Самая важная параллель в нашем случае может быть найдена несколькими параграфами ниже в самом «Разрушении…», где действие происходит уже в доме Да Дерга и описываются двенадцать охранников Конаре. Они расположены четырьмя группами по три вокруг комнаты Конаре[300]. Ситуация его инаугурации, т. е. его ритуального рождения в качестве короля, циклически повторяется во время его смерти. Четыре дороги Тары в первом случае являются основой мифологической ситуации, вводя радиальное пространство вокруг короля, тогда как бо́льшую часть времени пространство в повести линейное, детерминированное осью дороги. Конаре и его воспитатели, которые идут в Тару перед ним по Шлиге Куаланн, входят в радиальное пространство в Таре, сакральном центре, покидая линейную дорогу. Воспитатели Конаре действуют как его помощники, также двигаясь вдоль дороги и затем ожидая его на той же дороге Куалу в Таре. То же самое радиальное пространство вокруг центра, организованное четырьмя дорогами, мы находим и в самом заезжем доме. В «Bruden Da Choca», тексте, часто показывающем структуру, близкую «Разрушению заезжего дома Да Дерга», мы узнаем, что каждый из шести королевских заезжих домов Ирландии «стоял на перекрестке четырех дорог» (for coi ceithre sliged no bid cach bruiden)[301]. «Мнемоническая поэма» из «Заезжего дома Да Хока» упоминает о четырех дверях каждого заезжего дома, завершающих космологическую схему[302]. Другими словами, заезжий дом Да Дерга, равно как и другие заезжие дома, соответствовал той же космологической схеме, что и Тара в «Разрушении…». Разница заключается в том, что заезжий дом был потусторонним центром в отличие от Тары, центра королевской власти и благосостояния.
Образ же трех королей, ожидающих будущего короля, мог напоминать редактору/автору трех евангельских волхвов, ищущих новорожденного Христа, Царя Славы. В апокрифических текстах волхвы называются царями. Однако функции в нашем тексте иные. Конаре сам идет к королевской власти, и короли только ждут его.
Не только Шлиге Куаланн играет важную роль в повести. Другие дороги также являются своеобразными «осями». Когда Конаре нарушает один из своих гейсов и разрешает спор двух своих приемных братьев в Туадмуму, он возвращается в Тару через Ушнех. Здесь, в Ушнехе, он вступает на другую большую дорогу, Шлиге Ассайл, соединяющую Ушнех и Тару, два центра Ирландии, согласно некоторым источникам. С холма Ушнеха, центра Ирландии, Конаре и его свита «увидели битву на востоке и западе, юге и севере» (a n-indred anair 7 aníar, 7 an[d]es 7 atúaid)[303]. Из Ушнеха пространство снова раскрывается радиально, так же как в Таре при инаугурации Конаре или в заезжем доме Да Дерга во время смерти короля. Таким образом, путь героя к своей смерти в заезжем доме начинается еще на холме Ушнеха, где он ступает на Шлиге Ассайл, которая ведет его в Тару, и на Шлиге Куаланн.
Конаре и его свита на холме Ушнеха решили не ехать в Тару. Скорее всего, они едут дальше по Шлиге Куаланн, но объезжают Тару с севера посолонь (desel Temrach). Интересно, что движение посолонь характерно для ритуала коронации монарха у многих народов, движение же против солнца наоборот часто присутствует в погребальных ритуалах[304]. То есть, с одной стороны, запрет на движение посолонь вокруг Тары каким-то образом ограничивал власть короля, а запрет на движение против солнца вокруг Бреги уберегал от воспроизведения погребального ритуала.
Путь этот не был выбран самим обреченным королем, который, будто отягощенный своей судьбой, вопрошает своих воинов: «Вопрос, куда едем?» (Cest, cid ghébmoe?). Воины отвечают, словно намеренно стараясь нарушить гейс их хозяина идти посолонь вокруг Тары: «На северо-восток» (Sairthúaid)[305]. Надо сказать, что в ирландской мифологии есть указания на северо-восток как на место мира иного, в его отрицательном или положительном аспекте. В одной редакции «Airne Fíngein» речь идет о путешествии Кримтана в мир иной, «когда он однажды пошел на северо-восток от всех» (laa anírtuaigh caich)[306]. Священный дуб Эо Мугна «был сокрыт на северо-востоке» (fo díamair robói thuaid tair) до рождения Конна согласно метрическим диннхенхас[307]. Наконец, возможно, повторяя ирландский мотив, Беда рассказывает, как некий Дриктельм достиг христианского земного рая, путешествуя молча contra ortum solis solstitialem – «к северо-восточному углу, где восходит солнце в середине лета» (ongen norđeast rodor, swa sunnan upgong biđ æt middum sumere, в древнеанглийской версии)[308]. Движение на северо-восток от дороги Асала, очевидно, означает пересечение границы между мирами и вторжение в область сидов, а не вход в королевскую резиденцию Тары. Это представление также должно было подразумеваться в гейсе Конаре.
Вместе с тем Конаре нарушает вторую часть гейса, а именно идти против солнца вокруг Бреги. География и значение этого нарушения представляются более проблематичными, чем в первом случае. Брега – это регион, состоящий из восточной части современного графства Мит и северной – графства Дублин, то есть Тара (Temair Breg) находилась в самой Бреге, и проехать посолонь вокруг Тары и в то же время против солнца вокруг Бреги географически невозможно.
Наряду с этим гейсом в том же предложении упомянуто и нарушение другого гейса (§ 26 издания Стоукса): преследовать «пруклятых зверей» (cloenmíla) Керны. И действительно, преследование – это особая черта хронотопа дороги в литературе в целом, и его можно рассматривать как своего рода хронотоп встречи, связанный с хронотопом дороги.
Согласно Э. Хогану Керна может быть локализована в пяти милях к северу от Тары у брода через Бойн. В том месте находился сид (волшебный холм), как сообщает поэма из «Ольстерских анналов»: Sid Cherna coir[309]. Очевидно, cloenmíla из Керны принадлежат иному миру, Сиду Керна, так же как многие мифологические животные, поэтому их преследование как вмешательство в дела сидов было табуировано для Конаре. Потусторонний характер cloenmíla еще более ясен, когда говорится об их невидимости: «Он преследовал пруклятых зверей Керны. Он не видел этого, пока охота не закончилась» (Ocus tosessa lais clóenmíla Cernai. Ní accai cor-ro scaig a tofond). Невидимость подразумевает также неведение короля о своем нарушении гейса. В «Bruden Da Choca» речь тоже идет о гейсе короля Кормака охотиться на пруклятых зверей (cloenmíla) Маг Сайнб. Позже герой нарушает свой гейс, не зная о его нарушении: гончие Кормака гонят зверей по Маг Сайнб, пока он едет по дороге в Маг Дейрг и заезжий дом Да Хока[310].
Керна, достигнутый Конаре, когда он съехал на северо-восток с дороги Асала, согласно другим источникам был в конце северной дороги Шлиге Мидлуахра. В «Сватовстве к Эмер» («Tochmarc Emire») Кухулин едет по Шлиге Мидлуахра из Эмайн Махи в Луску через Керну (is e Cernae inn sen tarsa tutchamar), где он ступает на Шлиге Куаланн, которая идет вдоль морского побережья через Луску в Ат Клиат[311]. Скорее всего, брод у Керны был важным перекрестком, где встречались Шлиге Мидлуахра и Шлиге Куаланн. Это подтверждается «Разрушением заезжего дома Да Дерга», где сразу после описания преследования у Керны Конаре очутился у перекрестка: «Великий страх объял Конаре, ибо им не было пути кроме Шлиге Мидлуахра и Шлиге Куаланн» (Immusrala trá in t-ómon mór sin do Chonaire, connach rabi dóib conar dochoistís acht for Sligi Midlúachra 7 for Sligi Cualann). Перекресток в мифе всегда ассоциируется со злыми силами и считается особенно опасным местом. Лиминальный характер перекрестка также очевиден. Конаре, нарушивший свои гейсы один за другим, устрашен своим появлением в таком зловещем месте, когда любой выбор грозит бедой.
Наконец люди Конаре принимают решение двигаться на юг «вдоль берега Ирландии» (la hairer nÉrenn). Снова Конаре беспомощен перед своим роком, решение принимают его люди, а не он сам: «вот путь, по которому они решили пойти» (is ed gabsad). Он даже не знает, куда они едут, когда спрашивает своего воспитателя Мак Кехта на Шлиге Куаланн: «Куда мы пойдем в сию ночь?» (Cid ragma innocht?). Конаре вспоминает о своем друге, хозяине заезжего дома Да Дерга, но он не знает дороги к его дому (dia mbeth ar n-éolas dia thig, Eg[312]), хотя Шлиге Куаланн, как мы уже говорили, была его инаугурационной дорогой. «Знающий» здесь Мак Кехт, который знает дорогу в заезжий дом и служит проводником в это потустороннее жилище: «Воистину я знаю путь в его дом <…> дорога, на которой ты стоишь, – это граница его владения. Она идет, пока не приходит в его дом, ибо дорога ведет через этот дом» (Am eólachsa ém día thíg <…> is crich a tribe chuci i(n) tsligi forsa taí. Téit co téit isa tech, ar is tresin tech atá in tsligi)[313].
Та же картина дороги, ведущей в укрепление, известна в археологии железного века Ирландии. «Внутренняя дорога-ось», которая продолжает линию внешней дороги, была раскопана на территории важного церемониального центра, Дун Айлинне, который традиционно воспринимался в раннеирландской литературе как один из королевских центров Лейнстера. Однако в Дун Айлинне нет следов того, что дорога вела сквозь укрепление