о полезных дел. Будучи еще и главой римских жрецов-понтификов, ведавших календарем, он обратился к египетским астрономам и с их помощью разделил год на 12 «солнечных» месяцев (Юлианский календарь). В прежнем календаре Нумы Помпилия тоже было 12 месяцев, но «лунных». Каждый такой месяц состоял из 29 дней, 12 часов и 14 минут. Поэтому раз в несколько лет приходилось добавлять к очередному году лишний месяц, чтобы погасить накопившуюся разницу между солнечным и лунным месяцем. В новом календаре к каждому четвертому году добавлялся только один день в феврале (високосный год). Это было настолько просто и удобно, что Юлианским календарем пользовались во многих странах почти две тысячи лет.
Кроме того, во время правления Цезаря в Риме был воздвигнут прекрасный храм в честь богини Венеры, которая считалась, как мы уже говорили, не только богиней любви, красоты и молодости, но и прародительницей римского народа. Вот почему ежегодно в первый день апреля (месяца, посвященного Венере) все римляне пышно отмечали празднества-венералии, воздавая должное своей любимой богине.
Однако, достигнув вершины власти, Цезарь столкнулся с большими трудностями. Конечно, он щедро наградил армию, но как быть с народом и как быть с сенатом? Народ требовал земли и денег, сенат — власти, которую отобрал диктатор. И в конце концов Цезарь решил совершить то, что оказалось не под силу даже Александру Македонскому: завоевать очень богатое и очень сильное Парфянское царство. В случае победы римляне получили бы деньги и земли, а сенат и вовсе бы присмирел.
Но перед походом в Парфянское царство Цезарь задумал объявить себя царем и основать династию. Детей у него не было, поэтому он усыновил племянника своей сестры — Октавия и сделал его наследником. Именно это и погубило Цезаря, потому что Рим уже много веков был республикой и римляне ненавидели царскую власть. Среди знатных сенаторов-патрициев возник заговор, во главе которого стал Марк Юний Брут — потомок Брута, свергнувшего царя-тирана Тарквиния Высокомерного. Цезарь очень доверял Марку Бруту, хотя до него доходили слухи о заговоре. Какой-то прорицатель даже предупредил Цезаря об этом. Но диктатор не поверил ему и в роковой для себя день отправился в курию — место, где собирался сенат.
Едва он вошел в здание, как его окружили заговорщики и выхватили мечи. Увидев среди них своего друга Марка Брута, Цезарь, говорят, воскликнул:
— И ты, Брут?! — и перестал бороться за свою жизнь.
Август, или «Возвеличенный богом»
И все-таки заговорщики не достигли своей цели. Народ встретил убийство Цезаря без особой радости, потому что ненавидел сенат. Этим воспользовался ближайший друг убитого диктатора консул Марк Антоний. На похоронах Цезаря он сначала воздал должное великому полководцу, перечислив все его подвиги и заслуги, а затем огласил перед народом завещание Цезаря, в котором тот приказывал после своей смерти наделить всех римских граждан деньгами и землей. Не забыл в своей речи Антоний и убийц из сената, которым так доверял Цезарь.
Речь Антония вызвала у народа взрыв негодования. Толпы разъяренных римлян бросились к зданию сената и подожгли его. Некоторые сенаторы бежали из Рима вслед за убийцами. Именно в этот момент подал голос приемный сын Цезаря Октавиан. Он заявил о своем праве на имущество Цезаря как наследник, а затем обвинил Марка Антония в том, что тот не преследует убийц и не отдает народу обещанных денег. Римляне, конечно, поддержали Октавиана, и Антоний сразу понял, что перед ним опасный соперник. Потому что оба они стремились занять место Цезаря.
Правда, поначалу они не решились вступить в открытую борьбу, но это оказалось неизбежным. Между ними развернулись настоящие сражения. В конце концов Марк Антоний проиграл. Оставшись в полном одиночестве, он покончил жизнь самоубийством.
После победы над Марком Антонием Октавиан вернулся в Рим с триумфом. Здесь он и был провозглашен императором! Теперь звание «император» потеряло свое прежнее (военное) значение и приобрело новое: «глава государства».
Именно с этого момента Римская республика прекратила свое существование и превратилась в Римскую империю. День рождения и даты побед Октавиана были объявлены ежегодными праздниками. По всей Италии воздвигались его статуи, а сенат присвоил ему новое имя — Август, что значит «Возвеличенный богом». Кроме того, именем Августа был назван восьмой месяц года…
На этом заканчивается наш рассказ о богах, в которых верили древние римляне, и героях римлянах, которых увидел в подземном царстве Эней. Мифы об этом составили прекрасную поэму римского поэта Вергилия. Она так и называется — «Энеида».
Жил Вергилий во времена императора Августа из рода Юлиев. Может быть, поэтому Эней не увидел римских героев, которые последовали за Августом…
А дальше вы сможете прочитать произведение другого древнеримского писателя Апулея — «Золотой осел».
АпулейЗолотой осел, или волшебные превращенияПересказ Л. Яхнина
Об авторе
То, что мы знаем, — ограничено,
а то, чего мы не знаем, — бесконечно.
Александр Сергеевич Пушкин восьмую главу «Евгения Онегина» начинает так:
В те дни, когда в садах Лицея
Я безмятежно расцветал,
Читал охотно Апулея,
А Цицерона не читал…
Так кем же так восхищался юный Пушкин, будучи лицеистом?
Луций Апулей — это античный писатель, философ, оратор. Родился в знатной семье около 124 г. н. э. в Северной Африке, которая была тогда римской провинцией. Получил прекрасное образование в Греции и очень возвышенно об этом написал: «Я пил в Афинах из чаши поэтического вымысла, из светлой чаши геометрии, из терпкой чаши диалектики, но в особенности из чаши всеохватывающей философии — этой бездонной нектарной чаши».
Из Афин Апулей переселился в Рим, где писал речи для судебных процессов. Впоследствии он жил в Карфагене и как прославленный оратор достиг больших почестей. Апулею еще при жизни была сооружена статуя, и он был избран на должность «жреца провинции».
А знаменитый роман Апулея «Метаморфозы» до сих пор является основным источником сведений о римской и греческой мифологии. Впоследствии роман получил второе название «Золотой осел», где эпитет «золотой» является оценкой этого сложного философского произведения.
Но и в пересказе для детей, который мы здесь приводим, история приключений юноши Луция, превратившегося в осла, содержит описания быта и нравов того времени, и поэтому читается с большим интересом.
Глава перваяКлочок козьей шерсти
Запыленные пальмовые сандалии Луция глухо постукивали по каменистой дороге, вьющейся между стройными плоскоглавыми пиниями, чья голубовато-зеленая хвоя словно вобрала в себя цвет неба и моря. Белая туника юноши была покрыта слоем коричневой пыли. Медленно брела на поводу лошадка, утомленная подъемами на горные кручи и спусками по осыпающимся тропинкам. Перед Луцием открывались плодородные равнины Фессалии — этой благословенной римской провинции. Огибая пологие холмы, тянулись ровные, словно расчесанные гигантской гребенкой, ряды виноградников. Голубые горы высились на горизонте.
Со времен древней Греции до римлян дошли легенды о колдуньях и прорицательницах Фессалии. Многие повторяли слова поэта Горация, сказанные им о некоей колдунье:
Фессалийским сводит заклинанием
Она луну со звездами.
Природное любопытство погнало Луция в дорогу. Все вокруг казалось ему волшебным. Придорожные камни оборачивались заколдованными путниками. Деревья воздевали к небу зеленые ветви, будто зачарованные великаны. Родники лепетали человечьими голосами. Даже птицы напоминали странствующих волшебниц — сивилл, [19] обернувшихся пернатыми летуньями.
Дорога привела юношу к городу. Каменные стены его розовели в солнечных лучах. Ворота гостеприимно открыты. Теперь надо найти дом почтенного Милона. Долго бродил Луций по улицам незнакомого города, с любопытством оглядывая дома, читая бронзовые таблички над дверями, и так забрел на рынок. Вдруг кто-то окликнул его:
— Луций! Клянусь Геркулесом, это мой маленький Луций! Не узнаешь родную сестру твоей матери, добродетельной Сильвии? Что привело тебя в наш город?
Перед ним стояла богато одетая матрона с тяжелыми золотыми браслетами на пухлых руках.
— Тетушка Биррена! — обрадовался Луций. — Я приехал к почтенному Милону, давнему другу моих родителей. А вас, дорогая Биррена, стану навещать так часто, как смогу.
— Ты волен предпочесть гостеприимство Милона моему, — обиженно произнесла тетушка Биррена, — но прежде должен зайти ко мне и выслушать все, что я тебе скажу.
Луцию ничего не оставалось, как покориться настойчивому приглашению и отправиться вслед за важной матроной. К счастью, ее дом оказался здесь поблизости. Окруженный колоннами внутренний дворик украшала статуя богини природы Дианы, высеченная из паросского мрамора. В развевающихся одеждах она словно бы устремлялась навстречу входящему, протягивая к нему руки и приглашая входить без боязни. Из-под ног богини выбивался и журчал в каменном ложе чистейшей воды ручеек. Увитый виноградом решетчатый навес укрывал в прозрачной тени богато уставленный стол и мраморные скамьи. А сквозь тяжелые грозди винограда проглядывал мраморный Актеон, [20] наполовину уже превращенный в оленя.
После трапезы Биррена подсела к Луцию поближе и завела речь о Милоне, вернее, о его жене Памфиле.
— Берегись этой женщины, Луций, — шептала она. — Остерегайся ее злых чар и магического искусства. Любого, кто ей перечит, она тотчас обращает в камень или в мерзкого зверя, а то и вовсе лишает жизни. Лучше бы тебе остаться у меня. Но, коли стремишься к Милону, то не забывай моих предостережений.