Нергал
Нергал (шум.) / Эрра (акк.) – владыка подземного мира, бог войны, болезней, голода, пожаров и смерти, разрушительная сила которого наводила ужас на жителей древней Месопотамии. Нергал был олицетворением страшных бедствий, и в то же время только он мог защитить от них людей. Вероятно, именно поэтому его культ был так распространен в разных городах древней Месопотамии на протяжении всей ее истории: от раннединастического периода до парфянского времени (включая первые века нашей эры).
Этимология имени Нергала не вполне ясна. Вероятно, его имя может интерпретироваться как «Владыка великого города». Главным центром культа Нергала был город Кута, и можно подумать, что имеется в виду именно он. В то же время речь может идти о «великом граде» подземного мира Кур (kur), где царил Нергал. Другая, более поздняя форма записи его имени – u.gur, – вероятно, отсылает уже к аккадскому глаголу «разрушать» (naqāru), что как нельзя лучше передает саму природу Нергала. Впрочем, Укур (u-qur) в некоторых текстах именуется визирем божества: на каком-то этапе их образы, очевидно, слились.
Помимо этого, Нергал нередко фигурирует и под другими именами: Месламта-эа, Лугаль-Ирра, Эрра и Гира, которые, судя по всему, некогда также принадлежали отдельным божествам. Месламта-эа – это бог, почитавшийся в городе Кута, его имя в переводе с шумерского буквально значит «Выходящий из Меслама» и отсылает к названию главного храма Куты – Эмесламу. Лугаль-Ирра – имя одного из божественных близнецов[86], вторым был Месламта-эа. Оба связаны с загробным миром, со временем они фактически слились с Нергалом. Эрра (ср. с акк. erēru – «жечь, иссушать») известен в первую очередь как божество огня, болезней и вой-ны. Гиру (gīru) – буквально «пламя», персонификация стихии огня. Постепенно все эти имена стали употребляться как варианты именования Нергала, который таким образом соединил в себе функции отдельных божеств, ассоциировавшихся с бедствиями и смертью.
Высокий статус Нергала в генеалогии месопотамских божеств обусловлен также и его происхождением: владыка подземного мира именуется вторым сыном Энлиля и Нинлиль, младшим братом лунного бога Нанны-Сина. Супругами Нергала (в разных традициях), как правило, считаются богиня Маммиту или госпожа загробного мира Эрешкигаль[87]. История этого союза описывается в поэме о Нергале и Эрешкигаль, дошедшей до нас в двух редакциях: касситского времени и 1-го тыс. до н. э. Мы уже обращались к этому сюжету в главе об Эрешкигаль, поэтому не будем еще раз его пересказывать[88]. Примечательно здесь, однако, то, что Нергал становится царем Кура лишь вследствие брака с богиней, причем оказывается он «в стране без возврата» вовсе не по доброй воле. До того момента Нергал пирует на небесах в числе игигов, что делает его связь с загробным миром вторичной, а обыгранная в литературных произведениях история взаимоотношений Нергала и Эрешкигаль, таким образом, служит своего рода попыткой объединить два схожих по своим функциям божества. При этом роль хозяйки Кура отводится Эрешкигаль, которая более тесно связана с землей, окружена свитой змееподобных существ, а ее визирь – бог смерти Намтар, буквально «определяющий судьбу». Здесь можно вспомнить популярное аккадское выражение «ушел к (cвоей) судьбе» (ana šīmti ittallak) – так говорили о человеке, умершем обычно естественной смертью.
Рельеф с изображением Нергала из Хатры
Свойства же Нергала несколько иные: он приносит людям смерть посредством конкретных бедствий. Его природа, дерзкий и буйный характер подобны огню – стихии, которую он сам олицетворяет в ипостаси Эрры. Как страшный пожар, который пожирает все на своем пути, Нергал/Эрра неукротим и наводит ужас даже на саму Эрешкигаль, которая женскими чарами может лишь на время укротить его силу. Свитой Нергала выступает так называемая «Семерка» (sebettu) – семь страшных спутников бога смерти, олицетворения болезней и бедствий, которые вместе с ним несут ужас в мир смертных.
Особенно ярко образ Нергала/Эрры представлен в литературном произведении, называемым «Эпосом об Эрре». Этот текст был составлен, по-видимому, в Вавилонии в конце 2-го – первой половине 1-го тыс. до н. э. Череда бесконечных кровавых войн, разрушение вавилонских городов, горе и смерть – сцены, которые мы видим на рельефах ассирийских дворцов, события, о которых так много говорится в анналах, хрониках и письмах того времени – все это находит метафорическое отражение в строках поэмы. Главный герой произведения – конечно, сам Эрра, который в начале повествования пребывает в блаженном бездействии, предаваясь усладам на ложе со своей супругой. Но ему неспокойно:
И хотя поначалу Эрра отказывается покидать свои покои и велит оружию и своим спутникам пребывать в бездействии, ужасающая Семерка – порождения самого верховного бога Ана (Неба) и Ки (Земли) – отказываются подчиняться Эрре и корят того за бездействие:
«… Вставай! За дело!
Что сидишь ты во граде, как хилый старец,
Что сидишь ты дома, как слабый ребенок!..»
Устыдившись слов своих соратников и опасаясь презрения, Эрра велит своему визирю по имени Ишу(м)[91] снарядить его в поход – он намеревается начать войну и ввергнуть мир в хаос.
«Ишум услышал такие речи,
Состраданьем охвачен, он молвит воителю Эрре:
“Владыка, зачем на богов ты злое замыслил,
На погибель страны, на людей
истребленье безвозвратно ль ты злое замыслил?”»
На это Эрра отвечает, что причина его гнева – пренебрежение людей, которые позабыли о его разрушительной мощи:
«Я на небе тур, и лев на земле я,
В мире я царь, средь богов я грозен,
Средь Игигов отважен, среди Ануннаков всесилен,
Для гор – таран, для дичи – охотник,
В тростниках я огонь, в лесу я секира, в походе – знамя.
Я вею как ветер, гремлю грозою,
Как солнце озираю окружность вселенной,
…
Все боги боятся схватки со мною,
Но черноголовые люди мною пренебрегают!
Поелику они не страшились моей славы
И Мардука слово отвергли, поступали по своей воле,
Сам я сделаю гневным Мардука, государя,
подыму его из жилища, людей ниспровергну!»
Вина людей в том, что они посмели презреть могущество Эрры, позабыв о его разрушительной мощи, с которой считаются даже боги. Какое именно повеление Мардука они отвергли, из контекста пока неясно – кажется, для Эрры это лишь предлог, и все дело в его уязвленном самолюбии.
Твердо решив исполнить задуманное, Эрра идет в Вавилон, называемый здесь Шуанной (шум. «Рука неба»), и предстает перед Мардуком в Эсагиле. Узрев царя богов, он начинает склонять его на свою сторону: дескать, и риза владыки Вавилона грязная, и тиара потемнела – намек на то, что люди пренебрегают исполнением надлежащих ритуалов для своего владыки. Мардук возражает, что в былые времена он уже достаточно наказывал людей, покидая город и оставляя его на произвол судьбы – возможно, намек на события прошлого, когда Вавилон не раз бывал взят иноземцами, а статую самого бога увозилизахватчики. Но в итоге владыка все же пощадил уцелевших. Словно оправдывая неразумное поведение людей, Мардук говорит, что сам повелел мудрецам (апкаллу) укрыться в безднах вод и не возвращаться к людям, сам же спрятал «камень-древо и янтарь», пригодные для обновления облика его святилища. При этом владыка Вавилона сетует, что, дескать, не отыскать ни достойных материалов, ни умелых мастеров, которые были бы в состоянии обновить его одеяние и жилище святилища – не исключено, что это указание на запустение Эсагилы.
Оттиск цилиндрической печати с изображением воинственного божества
Выслушав это, Эрра предлагает Мардуку оставить на время престол и привести свой облик в надлежащий царю богов вид, обещая на время его отсутствия взять правление в свои руки и навести порядок в мире. Мардук с готовностью соглашается – видимо, и его временами тяготит верховная власть – после чего неосмотрительно удаляется из своих чертогов. Эрра намеревается призвать богов и приказать им обратить свою силу против людей:
«Я скажу – и Шамаш лучи уронит,
Сина лицо я закрою ночью,
Ададу скажу: “Тельцов отзови-ка,
Облака прогони, убери дождь со снегом”
….
Царю богов [Мардуку] я скажу: “Обитай в Эсагиле,
Что велел ты – я свершу, исполню приказ твой,
Как взмолятся черноголовые, их молитвы отвергни!”
Сокрушу я страну, обращу в руины,
Города разрушу, превращу в пустыню,
Горы снесу, зверей уничтожу,
Моря всколыхну, истреблю их богатства,
Искореню болотные заросли, спалю их, как Гирру,
Ниспровергну людей, погублю все живое,
Никого не оставлю даже на семя!..»
Эрра еще долго перечисляет ужасные кары, которые собирается устроить в наказание людям. Визирь Ишу, услыхавший такие речи и охваченный состраданием к судьбе мира, вопрошает своего господина: