Миф о «нисхождении Инанны в Нижний мир», или о «сошествии Иштар в преисподнюю», по праву считается одним из самых популярных произведений месопотамской литературы. Инанна/Иштар была одним из главных женских божеств шумеро-аккадского пантеона, многогранной богиней, отвечающей за любовь, плодородие и при этом войну и ссоры. Во всех своих ипостасях Инанна/Иштар была тем не менее воплощением жизненных сил на земле.
Рассказ о злоключениях Инанны/Иштар известен в двух версиях, на шумерском и на аккадском языках. Шумерский миф о нисхождении Инанны в Нижний мир более длинный и подробный. Называется он традиционно по первым строкам произведения «С Великих Небес к Великим Недрам…»[167]. Сложно сказать, когда он был со-здан, но, видимо, довольно рано. Аккадская версия мифа традиционно называется о «сошествии Иштар в преисподнюю», а по первой строке – «К стране безысходной…»[168]. Эта версия короче, она известна в двух копиях – одна происходит из Ашшура и датируется XI в. до н. э., другая – из библиотеки Ашшурбанапала в Ниневии. Шумерская и аккадская версии мифа, с одной стороны, дополняют друг друга, с другой – местами противоречат.
История о путешествии богини Инанны/Иштар в преисподнюю, где она сначала находит свою смерть, потом благодаря помощи других богов, в частности, Думузи/Таммуза, воскресает и возвращается на землю, объясняла сезонное умирание и воскрешение сил природы.
В этом мифе очень четко прослеживается идея невозможности покинуть подземный мир – один раз попав в него, выйти можно, только оставив кого-то вместо себя. Интересно, что распространяется такое правило на всех – даже великая богиня не может так просто покинуть преисподнюю. В качестве такого заместителя выступают сначала Думузи, муж богини, а потом и его сестра Гештинанна.
Инанна/Иштар в этой истории раскрывает все грани своего характера: соблазнительная, амбициозная богиня, которая периодически вдруг начинает по-женски капризничать и поступать крайне необдуманно.
Иштар-воительница
Важная для понимания месопотамского мировоззрения часть мифа – это пессимистичная картина загробной жизни. После смерти человек больше не чувствует ни радости, ни удовольствия, у него не остается никаких эмоций и привязанностей. Их, подобно Инанне/Иштар, его душа снимает с себя, проходя семь врат, ведущих в царство мертвых. Эрешкигаль, хозяйка подземного мира, разделяет это ощущение пустоты и безнадежности с обитателями преисподней.
Сюжет мифа о нисхождении Инанны в Нижний мир
Из шумерской версии мы узнаем, что однажды богиня Инанна решает, что земной власти ей мало. Она хочет властвовать еще и над мертвыми, живущими под землей в стране теней. Мир мертвых в шумерской традиции называется Иркалла и находится под властью сестры Инанны, Эрешкигаль, которая живет в лазуритовом дворце Ганзира. Уходя из мира живых, Инанна оставляет все свои земные святилища и берет с собой тайные силы, которые надевает в виде украшений. В шумерской версии украшения и силы Инанны представлены тиарой, знаками владычества и суда, которые она держит в руках, лазуритовым ожерельем, двойной подвеской на груди, золотыми браслетами, сеткой на груди, которая называется «ко мне, мужчина, ко мне», и набедренной повязкой. В аккадской версии такими украшениями названы тиара, серьги, ожерелье, щитки на груди, пояс, браслеты на руках и ногах, набедренная повязка. Инанна отправляется в преисподнюю, предусмотрительно оставив своей помощнице Ниншубур (в аккадском мифе – помощнику Папсукалю) инструкции, что делать, если она не вернется:
«Когда в подземный мир я войду,
На холмах погребальных заплачь обо мне,
В доме собраний забей в барабан.
Храмы богов для меня обойди.
Лицо расцарапай, рот раздери
(…)
Перед Энлилем зарыдай:
“Отец Энлиль, не дай твоей дочери погибнуть в подземном мире!”»
Если Инанна не вернется, Ниншубур должна будет оплакать ее и обойти святилища великих богов – Энлиля в Ниппуре, Нанны в Уре и Энки в Эриду. Последний, как верит Инанна, обязательно должен ей помочь:
«Отец Энки мудр и могуч.
Травы жизни знает он, воды жизни знает он,
Он меня и оживит!»
Инанна прибывает в мир мертвых под выдуманным предлогом. Якобы она хочет побывать на похоронах мужа Эрешкигаль по имени Гугальанна. В аккадской версии мифа, богиня даже угрожает привратнику, отказывающемуся ее впускать:
«Сторож, сторож, открой ворота,
Открой ворота, дай мне войти.
Если ты не откроешь ворот, не дашь мне войти,
Разломаю я дверь, замок разобью,
Разломаю косяк, побросаю я створки.
Подниму я усопших, едящих живых,
Станет больше живых тогда, чем усопших».
Эрешкигаль не выражает радости по поводу приезда сестры, что красиво описывается в аккадской версии мифа: «Словно срубленный дуб[169], лицом пожелтела, как побитый тростник, почернели ее губы». Она приказывает привратнику Царства мертвых по имени Нети применить к Инанне традиционные правила прохода в Иркаллу. Правило следующее: перед каждой из семи дверей, ведущих в преисподнюю, Инанна должна снять с себя по одному из украшений и одежд. На недоумение Инанны Нети отвечает, что таковы законы подземного мира:
«Смирись, Инанна, всесильны законы подземного мира!
Инанна, во время подземных обрядов молчи!»
«Царица ночи» (изображение Инанны или Эрешкигаль)
Когда Инанна наконец попадает в Царство мертвых и бесцеремонно пытается сесть на трон сестры, она абсолютно нага, а главное, лишена всех талисманов, которые были гарантами ее силы. В ответ на попытку узурпации трона преисподней Эрешкигаль, согласно аккадской версии мифа, насылает на сестру все смертельные болезни, от которых та умирает. Ее труп – здесь уже обе версии солидарны – подвешивают на крюк в углу дворца Эрешкигаль:
«На Инанну взглянула – взгляд ее смерть!
Слова изрекла – в словах ее гнев!
Крик издала – проклятья крик!
Ту, что вошла, обратила в труп.
Труп повесила на крюк».
После смерти Инанны/Иштар, богини любви, прекращаются все любовные практики в мире живых, больше не рождается никаких живых существ и жизнь останавливается:
«Как Иштар, госпожа, сошла к Преисподней, —
Бык на корову больше не скачет,
Осел ослицы больше не кроет,
Жены при дороге не кроет супруг,
Спит супруг в своей спальне, спит жена у себя».
Спустя три дня Ниншубур, помощница Инанны, оставшаяся на земле, понимает, что произошло что-то плохое. Порыдав и попричитав, как велела Инанна, она обращается поочередно к Энлилю, богу воздуха и земли, Нанне, богу луны, и Энки, богу пресных вод. Первые два оказываются бессильными перед такой проблемой, считая незыблемыми законы «Страны без возврата»:
«Дочь моя Великих Небес возжелала, Великих Недр возжелала,
Инанна Великих Небес возжелала, Великих Недр возжелала.
Подземного мира всесильны законы, вековечны ему приношенья,
Кто же здесь о ней скажет, за нее замолвит слово?»
А бог мудрости Энки, известный своим сочувствием как к людям, так и к другим богам, во-первых, беспокоится об Инанне, во-вторых, находит решение. Из грязи из-под своих ногтей[170] он со-здает двух необычных существ, плакальщиков Кургару и Галатурру, которым велит сойти в подземный мир к Эрешкигаль. Профессионально посочувствовав ее скорби по умирающему человечеству, они должны не брать у нее в качестве вознаграждения ни зерна, ни воды, но попросить кусок мяса, которым стал труп Инанны:
«“Труп с крюка нам отдай!” – скажите!»
Энки снаряжает их водой и травой жизни, чтобы воскресить Инанну и вернуть ее в мир живых. Кургару и Галатурру отправляются в подземный мир. Хитрый план Энки срабатывает, и оживить Инанну двум плакальщикам удается, а вот выйти из преисподней у нее так просто не получается. Судьи Царства мертвых, названные в мифе ануннаками, разумно рассуждают, что для того, чтобы одно живое существо вышло из преисподней, другое должно туда войти в качестве компенсации:
«Кто из спускавшихся в мир подземный выходил невредимо из мира подземного?
Если Инанна покинет “Страну без возврата”,
За голову голову пусть оставит!»
Духи преисподней галлу требуют у Инанны кого-то из ее окружения взамен. Но вся ее свита так скорбела по ней и так ее оплакивала, что она не готова отправлять их в Царство мертвых:
«Вестник слов быстрокрылых моих,
Мои наказы не преступал.
Мои приказы не забывал.
На холмах погребальных рыдал обо мне,
В доме собраний бил в барабан.
Храмы богов дня меня обошел,
Лицо расцарапал, рот разодрал.
Тело изранил ради меня,
Рубище, точно бедняк, надел,
Был в Экуре, доме Энлиля,
Был в Уре, доме Нанны,
Был в Эреду, доме Энки,
Он вернул мне жизнь!»
Инанна возвращается по очереди во все свои святилища: в городе Умме ее радостно встречает бог Шара, в Бадтибуру – бог Лулаль. Видя их радость и искреннее беспокойство, Инанна не соглашается отдать их в преисподнюю. Не оплакивал ее только муж, пастух, покровитель плодородия и бог Куллаба, части города Урука – Думузи. Поэтому Инанна, ничтоже сумняшеся, приносит в жертву его:
Оттиск цилиндрической печати со сценой жертвоприношения
«Думузи в одежде власти в царском покое сидит на троне.
Демоны-“гала” его схватили.
Семеро их – его грудь разодрали, его кровь излили.
Семеро их – словно в горячке на него напали.
Пастушью флейту, свирель его на глазах его разбили!
Она па него взглянула – взгляд ее смерть!
Закричала она – в словах ее гнев,
Крик издала – проклятья крик:
“Его, хватайте его!”
Светлая Инанна пастуха Думузи отдала в их руки».
Думузи, узнав о ее решении, взывает к богу солнца Уту, пытается убежать от духов преисподней и прячется у своей сестры богини Гештинанны, покровительницы сельского хозяйства и толковательницы снов. Там-то духи его и находят. Оказавшись в безвыходном положении, Думузи соглашается проводить часть года в преисподней: другую часть года его там будет сменять сестра.
В аккадской версии мифа больше места отводится описанию несчастной судьбы умерших людей, обреченных жить в вечной тьме и питаться пылью и грязной водой. При этом аккадская версия мифа короче, в ней Иштар также отправляется в подземный мир, а Эа (аккадская версия имени Энки) отправляет к Эрешкигаль очаровательного Аснамира[171]. Он обозначен аккадским термином assinnu, это своего рода мужчина-проститутка. Аснамир должен соблазнить хозяйку преисподней. Со своей задачей он справляется и освобождает Иштар. Но за хитрость и коварство Эрешкигаль его наказывает, и отныне assinnu Аснамир становится изгоем в обществе людей и богов:
«Пожелал ты, Аснамир, чего не желают!
Я тебя прокляну великою клятвой,
Наделю тебе долей, незабвенной вовеки:
Снедь из канавы будешь ты есть,
Сточные воды будешь ты пить,
В тени под стеною будешь ты жить,
На черепицах будешь ты спать,
Голод и жажда сокрушат твои щеки».