Это попало неуютно близко к точке, и я отвел глаза, боясь выдать свою вину. Однако Ааз даже глазом не моргнул.
– А как насчет взяток? – спросил он. Гримбл нахмурился.
– Для служащего короля немыслимо принимать взятку, не говоря уж о том, чтоб рассчитывать на нее, как на часть своего дохода. О любой попытке дать вам взятку будет тут же доложено Его Величеству.
– Не брать взятки, Гримбл, – зарычал Ааз. – Давать их. Когда мы даем деньги врагу, они идут с нашего жалования или их платит королевство?
– Я серьезно сомневаюсь, что вы сможете подкупить противостоящую вам армию, – скептически заметил казначей. – Кроме того, вам полагается спасти положение с помощью магии. Именно за это вам и платят.
– Точные сведения помогают даже магии, – ответил с нажимом Ааз. – Бросьте, Гримбл, вы же знакомы с придворными интригами. Небольшое заблаговременное предупреждение может сильно посодействовать в любой битве.
– Достаточно верно, – признал казначей. – Отлично, полагаю, мы можем дать вам пособие на взятки при условии, что оно будет сохраняться в разумных пределах.
– Насколько велики эти пределы ? – поинтересовался Ааз.
– Скажем… пять золотых.
– Двадцать пять было бы…
– Пять! – твердо сказал Гримбл. Ааз с миг изучал взглядом своего противника, а затем вздохнул.
– Пять, – согласился он, протягивая руку.
Казначей неохотно порылся в кошеле и отсчитал пять золотых. Фактически, он дважды их пересчитал, прежде чем сунуть в ладонь Аазу.
– Вы, конечно, понимаете, – предупредил он, – что после вашей победы мне придется отчитываться за эти фонды.
– Конечно, – улыбнулся Ааз, лаская монеты.
– Вы, кажется, очень уверены в нашей победе, господин казначей, – заметил я. Гримбл с миг глядел на меня, вскинув бровь.
– Конечно, уверен, господин маг, – сказал наконец он. – Настолько уверен, что поставил на ваш успех свое королевство и, что еще важнее, свою репутацию. Заметьте, что я ценю свою репутацию выше королевства. Это не случайно. Королевства возникают и рушатся, но казначей всегда может найти работу. То есть, конечно, при условии, что рухнуло королевство не из-за его советов. Если вы потерпите неудачу в своей кампании по спасению Поссилтума, то моей карьере конец. И если это случится, господа, то ваша карьера рухнет вместе с моей.
– В этом слышится угроза, Гримбл, – сухо заметил Ааз.
– Неужели? – отозвался с притворной невинностью казначей.
– Это ненамеренно. Я не угрожаю, а констатирую факт. Я поддерживаю очень тесные связи с казначеями всех окружающих королевств; фактически, я с несколькими из них в родстве. Все они знают мою позицю в вопросе магии против военной силы. Если я окажусь неправ в своих суждениях и если вам не удастся защитить Поссилтум, они возьмут это на заметку. И следовательно, любой маг – и в частности, вы, Скив, – буде он станет искать новую работу, будет объявлен обманщиком и шарлатаном. Фактически, так как казначеи зачастую контролируют дворы, я не удивлюсь, если они найдут предлог или вымышленное обвинение, которое позволит им предать вас обоих смерти в качестве услуги для меня. Способы умерщвления разнятся от королевства к королевству, но конечный результат одинаков. Надеюсь, вы будете помнить об этом, планируя свою кампанию.
И с этими словами он круто повернулся и ушел, оставив нас молча стоящими в коридоре.
– Ну, Ааз, – сказал наконец я, – есть у тебя теперь какой-нибудь здравый совет по поводу нашего положения?
– Конечно, – не замедлил с ответом он.
– Какой? – спросил я.
– Теперь, когда мы выяснили все до конца, – серьезно проговорил он, – ты теперь можешь ударяться в панику.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Здесь поставлено на кон нечто большее, чем наши жизни.
Трэвис, митинг-накачка в Аламо На третью ночь после отбытия из столицы Поссилтума мы разбили лагерь на небольшом холме, выходящем на главный северо-южный тракт королевства.
На самом-то деле выражение «северо-южный» я употребляю здесь порядком вольно. За три дня пути единственным передвижением на север, замеченным нами на этой конкретной полоске утрамбованного грунта, было совершаемое нами же. Скудость людского потока на север подчеркивала большой объем людей, устремлявшихся в противоположном направлении.
По пути на север мы постоянно встречали мелкие группы и семьи, неуклонно пробирающиеся к столице тем неспешным и все же проглатывающим расстояния шагом, знаменующим людей, привыкших путешествовать исключительно на своих двоих. Они не казались особенно напуганными или охваченными паникой, но две общие характерные черты показывали, что они не просто случайные путники.
Во-первых, несомое ими огромное количество личных принадлежностей намного превосходило все требующееся для простого паломничества. Либо связанные в неуклюжие заплечные узлы, либо нагруженные на маленькие ручные тележки, они ясно показывали, что путешествующие на юг тащили столько имущества, сколько могли унести или уволочь.
Во-вторых, никто не уделил нам больше, чем мимолетный взгляд. Это наблюдение заслуживало даже большего внимания, чем первое.
В текущее время наш отряд состоял из трех лиц: меня, Ааза и Глипа. Лютика мы оставили во дворце к большому негодованию Ааза. Он предпочел бы оставить Глипа и захватить Лютика, но королевский указ по этому вопросу был тверд. Дракон не должен оставаться во дворце, если не останутся также укрощать его один или двое из нас. В результате мы путешествовали втроем – юнец, дракон и ворчащий демон – зрелище не совсем обычное в этих или любых других краях. Однако хлынувшие на юг крестьяне едва замечали нас, если не считать того, что торопились убраться с дороги, давая нам пройти.
По утверждениям Ааза то, от чего они бежали, вселяло в них такой страх, что они не замечали почти ничего и никого на своем пути. Далее, он полагал, что побуждающей силой для такого исхода могла быть только та самая армия, против которой мы и выступили в поход.
Чтобы доказать его правоту, мы попытались расспросить несколько встреченных нами групп. И перестали это делать после первого же дня ввиду сходства полученных нами ответов. Вот пример:
Ааз: Погоди, незнакомец! Куда ты идешь? Ответ: В столицу! Ааз: Зачем?
Ответ: Чтобы быть как можно ближе к королю, когда он станет защищаться от захватчиков с севера. Ему придется попытаться спасти самого себя, даже если он не будет защищать окраины.
Ааз: Гражданин, тебе незачем больше бежать. Ты недооценил заботу короля о твоей безопасности. Ты видишь перед собой нового придворного мага, нанятого Его Величеством специально с целью защитить Поссилтум от армии вторжения. Что ты на это скажешь? Ответ: Один маг?
Ааз: С моей действенной помощью, конечно. Ответ: Я скажу, что вы сумасшедшие. Ааз: Послушайте…
Ответ: Нет, это вы послушайте, кто бы или что бы вы ни были. Я не желаю проявить неуважение к этому или любому другому магу, но вы дураки, если хотите противостоять той армии. Магия, возможно, хороша и годна против обыкновенного войска, но той армии вам не остановить с помощью одного мага… или двадцати магов, если уж на то пошло.
Ааз: Мы испытываем полную уверенность… Ответ: Прекрасно, тогда вот вы-то и идите на север. А я, лично, направляюсь в столицу!
Хотя этот обмен репликами в конечном итоге сводил на нет наши усилия успокоить население, он породил спор, остававшийся все еще нерешенным, когда мы готовились ко сну на третью ночь.
– Что случилось с твоим планом взять деньги и сбежать?
– бурчал я.
– Подумаешь, – парировал Ааз. – Всего пять золотых.
– Ты сказал, что тебе нужна прибыль, – не отставал я. – Ладно! Мы ее получили. Допустим, она невелика… но невелики и усилия для извлечения ее. Учитывая, что мы ничего не потратили…
– А как насчет единорога? – возразил Ааз. – Пока единорог по-прежнему у них, мы потеряли деньги на этой сделке.
– Ааз, – напомнил я ему. – Лютик нам ничего не стоил, помнишь? Он достался в подарок от Квигли.
– Замена его будет стоить денег, – настаивал Ааз. – Это означает, что мы потеряли деньги на сделке, если не вернем его. Я тебе говорил, что хочу получить прибыль… и определенно отказываюсь примириться с потерей.
– Глип?
Жаркие слова Ааза разбудили моего дракона, и тот вопросительно поднял заспанную голову.
– Спи дальше, Глип! – успокоил я его. -Все в порядке.
Убежденный моими словами, он перевернулся на спину и снова положил голову.
Как ни нелепо он выглядел, лежа там с торчащими в воздухе четырьмя лапами, он мне о чем-то напомнил. Я с миг напрягал память, а затем решил сменить тактику.
– Ааз, – задумчиво произнес я, – какая у тебя настоящая причина желать пойти на эту авантюру?
– Разве ты не слушал, малыш? Я сказал…
– Знаю, знаю, – перебил я. – Ты сказал, ради прибыли. Беда лишь в том, что ты пытался оставить во дворце Глипа, стоившего нам денег, вместо Лютика, не стоившего нам ничего! Это не походит на правду, если ты пытаешься добиться прибыли по возможности с наименьшими усилиями.
– Мгм, ты же знаешь мои чувства к этому глупому дракону…
– начал Ааз.
– А ты знаешь мои чувства к нему, – перебил я. – И поэтому ты также знаешь, что я никогда не брошу его ради спасения собственной шкуры, не говоря уж о деньгах. По какой-то причине ты хотел гарантировать, что я пойду на это дело… и эта причина не имеет ни малейшего отношения к деньгам. Так в чем же она заключается? Настала очередь Ааза впасть в задумчивое молчание.
– Ты вычисляешь истину все лучше и лучше, малыш,
– сказал наконец он.
Обыкновенно, я был бы счастлив принять этот комплимент. Однако на сей раз я увидел в нем то, чем он был на самом деле: попыткой отвлечь меня.
– Причина, Ааз, – твердо сказал я.
– Причин несколько, малыш, – сказал он с нехарактерной торжественностью. – Главная в том, что ты пока еще не мастер-маг.