cui suberant mille quingenti monachi)[567]. Однако ему не удается полностью лишить тис Эо Росса его сакрального значения, что показывает хотя бы тот же спор настоятелей о принадлежности дерева.
В раннеирландской церковной литературе мы находим другое упоминание падения священного дерева после поста ревностных христиан, причем здесь больше чувствуется противопоставление старой религии и христианства. Рассказ о падениии огромного священного дерева в Риме содержится в «Месяцеслове Ойнгуса» и «Месяцеслове из Таллагта». В комментариях к «Месяцеслову из Таллагта» из «Лейнстерской книги» дается объяснение дня святых всей Европы: Crand mor ro bái issin Róim 7 no adraitis in gentlidi é coro throscsetar Cristaide na Róma fri uilib naemaib Eurpae immó trascrad 7 fri Martan co senrudach. et statim cecidit («Огромное дерево росло в Риме, и язычники поклонялись ему. Но христиане Рима стали поститься против всех святых Европы и Мартина в особенности, чтобы оно упало, и тотчас оно упало»)[568]. Важно обращение к св. Мартину Турскому, который заставил язычников срубить священную сосну, согласно его житию, написанному Сульпицием Севером до 420 г. Житие это содержится и в раннем ирландском манускрипте «Книге из Арма»[569], отсюда, скорее всего, идет влияние. Во фрагменте из месяцесловов в отличие от жития св. Лашрена не скрывается языческий характер священного дерева и этим объясняются действия постящихся. Конфликт очевиден. Мне неизвестны упоминания в каких-либо континентальных источниках подобной легенды о священном дереве в Риме, скорее всего, перед нами местная ирландская история, происходящая из монастыря в Таллагте, где активно действовала в VIII—IX вв. реформаторская школа Céli Dé (Слуги Бога). Характерно, что слово róim в древнеирландском означало не только город Рим, но также любой известный монастырь, связанный с каким-нибудь святым[570]. Если понимать róim в комментариях к месяцесловам во втором значении, история получается совершенно идентичная рассказу о св. Молаше. Вместе с тем, если отталкиваться от первого значения, интересно заметить ассоциацию обряда поста против священного дерева с Римом как с христианским центром, куда ездил св. Молаше. Трудно сказать, какой из текстов (месяцесловы из Таллагта и Ойнгуса или житие св. Лашрена) послужил источником для другого, можно констатировать только существование с первой половины VII в. нетерпимого отношения к местной дохристианской традиции со стороны монашеских кругов, больше затронутых римским влиянием.
Итак, дерево обрушилось, и тут после возникших споров решение о судьбе древесины Эо Росса было предоставлено епископу Лейнстера Аэду Дуву и королю Лейнстера Крундмаэлу. Как мы уже упоминали, эта редакция жития св. Молаше была, видимо, пропагандистским произведением династии И Кеннселайг, поэтому роль епископа Аэда из династии И Дунлайнге совсем не рассматривается. Остановимся на решении короля Крундмаэла о судьбе дерева. Очевидна связь короля и священного дерева, и в этой ситуации король продолжает осуществлять свою власть даже над упавшим деревом при стечении настоятелей со всей Ирландии, которые, казалось бы, решили его судьбу. Известно, что именно тис Эо Росса, росший рядом с древней резиденцией королей восточной пятины (Din Ríg), был священным деревом Лейнстера (clu Gálion – один из кеннингов дерева в диннхенхас)[571], возможно, связанным с инаугурационными ритуалами королей Лейнстера. Он находился на территории туата И Дрона (Uí Dróna), племени, которое являлось ветвью династии И Кеннселайг, таким образом, даже своим происхождением король Лейнстера Крундмаэл был связан с деревом. Доказательство права короля распоряжаться священным деревом мы уже видели в диннхенхас Эо Мугна, когда филид Ниннине предъявляет альгейс (табу-требование) верховному королю Ирландии, стремясь к власти над священным дубом Эо Мугна. В диннхенхас Эо Росса из «Лейнстерской книги» мы видим один из кеннингов священного тиса – recht flatha «право господина»[572], напоминающий нам о власти короля над священными деревьями. Одним словом, власть короля как верховного арбитра в этом вопросе признается даже настоятелями монастырей.
Король Крундмаэл выбирает древний способ для определения судьбы дерева. Священные животные с привязанным к ним куском священного же дерева, определяющие место основания монастыря или поселения, являются частым мотивом не только ирландской, кельтской, но и других индоевропейских традиций. Так, в преданиях Русского Севера упоминается основание церквей и поселений с помощью лошади, к которой привязывался кусок дерева. Куда лошадь приходила, там и строили церковь или деревню[573]. Олень же, выбранный королем для решения спора, всегда был излюбленным персонажем сюжетов в кельтской мифологии и считался священным животным. Еще на чаше из Гундеструпа олень изображается рядом с Кернуном, рогатым богом, защитником и охотником. С принятием христианства в кельтских землях олень перекочевал в жития святых и часто помогает отшельникам, живущим на лоне природы. Британский святой VI в. Кентигерн пашет с помощью двух оленей, вышедших из леса[574].
После того как дерево Эо Росса было доставлено в Летглен, св. Молаше приступил к распределению древесины между настоятелями и строительству своей часовни, первой в монастыре. В целом история показывает отношение к дереву как к основному строительному материалу в раннеирландском обществе. Деревянные церковные строения были обычны для Ирландии века до десятого. Ни одно из них не сохранилось до наших дней, и судить об их внешнем виде мы можем только по иллюстрациям в рукописях или по особенностям ранней каменной церковной архитектуры. Самое часто используемое слово для церковного здания в средневековых ирландских источниках – dairthech (дословно «дубовый дом»). Такое почитание дерева вообще и дуба в особенности для церковного строительства позволяет возводить традицию деревянного зодчества в Ирландии ко времени дохристианского культа священных деревьев.
Важное продолжение истории священного тиса Эо Росса после его падения содержится в древнеирландском тексте «Рождение Моллинга и его житие»(«Geinemain Molling 7 a Bhethae»). Этот текст был издан и переведен на английский: Geinemain Molling 7 a Bhethae / Ed. by W. Stokes // Revue Celtique. T. 27. 1906. Житие содержится в двух рукописях: Liber Flavus Fergussiorum конца XIV – начала XV в., хранящейся в Королевской Ирландской академии (Part I, ff. 13a—15a) и рукописи из Бургундской библиотеки в Брюсселе 4190—4200, написанной в 1628 г. Михалом О’Клери, одним из известных «пяти мастеров», содержащей, однако, раннюю версию жития (ff. 43a—65b). Михал О’Клери, по его словам, копировал житие Моллинга с древней рукописи «Книга из Тех Моллинга» («Lebor Tighe Molling»), не сохранившейся на сегодняшний день. Язык жития – классический древнеирландский, то есть текст был написан приблизительно до Х в. Св. Моллинг – один из самых популярных ирландских святых VII в., умерший в 692 или 697 г., основатель известного монастыря Тех Моллинг (современный Сент-Моллинс, гр. Карлоу). Житие, изданное Стоуксом, описывает, помимо прочего, основание монастыря св. Моллингом. Большая разница в анналах дат смерти св. Молаше и св. Моллинга заставляет усомниться в исторической достоверности интересующего нас эпизода, который можно рассматривать скорее как символический акт подтверждения духовного родства двух святых.
Isind aimsir sin tra dorochair an t-Eo Rosa, 7 ro fodhail Molaisi hé do náemaibh hÉrend. Docoid dano Molling d’iarraidh neich fair don Eo Rosa. Dorad Molaisi síniudh a dairthaighi dó don crund. Dorat immorro Molling Gobbán sáer cuicce do dénumh a dartaighe.
В то время упал тис Эо Роса, и Молаше распределял его древесину среди святых Ирландии. Пошел тогда Моллинг попросить для себя какую-то часть Эо Роса. Дал ему Молаше кровельный материал из того дерева для его часовни. Затем Моллинг привел Гоббана-строителя, чтобы построить себе часовню (р. 281).
Описанный эпизод показывает, что распределение св. Молаше древесины священного тиса Эо Росса среди главных ирландских настоятелей монастырей было известным сюжетом раннеирландской агиографии. Важно отметить, что монастырь Тех Моллинг находился недалеко от Летглена, вниз по течению реки Барроу (др.-ирл. Berba), на которой стояли оба монастыря. Согласно другому житию св. Моллинга, по его молитве огромный дуб из росшего по соседству леса Росс Брок для строительства монастыря был переправлен по реке Барроу[575]. Вообще, очевидно, что в обоих отрывках мы имеем дело с рассказом об основании монастыря известным святым. При этом сам мотив основания церкви или монастыря с помощью священного дерева, плывущего по воде, характерен не только для ирландской традиции. В упоминавшихся уже преданиях Русского Севера – Архангельской области и Карелии – нередко встречаются рассказы об основании церквей на том месте, где остановилось плывущее священное дерево или его часть (иногда это как раз связка ветвей)[576].
Характерно, что в этом варианте истории о падении Эо Росса не говорится об активной роли св. Молаше и вообще создается впечатление, что дерево упало в силу естественных причин. Вероятно, в отличие от агиографа жития св. Молаше, автор жития св. Моллинга не стремился показать откровенно языческий антихристианский характер священного тиса Эо Росса. Св. Моллинг выступает в качестве младшего собрата св. Молаше, чуть ли не его ученика, что справедливо лишь в том, что Моллинг принадлежит к следующему за Молаше поколению ирландских святых, и просьба Моллинга – это не только выражение смирения перед старшим настоятелем, учителем, но и стремление приобщиться к ирландской святыне. К сожалению, мы не располагаем текстами преданий о судьбе других частей дерева Эо Росса, других церковных зданий, из него построенных в других частях Ирландии. С их помощью можно было бы установить ареал распространения культа священного дерева Эо Росса в раннеирландских монастырях. Однако по тексту диннхенхас Биле Тортан с перечислением восьми святых из разных мест, оплакивающих дерево, мы можем представить ареал культа Биле Тортан, родственного Эо Росса.