оил их живящей влагой, паркам, — чтобы они всегда говорили правду о римском величии, им и Термину — чтобы даровали Риму благую судьбу. Поющие гимн вспоминали о сыне Венеры Энее, который, прибыв из Трои, стал предком римлян, и выражали горячую надежду, что боги навеки продлят величие Рима и счастье Лация. Последний раз Юбилейные игры устраивались в 247 г., когда праздновалось тысячелетие Рима.
Кроме общественных игр, отдельные семейства, роды, профессиональные коллегии и другие группы людей проводили частные игры, отмечавшие те или иные события в их жизни.
Очень важным событием было рождение ребенка. На восьмой день после его появления на свет в семье устраивался праздник очищения. Новорожденного ребенка клали на землю, и отец торжественно поднимал его с земли, тем самым признавая членом своей семьи. Затем отец приносил очистительные жертвы богам. Собравшиеся родственники и другие гости делали младенцу различные подарки, в том числе амулеты, которые вешали ему на шею, чтобы отвратить от нового человека злых духов. На третий день устраивалось пиршество для всех собравшихся, а ребенок получал имя. Девочки именовались просто — по имени своего рода: Юлия, Корнелия, Помпея, Юния и т. п. Если девочек было двое, то к имени прибавлялись слова Старшая и Младшая, а если еще больше, то Первая, Вторая и т. д. Мальчик, будущий полноправный римский гражданин, получал два или три имени. Первое имя было личное. Таких имен было в Риме не более двух десятков: Гай, Гней, Марк, Люций, Квинт и т. д. Они употреблялись очень редко. Главным было имя рода, оно-то и называлось собственно именем (nomen): Юлий, Корнелий, Помпей, Юний и т. п. Часто давалось и третье имя, которое было личным, чаще семейным прозвищем, —
Цезарь, Красс, Сулла и т. п. Так, полный набор имен Цезаря звучал так: Гай Юлий Цезарь. Три имени могли носить только полноправные граждане. В эпоху империи римляне постепенно стали носить все больше имен. В детстве ребенок носил на шее буллу — небольшой футлярчик для амулетов. Когда мальчика уже считали взрослым, с него торжественно снимали эту буллу и детскую одежду, а взамен надевали «мужскую тогу», особый плащ, носимый всеми римскими мужчинами и считающийся главным внешним признаком римского гражданина. Обычно это делалось 17 марта в праздник Либера. Девочки и девушки носили буллу вплоть до замужества.
Свадьба также была важнейшим событием в жизни человека и находилась под покровительством богов. Сговариваться о бракосочетании обычно было делом родителей, но в любом случае требовалось согласие самих молодых людей. Еще до свадьбы происходила помолвка, во время которой жених давал невесте небольшой денежный залог или вместо него дарил кольцо. Затем намечался день и способ заключения брака. Совершенно несчастливыми считались весь май, первая половина марта и июня, первый день и некоторые другие дни любого месяца. Затем стороны договаривались о том, перейдет ли будущая жена под власть мужа или останется под властью отца. В первом случае она переходила в новую семью, приносила туда в качестве приданого какое-то имущество и приобретала право наследования в этой семье. Во втором случае жена формально оставалась членом своей прежней семьи, муж не имел права распоряжаться ее имуществом, но зато и она не могла предъявлять никаких прав на имущество семьи мужа ни при его жизни, ни в случае его смерти.
Далее заключался сам брак. Самым торжественным способом заключения брака был conferreatio. Сначала таким образом играть свадьбу могли только патриции, позже его могли избрать для себя любые граждане. В этом случае при заключении брака присутствовали десять свидетелей, а также понтифик и фламин Юпитера. В присутствии этих свидетелей фламин приносил в жертву Юпитеру лепешку из грубой муки. После чего жених и невеста объявлялись мужем и женой. Другой вид брака был более скромным и простым. Если в течение года новобрачная не покидала дом мужа больше чем на три ночи, то брак считался окончательно заключенным. Третий вид, изначально распространенный среди плебеев, представлял собой фиктивную покупку жены мужем. При этом присутствовали пять свидетелей и весовщик, держащий весы. Жених ударял о чашку весов бронзовой монетой, которую тотчас передавал отцу невесты. Затем он спрашивал девушку, хочет ли она стать его женой, а девушка задавала такой же вопрос юноше. И при взаимном согласии брак считался заключенным. В любом случае приносили жертву богам, гадали по полету птиц, будет ли новый брак удачным, и заключали брачный контракт.
После официальной церемонии заключения брака устраивалась сама свадьба. Новобрачный был одет в свою обычную одежду — тогу, ибо римляне полагали, что тога подходит для любого случая жизни. Новая жена представала в специальном свадебном наряде. На ней было длинное прямое белое платье, стянутое шерстяным кушаком, завязанным особым «Геркулесовым» узлом; ее волосы были особым копьем разделены на шесть кос и украшены венком из цветов, которые она сама собирала; голова была покрыта красным покрывалом. Специально выбранная уже давно замужняя женщина соединяла руки новобрачных, а они возносили молитву богам, покровительствующим браку, особенно Юноне, а затем новая пара отправлялась к одному из общественных алтарей и приносила там жертву.
Во второй половине дня в доме невесты устраивался свадебный пир для родственников и друзей. С наступлением сумерек невесту выводили из ее прежнего дома. По обычаю она сопротивлялась и кричала, но ее как бы насильно вырывали из рук матери, и та же женщина, которая ранее соединяла их руки, теперь вела ее в дом мужа. Все пировавшие следовали за юной женой. Впереди шли факельщики и музыканты, все пели свадебные песни и время от времени испускали особые свадебные кличи. Два мальчика, родители которых были еще живы, шли по бокам, а третий освещал путь факелом из боярышника, служившим амулетом, предохраняющим от злой магии. За молодой женой несли веретено и нитку. В это время молодой муж разбрасывал мальчикам на улице орехи. Входя в дом мужа, новобрачная смазывала маслом и жиром косяки его двери и украшала ее шерстяными нитями. После этого ее переносили через порог, внимательно следя, чтобы она не задела его ногой, ибо это считалось дурным предзнаменованием, так она входила в дом, где ей отныне предстояло жить. При этом жена произносила ритуальную формулу «Где ты — Гай, там я — Гайя», что означало признание ею власти мужа. Муж, в свою очередь, приветствовал жену, говоря, что теперь она разделяет с ним огонь и воду. Затем они вместе снова молили богов о счастливом браке. На следующий день устраивался пир в доме мужа. Теперь уже жена в качестве замужней женщины и хозяйки дома приветствовала гостей, они дарили новобрачным подарки, и новая семья приносила жертву пенатам. После соблюдения всех этих обрядов брак считался окончательно заключенным.
Всякая жизнь, к сожалению, заканчивается смертью, и похороны тоже являлись важной составной частью религиозного культа. Похоронить мертвеца было первейшей обязанностью любого человека. Даже если кто-либо умирал далеко от родины и близким никак нельзя было его похоронить, устраивались символические похороны и сооружалась пустая гробница. Если человека почему-либо было невозможно предать земле, то на его тело бросалась горсть земли как знак вечного успокоения. В похоронах отказывали только преступникам и самоубийцам. Тела таких мертвецов выставлялись на пожирание собакам и птицам или бросались в Тибр. Нельзя было хоронить и тех, кто погиб от удара молнии, ибо он соприкоснулся с небесными богами, так что предать его подземным богам было нельзя.
Когда человек умирал, об этом сообщали в храм богини смерти Либитины. Когда родные умерших не имели никаких средств или умирали рабы и хозяин не хоронил их у себя в имении, то похоронами занимались специальные гробовщики, которые просто сбрасывали тела в общую могилу. Но римляне, имевшие хоть какие-то средства, стремились сами похоронить своих близких. Особенно торжественно обставлялись похороны знатных людей.
После смерти человека его тело укладывали на высокое ложе в главном помещении дома ногами к двери. В рот умершему вкладывали небольшую бронзовую монетку, чтобы он мог заплатить перевозчику за переправу через реку мертвых. Рядом ставили сосуды с благовониями, поджигали их, и благовонный дым распространялся по всему дому. Прихожую дома украшали ветками сосны и кипариса в знак траура. Все желающие могли прийти в дом и проститься с покойником. Раньше похороны устраивались ночью, и вся церемония освещалась факелами. Позже время похорон изменилось, но обычай сопровождать их горящими факелами сохранился. Факел стал символом смерти и похорон, и его часто изображали на саркофагах.
Похороны обычно устраивали утром на восьмой день после смерти. Если покойник был человеком выдающимся или родственники по каким-то причинам желали привлечь к похоронам общественное внимание, специальный вестник по их поручению заранее объявлял о похоронной церемонии, дабы как можно больше народа при ней присутствовало. Погребальная процессия выходила из дома. Во главе ее шли десять музыкантов, сопровождавших погребение игрой на флейтах. За ними двигались плакальщицы, певшие особые похоронные песни, восхвалявшие умершего. В процессии находилось место и для танцовщиков и актеров, которые, наоборот, забавляли толпу, чтобы излишняя печаль не оскорбила богов. В домах знатных людей в особых шкафчиках хранились восковые маски предков, занимавших те или иные должности в государстве. Теперь эти маски вынимали и несли в процессии, так что знатные предки тоже как бы принимали участие в похоронах своего потомка. Центральное место, естественно, занимало тело умершего человека. Оно покоилось на высоких носилках, а рядом несли деревянную скульптуру, изображающую умершего в полном одеянии. Носилки несли сыновья или ближайшие родственники. В императорскую эпоху на похоронах императора или императрицы это стало обязанностью сенаторов. Позади снова шли плакальщицы, родственники, вольноотпущенники и другие люди, связанные с покойным, а также вообще все желающие. Если покойник совершил значительные деяния на благо родины, сведения о них (например таблички с упоминанием захваченных городов) тоже несли в процессии.