид. Здесь же находится сундук с Небесным благословением: стражи картины получили одобрение Гвиневер на то, чтобы не подпускать посторонних к картине, а Присциллу – наружу. Принцесса явно не одобряла адюльтер Сита и, естественно, хотела, чтобы его незаконнорожденное дитя оставалось взаперти, подальше от посторонних глаз.
Эта неприязнь, вероятно, была направлена не только на саму девочку, но и на ее мать. Велка и Гвиневер во многом были противоположностями. Одна была открытой и общительной, другая держалась скрытно и таинственно. Одна была верной традициям принцессой, исполняющей свои семейные обязанности, другая – ведьмой-еретичкой, которую не волновало, куда могут зайти ее магические исследования. Несмотря на всю красоту и обаяние Гвиневер, Сит пренебрег ею ради женщины, которая олицетворяла собой все то, чем принцесса Света не являлась. Надо думать, две богини на дух не переносили друг друга. Как бы иллюстрируя динамику этих отношений, сундук с Небесным благословением в Крепости Сена стоит ровно напротив сундука с Жертвенным кольцом Велки. Сотрудничали ли они или соревновались? Были ли подругами или врагами? Если первое, то это придает поведению ведьмы нотки предательства.
Однако со временем влияние интрижки Сита на королевскую семью лишь усиливалось. У Повелителя Солнечного Света родился еще один ребенок.
Рождение темного солнца
Гвиндолин – бог Темной Луны, а не бог Темного Солнца, как утверждает локализованное описание его души. «Темное Солнце» – это официальный титул наподобие «Принцессы Солнечного Света», потому магическая сила Темной Луны, которой владеет Гвиндолин, описывается как сила Темного Солнца, то есть его самого. В японском оригинале этот титул звучит как «солнце теней» (陰の太陽). Как упоминалось выше, слово «ин» (陰) относится к «инь», части дуалистической концепции инь-ян, которая, безусловно, применима к скрытному, мрачному, женственному, субтильному волшебнику Темной Луны. Аналогично, имя Гвиндолин происходит от валлийского Gwendolyn, означающего «белое кольцо»: считается, что оно относится к луне и, возможно, к богине луны – его носила жена волшебника Мерлина из легенд артуровского цикла. Все в Гвиндолине олицетворяет луну – к счастью ли или к несчастью.
По иронии судьбы, Гвиндолина-луну большую часть времени затмевали родственники-солнца. Большинство членов королевской семьи ассоциируются с теплом и солнечным светом – единственным исключением был Гвиндолин. Если судить по описанию Короны Темного Солнца, форма этого головного убора выражает желание принца быть «солнцем», как его отец, брат и сестра, но корона все-таки заряжена силой Темной Луны и усиливает магию[238] – несомненное доказательство, что он на самом деле Темное Солнце. Описание также утверждает, что ношение этой короны требует огромной веры, но на деле она не предъявляет к игровому персонажу требований по характеристике «Вера». Если предположить, что это не упущение, то данная деталь лишь подчеркивает горячую преданность Гвиндолина отцу, хотя он служил тому лишь тенью. И действительно, хотя принц и владеет посохом для сотворения заклинаний, его сила зависит от характеристики веры, а не интеллекта.
В этом божестве определенно ощущается двойственность. В нем извращенно соединились противоположности с разных концов спектра, и он так и не стал полноценным воплощением ни одной из них – эта врожденная ущербность проявляется и в поведении Гвиндолина.
Например, бог Темной Луны разговаривает в особо архаичной манере. В японской версии ни один другой персонаж во всей игре не пользуется настолько старинным диалектом, включая поддерживаемую этим же богом иллюзию – его старшую сестру [56]. Такой стиль речи, напоминающий о древних временах, может соответствовать нашим представлениям о манерах божеств, но Гвиндолин – единственный в Анор Лондо, кто так делает. Другими словами, принц хочет выглядеть еще более богоподобным, хотя и так является одним из старых богов. Тот факт, что его «сестра» разговаривает иначе, наводит на мысль, что Гвиндолин так хорохорится не только ради людей. Должно быть, эту привычку он выработал среди своих сородичей-богов. Зачем сыну Повелителя Солнечного Света так лезть из кожи вон, теряя достоинство? Почему его манеры не соответствуют происхождению?
Описание Кольца Клинка Темной Луны отмечает, что Гвиндолин «осознает свою уродливость и слабость»[239], но у него есть только одна черта, которую можно было бы назвать «уродливой», – змеи вместо ног. Многие считают эту деталь очередной иллюзией, но зачем богу Анор Лондо, тем более сыну Гвина, создавать иллюзорные змеиные ноги, чтобы кого-то запугать? Кроме того, на концепт-арте Гвиндолин изображен с такими же ногами даже в приватной обстановке. Змеи олицетворяют вырожденных драконов – значит, бог Темной Луны как-то связан со старыми врагами Гвина. Проще говоря, Гвиндолин так относится к своим «уродливым» ногам, потому что они – доказательство его происхождения, а значит, знак позора.
Описание Железного посоха Темной Луны говорит о Гвиндолине как о лунном волшебнике, хотя он, будучи младшим ребенком Гвина, полноправный бог[240]. Описания других предметов просто указывают на связь срединника с Гвином, так что заявление о его «полноправности» как бога должно быть излишним. Тот факт, что божественность Гвиндолина вообще нужно подтверждать и связывать с его отцом, подразумевает, что он не мог бы считаться богом, если бы не был сыном Гвина, – эта мысль, в свою очередь, исподволь предполагает, что мать Гвиндолина не была срединницей и срединники ее не любили. Проще говоря, Гвиндолин – незаконнорожденный, что объясняет и его уникальную связь с драконами, и то, как явно он этого стыдится.
Большинство богов ассоциируются только с чудесами, но Гвиндолин владеет и чудесами, и волшебством – в частности, лунным колдовством. В то же время в бою с ним как с боссом играет та же музыкальная тема, что и в бою с Лунной бабочкой. Кто создал эту бабочку и обладает такой сильной связью со стихией луны? И, следовательно, от кого Гвиндолин унаследовал постыдную связь с драконами? На этот вопрос очень просто ответить: от Сита.
Но отцом Гвиндолина был Гвин, в этом не может быть сомнений, потому родство с Ситом у него может быть только по линии матери. И на эту роль есть только один возможный кандидат: дочь Сита Присцилла. Это еще один источник позора Гвиндолина: сначала его дед зачал незаконнорожденную полукровку, а затем отец зачал самого Гвиндолина уже с этим плодом супружеской неверности.
Если у срединницы и дракона рождается полудракон, что может родиться у срединника и полудракона? Получается, четверть-дракон? Отвратительная внешность Гвиндолина – результат такого генетического вырождения после не одного, а двух поколений скрещивания со срединниками (последний из которых был сильно связан со стихией солнечного света), что признаки истинных драконов уже попросту не проявляются. (В DS3 эта связь подтверждается через полудракона Йоршку, младшую сестру Гвиндолина [57].)
Как уже говорилось выше, свет Темной Луны – это «возмездие», представляющее собой следствие угасания огня и окутывания камня Тьмой до тех пор, пока луна не обратится в полумесяц. Таким образом, сила этого света по своей природе ближе к Тьме (и DS3 подтверждает, что талисман Гвиндолина совместим с магией Тьмы [58]). Отец Темного Солнца был связан со стихией солнечного света, а его мать – с лунным светом и Тьмой. Сочетание солнечного и темнолунного света привело к рождению Гвиндолина – на четверть дракона, на три четверти срединника с врожденным умением управлять силами Темной Луны.
Это делает Гвиндолина богом возмездия, который наказывает грешников с помощью своей силы, хотя делает это по поручению богов, а не служителей Тьмы. Воистину, Гвиндолин – ходячее противоречие, но таким уж он родился. В самом деле, единственная причина, по которой этого полукровку вообще считают богом, в отличие от его матери, заключается в его непосредственном родстве с королем богов. В соборе Анор Лондо нет статуи Гвиндолина рядом со статуями его отца, брата и сестры, потому что он родился намного позже от другой женщины, а не от жены Гвина. Вполне очевидно, почему принц так строго требует от других почитать богов, а от самого себя – блюсти волю отца. Гвиндолин чувствует, что должен больше других доказывать, на что способен, но при этом он меньше всех годится на роль правителя, по крайней мере публичного. Вместо этого Гвиндолин стал Темным Солнцем: он помогает родственникам из тени, откуда не умаляет их великолепие