7, is D. dered, deredh D; deread A. co bráth, om. D. is ann sin ro gab, cona[d] ann isbert D; as ann sin ro ghabh L; as ann sin ro gab A. 11. Fingen, Fingin A. rann aile, rann L ; in rann D; rand aile A. 12. Ní, ni DLA. líach, liach DLA. airne, arne B ; arnde A. ciunn, cind D; ciund AB. chrainn, chraind DAB. 13. fil, fail AB. fo dhíchleith, fo thorad LA, fa dhíchleith D; fo torad B. ón dílinn, ó dilinn D; o dilinn L; o dilind A. 14. bid, bidh D; budh B. búaid, buaidh D; bhuaid L. tar, dar DL. Brega, Bregha DL. 15. thúathaib, tuath– A. dar n-imrega, darsnimregha D; darníregra B.
– А какой еще дар, о женщина? – спросил Финген. Нетрудно ответить, – сказала женщина. – Воистину, дерево, – сказала она, – что сокрыто со времени потопа в Ирландии. Оно выбрасывает три дождя плодов сквозь туман, так что равнина, на которой оно находится, будет трижды в году полна его желудей. Когда с дерева падает последний желудь, цветок первого желудя упадет с него. Волны потопа пощадили его, не уничтожив, и не видел его глаз человека до сей ночи. Мугна – имя того дерева, – сказала она, – это сын райского древа. Ветер принес элементы[536] (то есть семя из его цветка) и бросил их на равнину Мугна, или выросло оно из ягоды с ветви, что была в руке Трефуйлнгида, посаженной Финтаном, сыном Бохры в правление Конайнга Мелкозубого. И даже если это дерево и было бы из них, было оно в сокрытии. В сию ночь оно откроется людям Ирландии и будет великим даром от начала до конца, до судного дня.
Тогда спел Финген другую песнь:
Не жаль бдения из-за дерева,
Что было сокрыто со времени потопа.
Будет великий дар в Бреге
Для племен, где оно явится.
Источники мифологического сюжета о сокрытом дереве в «Ночном видении Фингена» могут быть различны. Несомненны местная дохристианская мифологическая основа, соответствие сюжета древнеирландской картине мира, которое я буду рассматривать подробнее. В то же время можно установить параллели и с ближневосточной апокрифической традицией, что неудивительно, если помнить о связях Ирландии и христианского Ближнего Востока в раннее Средневековье. Так, у раннего христианского сирийского автора Афарата мы читаем о райском Древе Жизни, которое стало недоступным для смертных после греха Адама и было окружено особой оградой. Древо Жизни согласно Афарату «нависало ветвями над оградой и в доброте своей выбрасывало плоды за пределы охранявшей его ограды»[537]. Учитывая восприятие Эо Мугна как «сына райского древа», апокрифическое влияние очень вероятно.
В контексте же предания о рождении мифологического священного короля появление деревьев, равно как и других феноменов, можно рассматривать как своебразную вторичную космогонию. Эта вторичная космогония, сопровождающая рождение Конна Кетхатаха, совпадает с ночью на Самайн, когда люди посещают иной мир, и гости из потустороннего мира наведываются в мир смертных. В качестве таких «гостей» мы можем рассматривать и чудеса, сопровождающие рождение Конна. Характерно для кельтской ментальности появление «разума, здравого смысла» в иррациональную ночь на Самайн, когда в мире властвует хаос. Рождение нового порядка из хаоса и знаменует собой появление новых чудесных объектов в мире людей.
Как мы узнаем, дерево было сокрыто со времени потопа. Символика потопа универсальна и присутствует чуть ли не в каждой традиции. Потоп, описанный в тексте, соответствует ирландским традиционным бедствиям, разделявшим эпохи. Как известно из корпуса диннхенхас, согласно псевдоисторической традиции Ирландия испытала несколько потопов, некоторые из которых покрывали лишь часть страны. С другой стороны, появление священного дуба Эо Мугна «сквозь волну» (tre tuind) потопа вызывает ассоциации с появлением священного дерева индийской традиции Париджата во время пахтания изначального океана. Эо Мугна, а скорее всего и все пять деревьев (вспомним прозаический вариант диннхенхас Темайр Луахра), считались сокрытыми со времени потопа в волшебном тумане (céo).
Что нам известно о природе такого тумана? В источниках он известен под названием céo draoi «волшебный туман», сидам приписывалась возможность окружать своих врагов или тайные сокровища таким туманом, который был темен, как смертный саван. В Шотландии еще в XIX в. знали заклинания, с помощью которых якобы можно было насылать волшебный туман на кого-нибудь или на что-нибудь[538]. В древнеирландской поэме «Тис спорящих братьев» описывается волшебный тис, сокрытый сидами от взоров людей:
Atá i ndichilt fo diamair
ac sidib co sáebriaglaib :
ni fagaib acht trúag fo ch(ét)
is fagail búan is bithbét.
Оно (дерево. – Г. Б.) сокрыто втайне
сидами волшебной силой:
только один несчастный из сотни находит его,
это долгая рана, вечное несчастье[539].
Такое дерево стояло не в мире людей, а в потустороннем мире, сиде (síd). Так и пять священных деревьев Ирландии появились в мире смертных из-за волшебного тумана только в ночь на Самайн, когда родился Конн, изначально принадлежа потустороннему миру. Отличие пяти деревьев от упомянутого тиса в том, что они не имеют вредоносного характера, не сотворены вредоносной магией. Связь деревьев с потусторонним миром указывает на одну из возможных функций пяти деревьев в традиции и ритуале, на функцию перехода, «двери» в сид, точно так же как входами в сид являлись в раннеирландской литературе пять заезжих домов Ирландии.
Текст фрагмента принадлежит той же традиции, что и различные варианты диннхенхас Эо Мугна, разобранные выше (Ренские диннхенхас, Эдинбургские диннхенхас, фрагмент из «Месяцеслова Ойнгуса»). Интересно, что в ранней рукописи D вместо Эо Мугна упоминается тис Эо Росса и, соответственно, вместо волшебных желудей – урожай неких плодов, что позволяет говорить о взаимозаменимости в традиции всех пяти деревьев. Эо Мугна, Эо Росса – здесь только знаки, заменяющее единое мировое древо. Эо Мугна/Эо Росса – «сын райского древа», т. е. Трефуйлнгиду отводится роль посланца рая, и ветвь его – ветвь райского древа. В древнеирландском апокрифе «Вечно новый язык» («Tenga Bithnua») мы можем найти описание Древа Жизни и Смерти рая с некоторыми важными особенностями: «двенадцать урожаев плодов оно приносит каждый год, т. е. прекрасный урожай – каждый месяц...», «на расстояние семи летних дневных переходов распространяется аромат рая и простирается тень дерева»[540]. Чудесные урожаи (двенадцать урожаев райского древа – общее место многих традиций) и величина этого огромного райского древа как основные свойства передаются его «сыну» Эо Мугна/Эо Росса. Очевидно, что составитель текста «Airne Fíngein» находился в христианском понятийном пространстве, и его рай – христианский. Однако здесь не следует забывать, что архетип пяти священных деревьев рая принадлежит также индоевропейской традиции, и мы являемся свидетелями наложения, синтеза двух сакральных традиций. Это подтверждает возможность восстановления утерянной ирландской дохристианской картины мира, используя те или иные элементы т. н. «кельтского христианства».
Особого внимания заслуживает фрагмент, посвященный происхождению дерева. Три рукописи «Ночного видения Фингена» – «Книга из Лисмора» (L), «Книга из Фермоя» (А), «Liber Flavus Fergusiorum» (B), в отличие от четвертой – D. IV.2 (D), содержат два варианта происхождения дерева: 1) ветер бросил элементы на равнину; 2) дерево посадил Финтан мак Бохра. Чтение первого варианта без позднейшей глоссы: Doruacht la gáeth ascnam na ndúl… condatarla for maig Mugna («Ветер принес элементы… и бросил их на равнину Мугна»). Глосса «.i . gráinne dia bláith» (т. е. «семя из его цветка») подразумевает райское древо и, скорее всего, была позднее вставлена в оригинал. Термин dúil «элемент» здесь скорее означает «частица, мельчайший элемент», чем один из четырех стихийных элементов позднейшей традиции. Фрагмент связан с архаичным представлением об элементах, согласно которому ничто не может появляться из ничего.
Многовариантность в ранней ирландской литературе, так поражающая читателя с первого взгляда, отражает этап перехода от устной традиции (или даже традиций) к письменной. Причем различные варианты реальности считаются равноправными и независимыми, что только обогащает литературу, но усложняет исследователю поиск архаичного, изначального пласта и позднейших наслоений. Таким богатством вариантов и отличается повесть «Airne Fíngein» в целом и фрагмент, посвященный дереву Эо Мугна, в частности.
Четверостишие, завершающее фрагмент, упоминает о королевстве Брега, где явит себя чудо рождения короля, область эта располагалась на территории современных графств Мит, Лаут и Дублин. На территории королевства Брега и располагалась Тара, где должен был родиться Конн.
В ночь рождения Конна в Ирландии открылись и другие чудесные явления. Так, Финтан мак Бохра, хранитель древней традиции, до этого был безмолвен, но в эту ночь открылся его дар красноречия и открылась старина (senchus) Ирландии. Финтан и деревья, пережившие потоп, – фактически часть одного целого. В ту же ночь появились пять главных дорог Ирландии, сокрытые до этого. Они связали Тару с главными районами страны, тем самым устанавливая ее власть. Вместе с тем нельзя считать эти манифестации отражением исторической традиции, пять дорог, пять деревьев и заезжих домов принадлежат сакральной традиции, дохристианской религиозной системе