Можно было бы предположить, что эпоха эллинизма в Вавилонии стала временем религиозного синкретизма, однако это все же не совсем верно. Действительно, в античном мире многие вавилонские божества начинают соотноситься с греческими[17], однако собственно вавилонские культы в древних городах продолжают в целом сложившиеся на протяжении многих столетий традиции. Дошедшие до нас богослужебные тексты этого времени – частично копии более ранних, частично составленные уже в эллинистический период – записаны на шумерском и аккадском языках, среди них также немало двуязычных. Одновременно с этим широкое распространение в эллинистическом мире получают не только вавилонские познания в астрономии, но и астрологические представления. В самой же Вавилонии становятся популярны и личные гороскопы – возможно, такой интерес в первую очередь проявляют к ним именно греки.
История месопотамской цивилизации обрывается где-то на рубеже нашей эры. Самый поздний известный ныне клинописный текст (астрономический альманах) датируется 79/80 г. н. э., а последние десятилетия существования вавилонских храмов, где почитались древние боги страны Шумера и Аккада, сокрыты от нас пеленой безмолвия источников. В то же время хорошо известно, что культы некоторых месопотамских божеств – например, Бела, Набу, Нергала – сохранялись в ряде городов Месопотамии и Сирии даже в первые века нашей эры.
Боги
Ан
Ан (шум.) / Ану (акк.) – владыка небес и глава шумеро-аккадского пантеона. Именно его имя возглавляет списки богов, которые в разные периоды составлялись месопотамскими писцами. В генеалогии божеств Ан занимает почетное место «отца богов», и его имя в клинописи записывалось тем же знаком, которым обозначалось слово «бог» – по-шумерски dingir. Само слово an означает «небо» – таким образом, Ан воплощает саму божественность и олицетворяет собой небесную сферу. Небеса же – область Ана – делились на три уровня: нижнее небо – звездное, среднее – там обитают небесные боги игиги, и верхнее – там находится чертог Ана. Как владыка и царь богов, предводительствующий на совете игигов, Ан обладает всей полнотой «небесной власти» – anūtu (буквально «анство»). В то же время он довольно далек от мира людей и редко принимает непосредственное участие в их жизни. Эквивалентом записи имени Ана было число 60: в шестидесятеричной системе, разработанной древними шумерами, оно символизировало полноту и таким образом подчеркивало особый статус этого божества.
В отношении семьи Ана, пожалуй, не сформировалось устойчивой традиции: как супруги небесного божества в разные периоды чаще всего фигурируют богини Ки (шум. «Земля») и Ураш (также ассоциируемая с землей)[18] в более ранних текстах, в позднейших вариантах женой Ана зовется богиня Анту – это уже аккадское имя. Как и во многих других месопотамских божественных парах, эти богини редко выступают как самостоятельные героини: Ураш и Ки представляют противоположность Ану, и такой союз Неба и Земли, символизирующий мужское и женское начала, можно найти в космогонических представлениях многих народов мира. Анту же, напротив, представляет собой, в сущности, женский эквивалент Ана[19]. Ан считался отцом многих божеств шумеро-аккадского пантеона, например владыки подземных вод Энки, бога грозы Ишкура/Адада, в урукской традиции – богини Инанны/Иштар и др.
Центром почитания Ана был Урук, один из древнейших городов Междуречья, а его храм-жилище на земле назывался Эана – «Дом (é) неба (an)». Однако бóльшую часть истории этогогорода Ан находится в тени Инанны/Иштар, которая почитается как покровительница Урука и в религиозных и литературных текстах ассоциируется в первую очередь именно с этим городом. Например, во вступительной части «Эпоса о Гильгамеше» Эана прямо именуется «жилищем Иштар», которая, согласно урукской версии, обычно почиталась как дочь Ана, хотя в некоторых текстах именуется его женой. Почему в Уруке сформировался такой не самый характерный для месопотамских городов дуализм двух самостоятельных культов, сказать трудно – по-видимому, его история уходит в глубь веков. Возможно, эту традицию объясняет существование двух протогородских центров, из которых сложилась община Урука – Эаны и Куллаба. Судя по всему, Эана издревле ассоциировалась с Инанной/Иштар: здесь, согласно шумерской традиции, один из первых правителей Урука по имени Энмеркар возвел храм своей богине. Куллаб же исторически в большей степени связывался именно с Аном.
Глиняная статуэтка, изображающая мужское божество
Сосуществование двух культов в одном городе, согласно мифологическим сюжетам, не кажется странным: если незамужняя или, точнее сказать, не имеющая постоянного консорта Инанна/Иштар естественным образом должна проживать в доме отца, то сам Ан пребывает в небесном чертоге, уступив Урук и «Небесный дом» дочери. В старовавилонском гимне царя Амми-дитаны (XVII в. до н. э.), где Иштар выступает как супруга Ана, божественная пара делит престол на равных. Таким образом, бóльшую часть истории Урука главным божеством этого города выступает Инанна/Иштар.
Однако уже в эпоху заката клинописной цивилизации начиная с V в. до н. э. ситуация меняется, и в Уруке на первое место выходит именно культ Ана и его супруги Анту. Доподлинно неизвестно, с чем именно связаны такие перемены. Возможно, проясняет это исторический контекст: в 539 г. до н. э. Вавилония была завоевана персидским царем Киром II Великим и затем на протяжении более чем двух столетий входила в состав огромной персидской державы. В конце VI – первой трети V в. до н. э. по Вавилонии прокатилась серия антиперсидских восстаний, которые были сурово подавлены. О роли Урука в этих событиях мы толком не знаем, однако вполне возможно, что изменения в религиозной жизни города стали их отражением. К концу эпохи персидского владычества Эана приходит в упадок, а в III в. до н. э., уже в эллинистический период, в районе Куллаб возводится монументальный комплекс Бит-Реш («Главный храм»), посвященный Ану и Анту. До нас дошли документы, отсылаю-щие к разным этапам строительства этого храма, а также различные богослужебные и ритуальные тексты, связанные именно с культом Ана. В их числе – довольно подробное описание новогоднего ритуала, который, в отличие от вавилонского Акиту, проводился в Уруке осенью. О популярности Ана в позднем Уруке свидетельствует также и то, что в этот период именно его имя в подавляющем большинстве служит теофорным компонентом в вавилонских именах жителей города[20].
Фрагмент межевого камня кудурру с символами богов Ана и Энлиля
Иконография Ана, как кажется, не выделяется какими-либоотличительными элементами. На некоторых вавилонских межевых камнях кудурру, где разные божества часто изображались символически, Ану, Энлилю и Энки обычно отводится верхний регистр. Отсылкой к Ану на них служит изображение престола с возвышающейся над ним тиарой, украшенной несколькими парами бычьих рогов – символом его божественной власти. Ее Ан разделяет с Энлилем; другим символом последнего служит престол с таким же головным убором. В сюжетах на печатях Ана узнать труднее: чаще всего верховные мужские божества изображаются там схожими – в длинных одеяниях и украшенных рогами головных уборах. Без специальных атрибутов или надписей определить, кто именно это из богов, зачастую не представляется возможным.
Известные мифологические сюжеты, связанные с Аном, как ни странно, не особенно многочисленны и не вполне соотносятся с его статусом. Более того, Ан обычно выступает в них как второстепенный персонаж и играет скорее пассивную роль. Один из самых известных эпизодов – история о Небесном Быке, которого выпрашивает у отца Иштар, дабы наказать дерзкого Гильгамеша, осмелившегося отказаться от брака с богиней. В «Эпосе» так передается диалог между Аном и его дочерью:
«Иштар разъярилась, поднялась на небо,
Поднявшись, Иштар пред отцом своим, Ану, плачет,
Пред Анту, ее матерью, бегут ее слезы:
“Отец мой, Гильгамеш меня посрамляет,
Гильгамеш перечислил мои прегрешенья,
Все мои прегрешенья и все мои скверны”.
Ану уста открыл и молвит, вещает ей, государыне Иштар:
“Разве не ты оскорбила царя Гильгамеша,
Что Гильгамеш перечислил твои прегрешенья,
Все твои прегрешенья и все твои скверны?”
Иштар уста открыла и молвит, вещает она отцу своему, Ану:
“Отец, создай Быка мне, чтоб убил Гильгамеша в его жилище,
За обиду Гильгамеш поплатиться должен!
Если же ты Быка не дашь мне —
Поражу я Гильгамеша в его жилище,
Проложу я путь в глубину преисподней,
Подниму я мертвых, чтоб живых пожирали,
Станет меньше тогда живых, чем мертвых!”
…
Как услышал Ану эти речи,
Ее он уважил, Быка он создал,
В Урук с небес погнала его Иштар»[21].
Как известно, герой вместе со своим другом Энкиду расправился со страшным животным, которое Иштар натравила на Урук, после чего Ан на совете с Энлилем и Шамашем предлагает покарать Гильгамеша за его деяния:
«Ану, Эллиль и Шамаш меж собой говорили.
И Ану Эллилю вещает:
“Зачем они сразили Быка и Хумбабу?”
Ану сказал: “Умереть подобает
Тому, что у гор похитил кедры!”»
На это Энлиль возражает:
«Пусть умрет Энкиду,
Но Гильгамеш умереть не должен!»,
За Гильгамеша вступается Шамаш, и боги начинают спорить друг с другом. Ан, впрочем, в этой дискуссии уже не участвует. Итог нам известен: вместо Гильгамеша смерть уносит его друга.