Cetshamain]). Характерно представление о райском происхождении деревьев. В кельтской дохристианской традиции понятие рая не засвидетельствовано, однако те образы раннеирландской литературы, которые под рукой переписчиков-монахов ассоциируются с христианским раем: острова блаженных на Западе, волшебные холмы и дальние страны, все, что называлось словом síd, могут дать представление об ирландском варианте рая, имеющем параллели и в других индоевропейских традициях. Интересно, что традиция диннхенхас и повесть «Airne Fíngein» связывают проявление деревьев из черного тумана, где они были скрыты со времени потопа, с рождением короля Конна Кетхатаха, также мифологического персонажа, чье появление на свет сопровождалось неким «вторичным творением». Компактные рассказы и метрические фрагменты из диннхенхас (старин мест) содержат богатую информацию о пяти священных деревьях Ирландии.
Глава IV. Пять деревьев в «старине мест» (dinnshenchas)
Анализируя короткие истории о «старине мест» (диннхенхас), можно прийти к выводу об их мнемонической функции в репертуаре древнеирландских филидов. Роль мнемнических опорных точек часто играли естественные элементы ландшафта – горы, реки, холмы и деревья[429]. Часто сюжеты, связанные с той или иной местностью, описываемой в диннхенхас, составляют целые независимые повести (scél), однако во многих случаях эти повести не сохранились или не были записаны в свое время. Подобный цикл историй или даже незаписанное предание, затрагивающее, как это часто бывает в раннеирландской литературе, и чисто мифологические сюжеты, восходящие иногда к индоевропейским истокам, и позднейшие исторические реалии, и события, близкие по времени к фиксации предания, раскручивается вокруг пяти священных деревьев Ирландии, чья собственная важность в традиции также несомненна.
Большее количество диннхенхас посвящено известному священному дубу Эо Мугна, бывшему, наверное, наиболее знаменитым и обладавшим самой развернутой традицией среди всех пяти деревьев. О нем были написаны как прозаические, так и метрические варианты диннхенхас. Одна из поэм, рассказывающих о дубе Эо Мугна и о прилежащей равнине, – «Маг Мугна» («Равнина Мугайн», Mag Mugna). Она была издана и переведена на английский: The Metrical Dindshenchas. Part 3 / Ed. and tr. by E. Gwynn. Dublin, 1991. P. 144—145. Старейшая рукопись, сохранившая текст, – «Книга И Мане», написанная в 1394 г. Фаэланом Мак Гаванном (Faelán Mac Gabhann). Согласно средневековым комментариям к «Месяцеслову Ойнгуса» («Félire Óengusso») поэма была сочинена филидом Ниннине (Nínníne) в VII в., однако она содержит много среднеирландских форм и была написана, скорее всего, в Х—XII вв.
MAG MUGNA
Mugna, mo gnia feda, féil,
rondelba dia do rochéin,
eó co sorthaib co saine,
co trib torthaib togaide.
Dercu ocus cnú chumang chíar, {5}
ocus uball, ba fó fíad,
dosfuc in rí co ríagail
fair fo thrí cach óen-blíadain.
Eó Mugna, ba mór in crann[430],
tricha ed a himtacmang, {10}
foderc fiad cách áit i mbí,
tri cét ed ina airdi.
And dorascrad in gass glan,
diarben gáeth Bile Tortan;
fogní duthain cech ugra, {15}
mar[431] eó suthain sen-Mugna. M.
Мугна[432], сын моей сестры леса, праздник,
что сотворил Бог давным давно,
дерево со множеством достоинств,
с тремя избранными плодами.
Желудь и темный узкий орех
и яблоко – это была славная пища —
посылал их Царь по праву
на него три раза в год,
Эо Мугна было большое дерево
тридцать локтей в обхвате,
заметное отовсюду,
триста локтей – высота его.
Тогда прекрасное древо упало,
когда ветер сломал Биле Тортан.
Он делает скоротечным любое сражение,
как вековечное старое дерево Мугна. М[угна].
Гвинн переводит прозаические dinnshenchas Маг Мугна, изданные до этого Стоуксом: gnia sethar, i.e. sister’s son; now it (the Tree. – E. G.) is the son of one of the berries which Trefuilngid Treorach put upon his bough. Но cáer (á,f.) «ягода» должно иметь в род. п. ед. ч. cáeire, cáera и могло быть только вин. п. или им. мн. ч. Перевод Стоукса предпочтительнее: gnia sethar, that is a sister’s son. He was indeed a son. Berries to berries the strong (guiding?) Upholder put upon his branch (RC, xv, 1894. P. 419). Mo gnia «сын моей сестры» можно интерпретировать по-разному. Так, Христос в ирландской традиции часто описывался как «Сын моей Сестры», так как Мария была сестрой всему человеческому роду[433]. Gnia переводится также как «герой». Возможно и такое толкование без связи с Христом. По-разному возможно трактовать название дерева, существует такое значение слова mugna, как «лосось»[434]. В Ирландии прослеживается богатый мифологический материал, связанный с лососем. Согласно древнеирландской традиции всезнающее божество «лосось мудрости» (eó fis) обитало в водопаде Эсса Руад возле нынешнего Баллишаннона на севере Ирландии. Этого одноглазого лосося отождествляли иногда с самим Финтаном мак Бохра. Схожий образ мы находим в диннхенхас, когда лосось поедает волшебные орехи мудрости в источнике Шегаш[435]. В средневековой ирландской христианской традиции лосось тоже был обожествлен, как, например, в поэме XIII в. Гиллы Бриде Мак Кон Ми (Gilla Brighde Mac Con Midhe), где о Христе говорится в следующих словах:
Innistear d’Ioruadh ann sin
go rug bean is an Bheithil
an t-eo séanta cas corcra
dar las réallta ríoghdhachta.
Тогда сказали Ироду,
что женщина в Вифлееме родила
благословенного, прекрасного, пурпурного Лосося,
для которого царская звезда засияла[436].
В поэме присутствует своеобразная игра слов: eó «лосось», и еу «священное дерево, герой». Вероятно, подобный двойной смысл имени дерева – Eó Mugna — использовался для особого эффекта в филидической практике. Примеры аллегорий, связанных с лососем, в ирландской литературе многочисленны, так в поэме Муредаха О Дали (Muiredach Ó Dálaigh) начала XIII в. Христос также назван лососем: eigne nach bí earr («Лосось, которому в веках будут поклоняться»)[437]. Таким образом, аллюзии на Христа в поэме «Маг Мугна» так или иначе пересекаются со значением лосося в кельтской христианской традиции. Важно, что Спаситель воспринимался в образе рыбы и в древнем христианстве ἰχϑύζ), а одной из манифестаций Вишну в индуизме была форма рыбы (Матсья Аватара). Образ рыбы был связан с водной стихией и потопом, из которого появляется дерево Эо Мугна, вместе с Финтаном осуществлявшее роль носителя традиции.
Вместе с тем возможна и другая этимология названия дерева. Так, названия местностей Mugna, Belach Mugna, Mag Mugna, Eó Mugna связываются П. Мак Каной с именем богини, эпонима пятины Мунстер – Мугайн (Mugain). Мак Кана считает, что Mugna(е) в этих названиях представляет собой синкопированный вариант родительного падежа от Mugain, утвердившийся ко времени написания источников (полный род. п. – Mugaine). Однако здесь возникают сложности в случаях употребления имени Mugna как полного названия священного дерева, а также при возможном значении mugna «лосось». С богиней Мугайн в Ирландии было связано большее количество топонимов, таких как Carn Mugaine, Fiadh Mughaine, Cluain Mugna и др. Значение богини со временем уменьшилось, поэтому в древне– и среднеирландских текстах мы находим только отрывочные упоминания о ней[438]. С той же богиней мы имеем дело на континенте в Галлии, где она называется Mogontia, отсюда Mogontiacum (Майнц). Зная о связи божества и священного дерева в кельтской традиции, мы можем говорить о существовании локального святилища богини Mugain, воплощенной в священном дереве Эо Мугна. Функции плодородия и изобилия богини-матери перенесены на дуб Эо Мугна с его изобильным урожаем плодов.
Рассматриваемая поэма, пожалуй, единственный источник, объясняющий падение Эо Мугна естественной причиной – ветром, обрушившим священное дерево Биле Тортан. Можно предположить, что «ветер» соответствует данным ольстерских анналов о ventus magnus 658 г., начала правления сыновей Аэда Слане. В то же самое время ветер, согласно традиции, повалил еще два священных дерева: Биле Ушниг и Биле Дати. Интересно, что в «Месяцеслове Ойнгуса» эта поэма приписывается филиду Ниннине, который согласно большей части источников сам повалил дуб Эо Мугна. Другая поэма, приписываемая Ниннине и содержащаяся в анналах, также говорит о падении дерева Биле Тортан. Ниннине выступает как свидетель этой катастрофы и повествует о ветре, обрушившем оба дерева.
Интересна сама фигура филида Ниннине Мудреца, исторической личности, одного из первых ирландских поэтов. Согласно генеалогиям в «Книге из Лекана» и в «Книге из Баллимота» Ниннине Мудрец, сын Лаэгайре, принадлежал к северной королевской династии Айргиалла