Мифология советского космоса — страница 36 из 55

496.

На примере «Восхода-2» интересно проследить, как распределялась ответственность за ошибки между человеком и машиной. Кто был виноват в том, что корабль промахнулся с местом посадки, экипаж или автоматика? Комиссия по расследованию отметила, что конструкторские изъяны космического корабля привели к тому, что экипаж не мог управлять кораблем вручную, не покидая своих мест. При этом экипаж тоже подвергся критике за нарушение правил. В итоговом отчете критические замечания о конструкции космического корабля были вычеркнуты в обмен на отказ от критики экипажа497.

Проектирование космонавта для «Союза»

Советский космический корабль второго поколения «Союз» был разработан для более широкого круга задач, чем «Восток», включая сближение и стыковку на околоземной орбите. Проблема эффективного разделения функций между человеком и машиной на «Союзе» стала предметом горячих споров, которые тем не менее держались в секрете и не выходили за пределы советского космического сообщества. У двух групп – конструкторов космических кораблей и космонавтов – были совершенно разные взгляды на этот вопрос.

Конструкторы кораблей утверждали, что бортовая автоматика имеет явные преимущества. Во-первых, она позволяла проводить испытания пилотируемых космических аппаратов в беспилотном режиме, что сокращало время и затраты на наземные испытания и повышало безопасность полетов. Во-вторых, высокая степень автоматизации позволяла снизить квалификационные требования и сократить время подготовки космонавтов. Наконец, автоматизация давала возможность исправлять ошибки в полете498. Инженеры были готовы предоставить космонавтам дублирующие функции, но предпочитали сохранить автоматический режим управления в качестве основного.

Космонавты, напротив, считали автоматизацию функций управления чрезмерной и тормозящей дальнейшее развитие пилотируемых космических аппаратов. Они полагали, что передача функций управления пилоту повысит надежность и эффективность космических полетов, особо подчеркивая способность человека действовать в непредвиденных ситуациях, справляться с отказами оборудования и выполнять ремонт во время полета. Космонавты утверждали, что полная автоматизация привела к отчуждению пилота от его профессии, и настаивали на том, что вместо того чтобы встраивать человека в существующую технологическую систему, нужно сначала определить задачи пилота, а затем формулировать требования к технологическим компонентам системы499.

Организационная структура советской космической программы, а точнее ее отсутствие, давала конструкторам космических кораблей решающее преимущество перед космонавтами в подобных внутренних спорах. В Советском Союзе не было единого центрального органа управления вроде НАСА, который бы курировал всю космическую отрасль. Управление советской космической программой было рассредоточено по большому количеству предприятий оборонной промышленности, военных и научных учреждений. В этих условиях Особое конструкторское бюро № 1 Королева – главный подрядчик по проекту «Союз» – имело беспрецедентное влияние на развитие космической программы. Сам Королев, в частности, играл ведущую роль в принятии решений по целому ряду вопросов, выходящих далеко за рамки инженерных задач, таких как закупка космических кораблей, подготовка космонавтов, подбор экипажа, составление программы полетов и наземное управление полетами. Поэтому в советской космической программе разделение функций между человеком и автоматикой зависело главным образом от точки зрения инженеров.

Конструкторы «Союза» признавали, что ручное управление «позволит снять ряд сложных приборов и упростить автоматические системы управления»500. По сравнению с «Востоком» они значительно расширили набор функций ручного управления, но эти новые функции касались не столько пилотирования, сколько контроля многочисленных бортовых систем и устранения неисправностей оборудования. Космонавт «Союза» был космонавтом другого типа – скорее инженером, чем пилотом.

В программе «Союз» стали меняться требования к квалификации экипажа, критерии отбора и даже сама профессиональная идентичность космонавтов. Первая группа советских космонавтов, летавших на аппаратах «Восток», была отобрана из числа молодых военных летчиков, не имевших серьезного инженерного образования и большого летного опыта, в отличие от более образованных и опытных летчиков-испытателей, отобранных в группу астронавтов «Меркурия»501. Королев выбрал военных летчиков, поскольку они обладали универсальными навыками пилота, штурмана, связиста и стрелка502. Но управление технологически сложным кораблем «Союз» требовало более серьезных инженерных навыков. Два возможных пути решения этой проблемы были выдвинуты двумя соперничающими профессиональными группами, каждая из которых преследовала собственные интересы.

Офицеры ВВС, руководившие отбором и подготовкой космонавтов, опасались, что инженеры космической отрасли будут претендовать на места в экипажах кораблей «Союз». Чтобы предотвратить такую возможность, ВВС решили повысить уровень инженерной подготовки летчиков-космонавтов. В декабре 1963 года ВВС попросили направить пять уже летавших космонавтов на обучение инженерному делу в Военно-воздушную инженерную академию имени Жуковского. Космонавтов направили в Академию несмотря на их сопротивление (они предпочитали работать инструкторами новых космонавтов или готовиться к новым полетам), и они получили инженерные дипломы503. Вскоре от всех остальных космонавтов потребовали пройти обучение в Академии, и высшее образование стало обязательным требованием для отбора космонавтов.

Космические инженеры, работавшие в системе Министерства общего машиностроения и других оборонных ведомствах, предлагали другое решение. Они настаивали на том, что на двух- или трехместном «Союзе» функции управления можно разделить между членами экипажа, и в полетах тогда смогут участвовать специалисты узкого профиля. Это открыло бы инженерам возможность вступить в отряд космонавтов и даже стать членами экипажей лунной программы. Поскольку на кону стояла профессиональная идентичность космонавта, ВВС категорически воспротивились таким планам. Каманин записал в дневнике: «Будет большая и длительная борьба»504.

Обе группы умело использовали недостатки организационной структуры советской космической программы, пытаясь потеснить друг друга. Проектирование космических аппаратов и подготовка космонавтов были институционально разделены: проектированием и производством космических аппаратов руководило Министерство общего машиностроения, а подготовка космонавтов находилась в ведении ВВС. Офицеры ВВС жаловались на то, что космонавтов практически не допускают к участию в разработке космических кораблей. Они подчеркивали, что в авиационной отрасли на этапе проектирования инженеры регулярно консультируются с опытными летчиками, в то время как космонавты полностью исключены из процесса разработки505. Наличие инженерного образования с темами дипломов в области проектирования космических кораблей делало летчиков-космонавтов специалистами как в пилотировании, так и в разработке, и таким образом давало им преимущество перед соперничающей группой.

Инженеры, со своей стороны, настаивали на том, что космические полеты – это фактически летные испытания космической техники, которые должны проводиться опытными инженерами. Василий Мишин, сменивший Королева на посту главного конструктора после его смерти, утверждал, что «проверка конструкторских решений может быть выполнена [в полете] только высококвалифицированными специалистами, непосредственно участвующими в проектировании и наземных испытаниях кораблей»506. Таким образом, вместо вовлечения летчиков-космонавтов в процесс проектирования космических кораблей он предложил проводить подготовку космических инженеров к профессии космонавта и дать им возможность испытывать новые системы в полете.

Вскоре Мишин предпринял практические шаги по изменению состава отряда космонавтов. В мае 1966 года в Особом конструкторском бюро №1 был создан летно-методический отдел для подготовки гражданской группы «космонавтов-испытателей»507. Это немедленно привело к открытой конфронтации с ВВС, защищавшими свою монополию на отбор и подготовку космонавтов. Пользуясь своим влиянием на советское руководство, Мишин пригрозил, что летать будут только инженеры и ученые, а программа обучения в Центре подготовки космонавтов ВВС будет упрощена или вообще закрыта508. В конце концов был выработан компромисс, согласно которому в состав стандартного экипажа «Союза» должны входить один военный летчик в качестве командира корабля, один гражданский инженер и один космонавт-исследователь, причем в роли последнего должны по очереди выступать военные и гражданские лица509.

По мере того как конструкторы космических кораблей вступали в отряд космонавтов, они вносили элементы инженерного проектирования в планирование деятельности космонавтов. Инженер систем управления и космонавт Алексей Елисеев разработал пошаговую схему (циклограмму) перехода с одного корабля на другой путем выхода в открытый космос, которую он сам осуществил во время совместного полета кораблей «Союз-4» и «Союз-5». Елисеев прописал все действия и кодовые слова для каждого члена экипажа. Процедура была записана на четырехметровом свитке бумаги