В Риме в те времена жил знатный юноша Гай Муций. Он очень переживал, что город первый раз в своей истории оказался в осаде. И Муций решил что-нибудь сделать для родины. После некоторых раздумий он принял решение проникнуть во вражеский лагерь и убить Порсену. Юноша знал и этрусский язык, и как этруски одеваются. Боясь, что если он уйдет к врагам, его сочтут перебежчиком, Муций явился в сенат и, не раскрывая подробностей своего замысла, сказал, что задумал пробраться в лагерь врагов и совершить дерзкий поступок, который спасет родину. Сенаторы одобрили его решение.
И вот ночью Муций тайком переправился через Тибр, а утром вошел в этрусский лагерь. Под одеждой Муций прятал свой меч. В это время Порсена выдавал своим воинам жалованье, и все они толпились в центре лагеря, желая получить свои деньги. На помосте сидели двое: сам царь и его казначей, одетый не хуже царя. Добравшись до помоста, Муций не мог понять, кто же из них царь. Спросить он не решался, чтобы не выдать себя. Полагаясь на случай, юноша приблизился к казначею и пронзил его мечом. Началось смятение, и в суматохе Муций попытался прорваться сквозь толпу врагов с окровавленным мечом. Но выбраться ему не удалось. Юношу схватили и привели к царю.
Представ перед лицом грозного и возмущенного Порсены, Муций не утратил мужества. Смело глядя в глаза царю, он заявил, что он — римский гражданин Гай Муций и пришел сюда для того, чтобы убить его, Порсену, дабы спасти свою родину, что он — не единственный смельчак, другие тоже готовы пойти на смерть, но уничтожить врага. Затем Муций прибавил, что римские юноши объявили Порсене войну, и тот должен бояться не римского войска, а этих юношей, с которыми он окажется один на один. Царь был поражен такой угрозой. Желая добиться более подробного рассказа о страшном обещании, он приказал пытать пленника. Рядом с царем стоял жертвенник, и в нем горел огонь. Желая доказать врагу стойкость римлянина, которую не сломит никакая пытка, Муций сам положил свою правую руку на горящий огонь. При этом он открыто смотрел на пораженного его мужеством царя. Наконец Порсена, остолбеневший от увиденного, приказал немедленно оттащить юношу от огня и возвратить ему меч. Муций взял меч левой рукой и сказал, что он откроет Порсене тайну: еще триста юношей поклялись убить царя, и ему, Муцию, просто первым выпал жребий совершить это, так что за ним последуют другие, и кто-нибудь из трехсот сумеет исполнить свою клятву. Царь глубоко задумался над словами юноши. А пока он велел отпустить Муция и дать ему спокойно вернуться в Рим.
Когда Муций вернулся в Рим, его прославили за самопожертвование. Сенат решил выделить ему землю за Тибром. Муций получил прозвище Сцевола, что значит Левша, и это почетное прозвище закрепилось за его потомками.
Мир с Порсеной. Свободолюбие Клелии
Пораженный подвигом Муция, Порсена сам предложил Риму мир. Он понял, что римляне предпочтут погибнуть мученической смертью, но не подчинятся царям. Поэтому, предложив им восстановить у власти Тарквиниев, он не настаивал на этом, а сделал так только для того, чтобы быть чистым перед Тарквинием. Зато он настоятельно потребовал вернуть этрусскому городу Вейям земли, которые ранее римляне у него отняли, а в обеспечение мира дать ему в заложники десять юношей и десять девушек из самых знатных семейств. Римский консул Публикола согласился на это. Заложники были отправлены в лагерь Порсены. Среди них была и дочь самого консула — Валерия. После чего этрусский царь прекратил военные действия против Рима.
Находясь в лагере Порсены, девушки-заложницы попросили разрешения искупаться. Во время купания они заметили, что вокруг, кажется, нет никакой стражи. Тогда одна из них по имени Клелия, не желая терпеть подчинение врагу, вскочила на пасущегося недалеко коня и бросилась в реку, увлекая за собой остальных. Мужественные девушки ринулись вслед за ней. Этруски, увидев это, прибежали на берег и стали осыпать беглянок стрелами, но не сумели попасть ни в одну из них. Девушки во главе с Клелией сумели переплыть бурный в это время Тибр и вернуться в Рим.
Когда Публикола узнал об этом, он и возмутился и испугался. Возмутился от того, как бы не подумали, что это он подбил девушек на бегство и стали считать его вероломным. А испугался, что Порсена воспользуется бегством и возобновит войну, вести которую у Рима уже не было сил. Публикола приказал заложницам вернуться в этрусский лагерь. Порсена действительно был чрезвычайно разгневан поступком заложниц. Он потребовал их немедленного возвращения, угрожая в противном случае возобновить войну. В результате заложницы были вынуждены возвратиться.
Когда девушки отправились в лагерь врага, находившиеся там римские изгнанники во главе с Тарквиниями напали на римских же воинов, сопровождавших беглянок. Завязалась схватка. Сын Порсены Аррунт, верный условиям договора, со своими воинами защищал девушек. В наступившей неразберихе три раба Валерии, верные своей госпоже, подхватили ее и сумели вместе с ней ускользнуть. Остальные же заложницы были невредимыми доставлены Порсене.
Порсена к тому времени сменил гнев на милость. Он был изумлен подвигом девушек, считая, что они превзошли мужеством даже Коклеса и Муция. Поэтому, когда беглянок привели к нему, он спросил, кто же был зачинщицей побега. После некоторого замешательства девушки признались, что это была Клелия. Тогда царь похвалил свободолюбие Клелии и других девушек и решил не только отпустить ее, но и освободить вместе с ней некоторых заложников по ее выбору. Клелия выбрала несовершеннолетних, считая их самыми беззащитными. Все одобрили этот выбор. Сам царь не мог не признать, что лучшего выбора сделать было нельзя. Отпуская на свободу Клелию и тех, кого она назвала, Порсена приказал подарить Клелии коня с богатой упряжью. С ним она и вернулась в Рим. Римляне прославили ее поступок и ради вечной памяти о нем вскоре поставили конную статую, изображающую Клелию, верхом на коне переправляющуюся через Тибр.
Выполняя условия договора, Порсена, несмотря на возмущение Тарквиниев, отвел свои силы от Рима.[181] Придя в восторг от мужества Горация, Муция и Клелии, он даже оставил в лагере все продовольствие, чтобы сограждане этих замечательных людей могли воспользоваться им и тем самым утолить свой голод после долгой осады. Римские власти, установив контроль над лагерем, очень боялись, как бы люди, испытывая голод, не разграбили бы собранные припасы. Поэтому они объявили распродажу имущества Порсены. С того времени в Риме установился обычай в начале торгов объявлять о такой распродаже.
Начало рода Клавдиев
Вскоре после этих событий на римлян снова решили напасть сабины. Они заключили союз с латинами, так что война могла стать очень опасной для Рима. Это чрезвычайно волновало римлян. К тому же беременные римские женщины никак не могли родить, так как у них в тот период постоянно случались выкидыши. В результате горожане были объяты суеверным страхом. Чтобы успокоить граждан, Публикола, снова избранный консулом, устроил игры, успокаивающие беспокойство народа, и обратился с молениями к богам. А сам начал готовиться к войне.
Сабины, однако, не были единодушны. Они разделились на две партии. Одна, более многочисленная, считала момент наиболее подходящим, чтобы немедленно начать войну с ослабленным Римом, а другая, составлявшая явное меньшинство, решительно выступала за сохранение мира. Предводителем последней был Аттий Клавз, очень богатый человек, обладавший весьма значительным имуществом и большим количеством слуг, и род его был довольно многочислен. Клавз превосходил многих, если не всех своих сограждан красноречием и добродетелью, но в то же время и яростным нравом. Благодаря богатству и высокой нравственности он вызывал постоянную зависть, а яростным красноречием нажил множество врагов. Большинство сабинов в конце концов обвинило Клавза в предательстве. Несмотря на свои очевидные достоинства, защититься от всеобщей недоброжелательности Клавз не смог. Понимая, что в случае начала войны его ждут очень большие неприятности, он вместе со всем своим родом и слугами, взяв с собой столько имущества, сколько мог захватить, перебрался в Рим.
Римляне приветливо встретили Клавза. Ему и его родственникам было тотчас дано римское гражданство, а самому ему был отведен участок земли за речкой Аниеном. Став римским гражданином, Аттий Клавз сменил свое сабинское имя на римское и стал называться Аппием Клавдием. От него и пошел знатный римский род Клавдиев, а имя Аппия стало в этом роду одним из самых распространенных.[182]
Римляне в начавшейся войне, конечно же, одержали победу.
Конец Тарквиниев
Тарквиний и единственный оставшийся в живых его сын Тит, увидев, что помощи от единокровных этрусков им не дождаться, покинули Этрурию. Они направились в латинский город Тускул, правителем которого был Мамилий Октавий, зять Тарквиния. Тот дружелюбно принял изгнанников и пообещал им помочь. С этой целью Мамилий начал готовиться к войне с Римом. Тускул заключил союз с другими латинскими городами, также недовольными слишком значительным, по их мнению, возвышением Рима.
В свое время римляне учредили пост диктатора. Они решили назначать в случае особой опасности специального человека, одного, без коллеги, которому передавали неограниченную высшую власть (выше, чем у консулов), и в помощь ему давать начальника конницы. Все должны были беспрекословно повиноваться диктатору и его помощнику, но лишь в течение шести месяцев и ни днем больше. Когда римляне узнали, что латины во главе с Мамилием идут на них войной, они сразу же назначили такого диктатора. Им стал Авл Постумий, а начальником конницы — Тит Эбуций. Они встали во главе римского войска и двинулись навстречу латинам. Враждующие стороны встретились около Регилльского озера. Там и произошла жестокая битва.
Сначала оба войска стояли в нерешительности друг против друга. Но тут Постумию донесли, что во вражеских рядах находятся Тарквиний с сыном. Тогда диктатор, загоревшись яростным гневом, приказал начать сражение. Оба войска ринулись в ожесточенную битву. Римляне и латины были родственниками и не уступали друг другу в доблести. Тарквиний, увидев Постумия, сразу же устремился к нему. Тарквиний к тому времени был уже стар, силы были на исходе, но в этот момент бывший царь не думал об этом, он только горел желанием отомстить римскому вождю. Они столкнулись. Силы были неравны, и Постумий ранил Тарквиния в бок. Тот упал, но его воины подбежали к нему и подхватив на руки, сумели унести раненого Тарквиния в безопасное место. Эбуций напал на самого Мамилия и ранил его в грудь, но и сам был ранен в руку. Вынесенный из гущи сраже