ilu, dingir). Идет ли речь об Ашшуре или о ком-то еще, неясно, но тенденция весьма показательна.
Супругой верховного божества Ассирии, начиная с конца 2-го тыс. до н. э., обычно именуется богиня Муллиссу, имя которой в клинописи передавалось логографически как имя жены Энлиля – nin.líl. Еще одна богиня, Шеруа, именуется то женой, то дочерью Ашшура. Существовала ли какая-то связь между Ашшуром и Иштар, которая весьма почиталась во многих ассирийских городах (например, Ниневии, Арбеле, Ашшуре), остается неясным. Как бы то ни было, оба божества часто упоминаются вместе в царских анналах: они предводительствуют ассирийским войском в походах, наводят ужас на врагов царя и поражают их своим божественным сиянием.
Сам по себе культ Ашшура, по крайней мере в своей официальной составляющей покровителя царственности, не пережил ассирийскую державу: в 612 г. до н. э. объединенные войска вавилонян и их союзников мидийцев после долгой осады взяли Ниневию и уничтожили город. Тогда же разграблению подверглись и другие ассирийские столицы. Не избежал этой участи и древний город Ашшур: святилище божества, для покоренных ассирийцами народов олицетворявшего ненавистную империю, было разрушено. Великая держава погибла, но сияющий в крылатом солнечном диске лучник Ашшур, в своей первоначальной ипостаси олицетворявший саму Ассирию, продолжает в какой-то степени фигурировать в иконографии региона и в ахеменидский период: в частности, с ним связывают изображение крылатого божества, иногда отождествляемого с Ахурамаздой (т. н. фаравахар). Впрочем, культ Ашшура иногда проявлялся и в нововавилонское время, в частности, даже на юге Месопотамии, в Уруке. В эллинистический период он почитался в возрожденном Ашшуре и, возможно, в других городах Верхней Месопотамии.
Духи
В месопотамской религии, как и в большинстве религий мира, важную роль играла вера в различных сверхъестественных существ, занимающих промежуточное положение между богами и людьми. В современной научной литературе такие существа могут обозначаться общим словом «демоны». Это восходит к древнегреческому значению слова daimōn, которое не имеет отрицательной коннотации, а обозначает «сверхъестественное существо» вообще. В аккадском языке использовали общий термин рабицу (акк. rābiṣu, перевод шумерского термина maškim), который может обозначать как доброго, так и злого «духа». В новоассирийских заклинаниях так и говорится: «Уходи, злой rābiṣu! Приходи, добрый rābiṣu!» Мы же будем использовать понятия «духи» и «демоны» в соответствии с устоявшейся в русскоязычной ассириологии традиции, где «демонами» называются сверхъестественные существа, которых древние люди боялись, а «духами» – нейтральные или благоволящие человеку. В истории развития шумеро-аккадской мифологии духи и демоны могли меняться: злые превращались в добрых и наоборот. Обычно это происходило под влиянием каких-то божеств. Как вы могли заметить из главы о богах, многие мифические персонажи древней Месопотамии были сложными и неоднозначными, сочетающими как положительные, так и отрицательные, с точки зрения человека, качества.
Фрагмент кудурру с изображением драконов мушхушшу (символы Мардука и Набу)
В изобразительном искусстве (иконографии) духи и демоны характеризуются необычным внешним видом. Они часто представляют собой гибридных тварей, то есть помесь двух или даже трех разных существ. Здесь возникает второе важное различие между ними. Помимо доброго и злого характера, есть различие в «биологическом» строении сверхъестественных существ. Они могут выглядеть как человекоподобные существа, сочетающие божественные элементы в своем облике (например, крылья или рогатую тиару), как помесь животного с человеком, или представлять собой комбинацию нескольких животных. Какой-то элемент их облика обязательно будет говорить о том, что перед нами не просто человек и животное, а именно сверхъестественное существо. По представлениям жителей древней Месопотамии, духи и демоны могли либо действовать сами по себе, либо находиться на службе у богов, своих создателей или хозяев.
Клинописные тексты рассказывают нам о большом количестве сверхъестественных существ, в которых верили древние жители Междуречья. Но нам далеко не всегда известны соответствующие этим упоминаниям изображения. Например, демонов боялись и изображали их только в тех случаях, когда это, по представлениям древних, могло задобрить сверхъестественных существ или дать защиту от других, более опасных созданий. Изображения духов действительно несли защитную функцию, поэтому чаще всего мы находим их на амулетах и дворцовых барельефах, а также на печатях, которые служат важным и обширным материалом для изучения шумеро-аккадской мифологии разных периодов. Многие мифологические сюжеты с участием духов и демонов древней Месопотамии известны только благодаря их изображениям на печатях.
На протяжении долгой истории развития шумеро-аккадской цивилизации как функции, так и иконография сверхъестественных существ претерпевали эволюцию. В искусстве древней Месопотамии принято выделять пять основных этапов развития таких изображений.
На первом этапе, в поздний убейдский (6-е – начало 4-го тыс. до н. э.) и урукский (середина 4-го тыс. до н. э.) периоды, впервые появились изображения сверхъестественных сложных существ с чертами разных животных, то есть гибриды. Мы знаем, как они выглядели, главным образом благодаря найденным археологами печатям и рисункам на керамике.
Оттиск цилиндрической печати с изображением крылатого духа-хранителя
В староаккадский период, во второй половине 3-го тыс. до н. э., в глиптике (на печатях) появляются сцены, демонстрирующие, как демонов ловят и карают либо герои, либо добрые гибридные существа. То есть наступает период, когда демонов не только визуализируют, но и вырабатывают возможные способы победы над ними.
В старовавилонский период (первая половина 2-го тыс. до н. э.) на цилиндрических печатях появляются мифологические сюжеты с участием человека – иногда со счастливым исходом, иногда с трагичным. Также на печатях можно увидеть богов со своими символами и в сопровождении мифических существ: люди и герои чаще начинают изображаться на печатях. Уже во второй половине 2-го тыс. до н. э. в митаннийском, касситском и среднеассирийском искусстве образы, в старовавилонский период ориентированные на человека, уступают место гибридам с головами животных.
И наконец, к 1-му тыс. до н. э. наступает последний период развития иконографии мифических существ, когда в новоассирийском и нововавилонском искусстве некоторых демонов изображают во всей их ужасающей красоте. Этот период отражает новое представление о населенном злыми тварями подземном мире. Интересно, что такая эволюция в искусстве происходит одновременно с появлением практики возведения во дворцах и храмах монументальных статуй духов-хранителей. Тогда же начинают создавать барельефы с добрыми существами, духами-хранителями, которые обладают магической защитной силой. Аналогичным периодом датируются находки небольших фигурок разных добрых мифических существ, которые закапывали в фундаменте или под дверьми зданий.
Оттиск цилиндрической печати с изображением мифических существ
Отдельно можно выделить категорию духов-хранителей. В аккадском и шумерском языках нет обобщающего термина, который обозначал бы духа-хранителя человека, или аналога христианского понятия ангела-хранителя. Тем не менее выражение «дух-хранитель» широко используется в научной литературе для обозначения группы существ, охраняющих людей или здания. В более широком смысле к категории духов-хранителей можно отнести всех сверхъестественных существ, имевших силу противодействовать злым влияниям. Их изображения встречаются в монументальном искусстве, глиптике, в виде статуэток, на плакетках и амулетах[121], а упоминания о них можно найти в ритуальных и мифологических текстах.
Оттиск цилиндрической печати с изображением сфинкса
Статуэтки охраняющих человека существ обычно размещали возле входа в здания, около окон и дверей, чтобы предотвратить проникновение демонов. Об этом рассказывают ритуальные тексты, которые описывают, как во время ритуала перед домом, у двери, в углах и под лестницей закапывали фигурки, изображающие доб-рых духов. Такие фигурки могли быть сделаны в виде апкаллу, духов с птичьими головами, угаллу, собак и других персонажей. Они должны были защитить дом и отогнать от него злые силы. Археологические раскопки подтвердили наличие в домах антропоморфных и зооморфных фигурок, форма которых весьма точно напоминает описанные в ритуалах.
В монументальном искусстве наиболее известны крылатые быки и львы с человеческими головами, которые охраняли входы в ассирийских дворцах 1-го тыс. до н. э.
Духи-хранители перед деревом жизни
Духи, изображенные на барельефах, имеют скорее формальное сходство с фигурками, захороненными под землей. На барельефах встречаются львиноголовый угаллу, так называемый лев-кентавр урмахлуллу, человек с рыбьим хвостом кулуллу и апкаллу, человек в рыбьей шкуре. Также на барельефах можно увидеть антропоморфных духов-хранителей с крыльями и крылатых духов-хранителей с головой птицы. Последние особенно часто появляются в изображениях ассирийского мотива «древа жизни»[122]. На таких барельефах духи-хранители держат в руках предмет, напоминающий сосновую шишку. Предполагается, что с помощью этого предмета они проводили обряд омовения, черпая воду или масло из ведерка, которое держат в другой руке.
Все духи и демоны имели разное происхождение. Существа в виде змей, собак или львов, охраняющие двери, происходят из животного мира. Некоторые из них символизируют природные явления – например, львиноголовый человек угаллу, название которого можно перевести «великая буря». Некоторые духи и демоны были древними второстепенными божествами или помощниками богов, которые постепенно в представлении древних становились более самостоятельными. Каким бы ни было происхождение мифических существ, можно выявить некоторые общие черты эволюции.