536.
После полета разгорелись жаркие споры о том, на кого следует возложить главную ответственность за неудавшийся полет – на человека или машину. Инженеры утверждали, что космонавты должны были сразу распознать неисправность и переключиться на ручное управление. Должностные лица, ответственные за подготовку космонавтов, ответили, что этот конкретный тип чрезвычайной ситуации не был предусмотрен и что космонавты не были к нему подготовлены. Расследование осложнялось еще и тем, что эта авария произошла всего за год до запланированной стыковки «Союза» с «Аполлоном». Американская сторона, обеспокоенная надежностью советской системы сближения, запросила объяснение инцидента с «Союзом-15». Чтобы не афишировать неисправность системы автоматической стыковки, руководители предпочли возложить вину на космонавтов – за то, что они не отключили неисправную систему после первой неудачной попытки стыковки537. Черток утверждал, что экипаж не понимал, что происходит, и в послеполетном отчете предлагал «повысить надежность человеческого фактора»538. В первоначальной версии итогового отчета экипаж также обвиняли в невыполнении указаний Центра управления полетами при третьей попытке стыковки. Тогда Шаталов пригрозил представить в ЦК партии особое мнение, сообщив партийному руководству, что Группа управления полетами не подчинилась решению Госкомиссии, разрешившей ручную стыковку. Черток в конечном итоге поддержал его. Председатель комиссии сказал: «Хорошо, ни то, ни другое упоминать не будем. Напишем: „Из-за неисправности стыковка не состоялась“»539. Но больше ни один из участвовавших в этом полете космонавтов в космос не летал.
Полет «Союза-15» окончился неудачей не по вине только человека или только машины; он продемонстрировал еще одну системную проблему: отсутствие интеграции экипажа в кибернетической системе управления «человек – машина». Экипаж находился в «холодном резерве» и пассивно следил за работой системы автоматической стыковки. Когда эта система вышла из строя, экипаж не был готов быстро взять на себя управление. Хотя инженеры переложили вину на космонавтов, именно инженерная схема системы управления отводила экипажу роль пассивных наблюдателей. Инженеры не отрицали, что неудача полета «Союза-15» вызвана плохой организацией управления сближением, включая роль наземного управления. В рамках Центра управления полетами была создана специальная оперативная группа для разработки процедур автоматического и ручного сближения в различных чрезвычайных ситуациях, которая будет вырабатывать рекомендации руководителю полета в режиме реального времени540.
После этого инцидента летчикам-космонавтам передали ответственность за выполнение ручной стыковки на расстоянии от 200–300 метров. Однако уже через три года это правило подверглось суровому испытанию. В октябре 1977 года экипаж корабля «Союз-25» предпринял попытку ручной стыковки со станцией «Салют-6», и когда корабль почти коснулся станции, они вдруг обнаружили, что перед ними не стыковочный узел, а днище («брюхо») станции. Они быстро развернулись и предприняли еще несколько попыток стыковки, но все они оказались безуспешными. Экипаж при этом истратил все отведенное для стыковки топливо. Корабль не смог отойти от станции и оставался в непосредственной близости от нее в течение нескольких витков541. Как потом оказалось, то, что космонавты воспринимали как «брюхо» станции, на самом деле и было стыковочным узлом. «Союз-25» подошел к станции под несколько другим углом, чем ожидалось, а космонавты не были обучены распознавать станцию под таким углом на наземном тренажере. «Условные рефлексы», выработанные в ходе непрерывных тренировок, не научили их распознавать правильное положение станции542. Хотя ошибка была связана с несовершенной конструкцией тренажера, свою часть вины понесли и космонавты. Впервые в истории космических полетов членам экипажа не было присвоено звание Героя Советского Союза543. Руководство полетами решило больше никогда не отправлять в космос экипажи, состоящие из новичков. Что еще более важно, режим автоматической стыковки было решено сделать основным, а переход на ручное управление разрешался космонавтам только в случае выхода из строя автоматической системы544. В длительной борьбе между человеком и машиной за право управления стыковкой начала побеждать автоматика.
Лунная программа: вынужденный поворот к ручному управлению
Лунная гонка еще больше осложнила дебаты о роли человека на борту. Лунные полеты должны были проходить в значительной степени за пределами зоны действия связи с Землей, и наземные станции не могли эффективно управлять полетом. Пришлось пересмотреть разделение функций управления между человеком, бортовой автоматикой и наземным управлением. Первоначально было решено дать космонавтам необычайно широкие возможности управления пилотируемыми космическими кораблями. Алексей Леонов, который готовился к полету вокруг Луны, вспоминал: «Мы должны были иметь возможность выполнять каждый этап полета вручную на случай отказа автоматической системы управления»545. Позже внутренняя политика советской лунной программы поколебала этот принцип.
Советская лунная программа страдала от отсутствия координации, от внутреннего соперничества, дублирования усилий и дробления ресурсов. Вначале главы двух конкурирующих конструкторских бюро – Сергей Королев и Владимир Челомей – поделили лунный пирог примерно поровну: Королев работал над проектом высадки на Луну, а Челомей разрабатывал ракету и космический корабль для полета вокруг Луны. После отставки Хрущева в октябре 1964 года и последовавших за этим перестановок в высших эшелонах советской власти Челомей потерял часть своей политической поддержки, и Королев в конце концов отобрал у него проект облета Луны. В октябре 1965 года постановлением правительства Королеву поручили разработку нового космического корабля 7К-Л1, предназначенного для полета вокруг Луны, позже в открытых публикациях получившего название «Зонд».
Одно серьезное препятствие в советской лунной программе было устранено: все работы по лунным кораблям теперь были сосредоточены в одной организации – конструкторском бюро Королева. Однако полет вокруг Луны и высадка на Луне оставались двумя отдельными программами с разными целями, независимыми графиками работ, разными ракетами-носителями, отдельной наземной инфраструктурой и двумя разными типами космических аппаратов – Л1 и Л3. Добавление к задачам Королева лунно-облетной программы привело к распылению ресурсов его конструкторского бюро и нарушило график лунно-посадочной программы. Проект облета Луны стал приоритетным, чтобы завершить его к празднованию 50-летия Великой Октябрьской революции в ноябре 1967 года.
Влияние социальных и политических факторов на развитие лунной программы ощущалось вплоть до технических деталей. Королев был вынужден разделить ответственность за разработку системы управления космическим кораблем Л1 с организацией, которой руководил его старый друг Николай Пилюгин. В результате Пилюгин разрабатывал систему автоматического управления коррекцией курса и входом в атмосферу, а Королев отвечал за сближение в ручном режиме546. Таким образом, функции космонавтов на борту были осложнены еще и тем, что ими занимались две разные конструкторские организации.
Космический аппарат Л-1 был полностью автоматизирован и мог облететь Луну в беспилотном режиме. В качестве резерва конструкторы установили ручную систему управления всеми четырьмя этапами коррекции траектории547. Впервые в советской пилотируемой космической программе система управления Л1 включала бортовой компьютер (тогда называвшийся «цифровой вычислительной машиной») «Аргон-11». Этот компьютер входил в состав системы автоматического управления, разработанной Пилюгиным, и космонавты не имели к нему доступа548. Система ручного управления включала цифровое вычислительное устройство «Салют-3», в которое была заложена фиксированная программа; оно предоставляло космонавтам лишь возможность выбрать одну из заранее заданных опций. Согласно конструктору пультов управления Юрию Тяпченко, пульт управления на корабле Л1 был шагом назад по сравнению с «Союзом»: «Функции космонавтов были сведены к простейшим операциям выдачи команд и контроля их исполнения в соответствии с указаниями с Земли и полетной инструкцией»549.
В 1967–1968 годах в Советском Союзе было предпринято восемь попыток запустить Л1 для облета Луны в беспилотном режиме. Только один пуск был успешным; все другие полеты были сопряжены с многочисленными неудачами, которые могли оказаться фатальными для экипажа. Космонавты Леонов и Попович, готовившиеся к облету Луны, утверждали, что смогли бы выполнить этот полет, если бы им разрешили отключить автоматику550.
После успешного полета вокруг Луны, совершенного «Аполлоном-8» в декабре 1968 года, программа Л1 потеряла политический смысл. После очередного неудачного полета Л1 в январе 1969 года проект пилотируемого облета Луны был приостановлен. В конце концов программа была отменена без единой попытки осуществить пилотируемый полет. Космонавты безуспешно ходатайствовали перед советским политическим руководством о продолжении пилотируемой лунной программы