еть, в этой сети беспомощно барахтаются плененные враги. Многие из дошедших до нас в большом количестве строительных надписей и гимнов Гудеа, еще одного правителя Лагаша (ок. 2144–2124 гг. до н. э.), также посвящены Нингирсу и строи-тельству (точнее, перестройке) его храма Энинну – «Храма (é) пятидесяти (ninnu) [белых птиц анзу]».
Статуэтка Гудеа, правителя Лагаша
В мифологических сюжетах, связанных с Нинуртой, центральную роль занимает сюжет о борьбе юного героя с чудищем – демоническим существом по имени Асаг или же злобной птицей Анзу. Оба существа предстают здесь воплощениями хаоса. Цикл этих произведений формируется к концу 3-го тыс. до н. э., а в старовавилонский период переосмысляется и дополняется. Шумерский миф о битве Нинурты с Асагом рассказывает, как змееподобное чудовище Асаг запирает в горах водные потоки, что грозит иссушением рек и каналов и может привести к страшному голоду в Шумере. Воин Нинурта выступает против Асага и его армии каменных чудищ, побеждает их, а из тела поверженного монстра и его сподвижников сооружает плотину. Теперь уровень воды находится под контролем, а земля производит высокие урожаи, ведь основой сельского хозяйства древней Месопотамии было ирригационное земледелие. После одержанной победы гордый своими подвигами Нинурта возвращается с трофеями в Ниппур, где его радостно приветствует отец Энлиль и благословляет на царство. Юный герой заключает священный брак – супругой его именуется Ниннибру («Госпожа [nin] Ниппура [nibru]») или богиня врачевания Гула, которая иногда отождествляется с Ниннибру[95], – и вступает на престол. Эти сакральные события в ниппурском календаре знаменуют начало нового года.
В старовавилонский период этот миф переосмысляется и модифицируется: теперь противником Нинурты выступает монструозная птица Анзу, обликом напоминающая орла с головой льва[96]. Несмотря на то что образ этой птицы в культуре древней Месопотамии достаточно амбивалентен, в мифе о Нинурте и Анзу это определенно отрицательный персонаж. По сюжету злая птица замышляет похитить у Энлиля «Таблицу судеб», обеспечивающую тому власть над миром, и успешно осуществляет свой план. Анзу уносит «Таблицу судеб» в горы, но не может разумно с ней обращаться, что грозит погружением мира в хаос. Храбрый Нинурта, намереваясь вернуть священный артефакт отцу, выступает против чудовища и вступает с ним в схватку, но победить птицу оказывается нелегко:
Нинурта и Анзу
«Лук (Нинурта) подготовил, стрелой наполнил,
Лук понес стрелу врагу навстречу,
Но Анзу она не достигла, назад вернулась.
Анзу ей крикнул:
“Ты, стрела летящая, стань снова тростинкой!
Ты, рама лука, стань ветвью древа!
Ты, тетива, – сухожильем барана! Перья, вернитесь к птицам!”.
Божью Таблицу судеб в руке держал он,
И тетива до него не доносила стрелы.
Битва утихла, остановилось сраженье,
В горах оружие прекратило работу, Анзу не настигнув»[97].
Анзу произносит заклинание, по которому всякое оружие, направленное против него, должно возвращаться к своему «истоку». Так, оружие Нинурты – лук и стрелы – распадается прямо у него в руках. Кажется, Анзу невозможно победить, и потому юный герой впадает в уныние. Бог мудрости Эа, брат Энлиля, дает племяннику подсказку, как перехитрить птицу: нужно всего лишь сделать оперение для стрел из перьев чудовища – так стрелы будут возвращаться к своему источнику, то есть к Анзу. Нинурта, следуя совету Эа, собирает разлетевшиеся в схватке орлиные перья, делает из них оперение к своим стрелам и побеждает Анзу, после чего возвращает «Таблицу судеб» Энлилю и таким образом восстанавливает в мире порядок. В заключительной части произведения говорится о наделении Нинурты верховной властью:
«Нинурта! Поскольку ты герой, убивший горы, —
Всех врагов к стопам отца своего Эллиля ты склонишь!
Над всеми обрядами получил ты господство!
Кто, подобно тебе, создан для горных обрядов?
Величие тебе даровано – престол богов судьбоносный,
Для омовения твоих рук кликнули Нисабу.
На нивах назвали тебя Нингирсу,
Пастырство над людьми тебе даровали,
Для царства назвали тебя “владыка трона”».
Завершается поэма перечислением имен Нинурты, которые объясняют его свойства и синкретизм с другими богами (Нингирсу в Лагаше, Иншушинаком в Сузах, Забабой в Кише и др.)[98]. Так в этих мифах раскрываются разные аспекты образа Нинурты – божества плодородия, плотин и каналов, храброго воина и могучего царя, способного уничтожить врага и совладать с хаосом. «Эпос о Нинурте» – это история инициации молодого человека, воина, который, выдержав испытания и продемонстрировав свои способности, вступает в брак и становится царем.
В иконографии Нинурты главным спутником божества чаще всего выступает побежденная им птица Анзу – львиноголовый орел. Так Нинурта предстает на «Стеле коршунов», которую мы уже упоминали. На некоторых вотивных рельефах Анзу изображается также как символ божества, возможно, его воплощение. На это может указывать описание облика Нингирсу в тексте одного из цилиндров Гудеа (слова принадлежат богине Нанше):
Львиноголовая птица Анзу
«Человек, что ростом подобен небу, ростом земле подобен,
По голове – бог,
По крыльям – Имдугуд, по низу – потоп,
Справа и слева львы лежат:
Тó брат мой Нингирсу воистину есть!»[99]
Еще одно изображение Нинурты – вероятно, самое известное, находится на рельефе новоассирийского времени из Кальху (Нимруд). На нем можно увидеть сражение между божеством и крылатым чудищем, напоминающим пернатого льва, задние лапы которого, впрочем, птичьи. Четырехкрылое божество, обычно отождествляемое с Нинуртой, преследует огрызающегося монстра и готовится поразить его перуном – в обеих руках бога по связке молний, а на перевязи – длинный меч и перекинутый за спину серп. Динамичность сцены усиливает ощущение напряжения в момент схватки. Так Нинурта предстает в роли божественного воина – победителя хаоса и восстановителя порядка.
Гула
Гула – месопотамская богиня здоровья, врачевания и медицины, покровительница врачей, одна из самых почитаемых богинь месопотамского пантеона. Ее популярность вполне объяснима: ведь именно Гула была последней надеждой для больных, и к ней возносились молитвы о выздоровлении и благополучных родах. В этом отношении Гула предстает как одно из наиболее милосердных и в целом расположенных к людям божеств. Само имя ее обычно переводится с шумерского как «Великая», что подчеркивает ее высокий статус[100]. Типологически Гула во многом напоминает богиню-мать, что нашло отражение в ее эпитетах – «Великая мать», «Матерь Гула». Кроме того, она нередко отождествляется и с другими близкими по архетипу богинями: Нинтинугой, Нинкаррак, Меме[101]. Функции Гулы как богини-врачевательницы нашли отражение в ее аккадском эпитете Белет-балати – «Владычица (bēlet) жизни (balāṭi)». При этом Гула в какой-то степени была связана и с загробным миром, возможно, через синкретизм с богиней Никаррак, один из эпитетов которой – «Госпожа дома заупокойных приношений». Впрочем, связь эта вполне прозрачна, ведь именно богиня врачевания и покровительница рожениц стояла на границе между мирами живых и мертвых.
Как одна из старейших богинь шумерского пантеона, Гула именуется дочерью самого небесного Ана. Супругом богини считался божественный воин Нинурта или же стрелец-кентавр Пабильсаг; также ее мужем называли малоизвестное божество растительности Абу. Одним из главных культовых центров Гулы был город Исин, что нашло отражение в ее эпитете Нинисина – «Госпожа (nin) Исина (Isin)»[102]. Храм богини в Исине назывался Эгальмах, «Дом (é) великий (gal) (и) возвышенный (maḫ)», но многочисленные посвященные ей святилища существовали и во многих других городах – например, Умме, Ниппуре, Уре, Ашшуре. Большой храм Гулы был и в Вавилоне: он назывался Эсабад – «Дом отверстого уха», что подчеркивало свойства богини внимать мольбам нуждающихся в ней людей.
Оттиск цилиндрической печати с изображением богини Гулы
Гула редко появляется в отдельных мифологических сюжетах, однако с ней связано достаточно много ритуальных текстов – заклинаний, оракулов и собственно ритуалов для излечения больных. Заклинания были направлены против болезней и злых духов, которые, по представлениям древних, заставляли человека страдать и вызывали болезни. Особенно часто Гула фигурирует в заклинаниях, защищающих от осложнений при родах. В этот момент роженицы особенно уязвимы и нередко подвергаются нападению злобной Ламашту, которая охотится за новорожденными. Гула же выступает в роли божественной повитухи, защищая женщину и ее дитя от злых сил и, видимо, символически перерезая пуповину младенца. В то же время богиня-врачевательница может и сама наслать злой недуг – в Эпилоге к «Законам Хаммурапи» царь призывает Нинкаррак (напомним, это богиня врачевания, позже – одно из имен Гулы) так наказать человека, который осмелится осквернить или разрушить его стелу:
«Пусть Нинкаррак – дочь Анума, благословляющая меня в Экуре, – даст выступить из его членов тяжкой болезни, злой хвори, болезненной ране, которую не исцелить, в которой лекарь несведущ, которую даже перевязкой нельзя успокоить, которую, подобно смертельному укусу, не искоренить, и пусть он оплакивает свою прежнюю мужскую силу, пока его жизнь не угаснет».