Тем не менее примечательно, что Сиаран при посвящении в рыцари хотела получить простую фарфоровую маску, а не доспехи[267]. Конечно, эта непримечательная маска стала почетным рыцарским украшением уже потому, что ее вручил сам Гвин, но не хотела ли Сиаран скрыть за маской что-то по-настоящему примечательное?
Костюм Сиаран полностью скрывает ее кожу, оставляя локоны цвета слоновой кости единственным намеком на то, что скрывается под ним. Некоторые считают, что волосы – просто украшение, поскольку они входят и в экипируемый игроком комплект доспехов Сиаран. Однако у FromSoftware надеваемые доспехи часто сохраняют тот же вид, что был у прежнего владельца, независимо от того, реалистично это или нет. Например, прорези для глаз в шлеме Гоха по-прежнему залеплены смолой, когда мы надеваем шлем, но это не мешает нам видеть. Поскольку комплект Сиаран в точности воспроизводит ее облик, создание еще одной версии шлема, без волос, потребовало бы от разработчиков дополнительных ресурсов. Если эти волосы цвета слоновой кости – действительно собственная шевелюра Сиаран, то она обладает чертой, не встречающейся среди остальных членов ее племени, – хотя это и не значит, что она не срединница. Некоторые считают, что у Сиаран только один глаз, как у циклопа, из-за декоративного «глаза», которым украшен ее головной убор, но на самом деле это часть ее капюшона, общая для всех Клинков Повелителя. На маске в любом случае есть две прорези для глаз, что делает эту идею маловероятной.
Сиаран выражает явное презрение к людям, как будто мы грешны уже тем, что просто существуем[268]. Такое отношение с ее стороны заметно отличается от манер Гоха, который с нами вежлив и приветлив, хотя люди не так давно подвергали его мучениям. Иначе себя ведет и Арториас: в вырезанных диалогах он также беспристрастен. Это не значит, что эти двое не питают схожих убеждений – немедленная реакция Гоха на попытку его атаковать[269] подразумевает, что мы подтверждаем уже имеющиеся у него предрассудки о людях [72]. Возможно, Сиаран просто более откровенна и прямолинейна в своих предубеждениях по сравнению с товарищами – вполне логично для того, кто зарабатывает на жизнь убийством грешных людей. Другими словами, убийце свойственна гордыня, ожидаемая для срединницы, и ее решение скрыть лицо, скорее всего, означает смирение и готовность стать скрытым клинком короля без личности, а не тяжелым латником, крушащим врагов на поле боя и принимающим за это хвалу.
Хотя в японских субтитрах[270] Сиаран, если ее убить, не хрипит перед смертью «дорогой Арториас», вырезанный диалог с Гохом указывает на ее сильную привязанность к Путнику Бездны[271], а поведение после его смерти выдает ее горе. Если отказаться отдать ей душу Арториаса, она помолчит, как бы обдумывая возможные варианты, а затем заявит, что Арториас не хотел бы, чтобы его душу забрали силой[272]. Тот факт, что она даже рассматривает такую возможность, показывает, насколько хрупок ее рыцарский этикет, когда на карту поставлены личные чувства; а то, что позже Сиаран отдает нам свое оружие, чтобы, очевидно, уйти на покой, еще больше укрепляет эту мысль. Ее рыцарский долг, по крайней мере в текущую эпоху, когда Гвина уже нет, не так важен, как горе.
Возможно, именно чувства к любимому мужчине побудили ее отправиться за ним. Мы встречаемся с Сиаран только после победы над Арториасом – возможно, Клинок Повелителя приехала в Олачиль только после того, как ее возлюбленный был убит. Возможно, она даже прибыла по официальному делу. Арториаса отправили на борьбу с олачильской Бездной, но он не вернулся, что, естественно, могло встревожить Анор Лондо: угроза стояла практически у порога. В таком случае Сиаран отправили бы ему на подмогу: убить людей, из-за которых распространилась Тьма. Однако Сиаран находит среди руин только труп Арториаса, и у нее больше нет желания и дальше выполнять свой долг. Она создает из обломков небольшой мемориал, используя местные цветы и кисточку со шлема рыцаря. Если отдать ей душу Арториаса, Сиаран уйдет, чтобы «долго» оплакивать рыцаря[273]. Если она еще жива во время действия основной игры, то явно покинула Анор Лондо.
Некоторые предполагают, что тело женщины за могилой Арториаса, с которого мы подбираем Кольцо с шершнем, – это Сиаран, подразумевая, что она покончила с собой рядом с возлюбленным. Возможно, так и было задумано изначально. Японское описание Кольца с шершнем четко говорит о Сиаран как о женщине, поэтому нетрудно поверить, что женщина с кольцом у могилы и есть она – но этот вывод опирается на предположение, что игрок не убивал Сиаран в прошлом. Другими словами, если этот труп разработчики изначально поместили у могилы, чтобы намекнуть на привязанность Сиаран к Арториасу, то позже появление самой Сиаран в дополнении сделало эту интерпретацию более смутной.
Сиаран пользуется эффектами своего кольца во время боя, но мы не можем получить ни ее кольцо, ни кольцо Арториаса, если убьем их. Следовательно, эти предметы, скорее всего, так и остались на их телах. Если женщина-рыцарь была убита во время нашего путешествия в прошлое, это означает, что труп в настоящем либо не принадлежит ей, либо был перенесен с места ее смерти. Гораздо вероятнее, что кольцо нашел кто-то другой, и в конце концов оно оказалось у женщины, чьи останки мы находим на могиле – возможно, она тоже принадлежала к Клинкам Повелителя и знала о чувствах Сиаран.
Волчья ложь
Арториас сильно связан с волками – настолько, что его дружба с Сифом могла начаться еще до его вступления в ряды Четырех рыцарей. Имя «Сиф» в скандинавской мифологии носила богиня, упомянутая также в поэме о Беовульфе, но после победы над боссом мы не получаем Двойную человечность, так что можно предположить, что этот серый волк – самец [73]. Ему как минимум двести лет, учитывая время, прошедшее между событиями в Олачиле и нашим путешествием по Лордрану – волки в Dark Souls явно живут дольше, чем люди. Описание души Сифа отмечает, что он получил в наследство священный меч рыцаря[274], и волк использует его в бою, в то время как охваченный Тьмой Арториас пользуется собственным проклятым мечом. Чтобы получить меч в наследство, нужно уметь с ним обращаться. Возможно, обучение даже было взаимным: Арториас учился тактике волка, а Сиф – владению рыцарским мечом. Таким образом, «наследство» Сифа оказывается схожим с тем, что получил первенец Гвина. Но самым очевидным признаком обучения со стороны Арториаса является способ, которым Сиф орудует клинком.
Сиф направляет меч влево от себя, и его основная атака мечом проходит слева направо. Этим он отличается от большинства боссов, которые размахивают клинками справа налево. Единственная общая черта всех этих боссов – то, что они правши. Исключение составляют лишь те, кто использует взмах справа налево, чтобы увеличить силу или дальность удара, например Квилег. Это означает, что Сиф учился технике фехтования у мечника-левши.
Во время боя Арториас держит клинок в правой руке, в то время как его сломанная левая рука висит плетью. Хотя даже так Путник Бездны остается опасным противником, держать меч в правой руке для него необычно: у рыцаря есть и щит, описание которого сообщает, что Арториас уже был тяжело ранен, когда оставил эту вещь Сифу[275]. Поскольку маловероятно, чтобы Арториас сломал именно левую руку, держа в ней щит, можно заключить, что щит он привык держать в правой руке, а меч – в левой. Лишившись преобладающей руки, Арториас отдал щит Сифу и дальше сражался, держа меч в более слабой правой руке.
Некоторые в качестве доказательства приводят обложку игры, утверждая, что мечник-левша на ней – это Арториас [74]. Однако между этими двумя фигурами слишком много очевидных различий. Хотя на обложке, возможно, и не изображен кто-то конкретный, стиль боя Сифа и описание великого щита не оставляют сомнений, что Арториас был левшой. (DS2 это подтверждает [75].)
Независимо от того, когда состоялась их первая встреча, Арториас и Сиф в итоге стали боевыми товарищами, причем Сиф помогал своему учителю-срединнику в его рыцарских обязанностях. В конце концов они познакомились и подружились с Альвиной, таинственной белой кошкой, способной управлять туманом, чье имя уместно означает и «мудрый друг», и «волшебное существо». Кошка относится к ковенанту Лесных Охотников как к семье[276] и приходит в ярость, если мы его предадим[277] – именно это чувство преданности и побудило ее создать ковенант[278]. Смысл существования ее разбойничьей шайки – не дать людям потревожить могилу Арториаса, и Альвина даже готова принизить героическую репутацию рыцаря, только чтобы посторонние отстали от могилы.
То, что Альвина так быстро подружилась с рыцарем и его спутником-волком, еще интереснее, учитывая, что у них было очень мало друзей. Арториаса с Сифом объединяет общий душевный склад «одинокого волка», несмотря на то что они проявляли огромное сострадание к окружающим и друг к другу. Например, Сиф проводит остаток жизни после смерти Арториаса, яростно защищая его могилу от посетителей. А если мы спасем волка в прошлом, прежде чем сразиться с ним как с боссом в настоящем, его язык тела в сцене перед боем меняется, демонстрируя удивление, разочарование, страдание и нежелание встречаться с нами взглядом.
Арториас в то же время часто упоминается как благородный и мужественный, что подтверждает связь его имени с королем Артуром. Судя по словам Сиаран, эта рыцарская учтивость распространяется даже на людей, а вырезанный диалог показывает его уважение к нам и глубокое чувство вины за то, что он не смог остановить Бездну