Ушанас сказал: "Если так, его ждет кара. Сведущий в дозволенном и запретном, ты искал наслаждений в грехе, о царь, и за это тебя постигнет раньше срока неодолимая дряхлая старость!" Царь Яяти в страхе перед проклятием брахмана взмолился к Ушанасу: "О всемогущий наставник асуров! Я не хотел причинить обиды Деваяни. Дочь Вришапарвана, исполненная желания, просила меня о сыне; а можно ли, не нарушая закона, отказать женщине в удовлетворении ее желания? Ведь справедливо называют отказывающего в этом губителем плода. Вот почему не мог я уклониться от исполнения просьбы Шармиштхи. Смилуйся же надо мною! Ведь я не успел еще вдоволь насладиться жизнью и молодостью, о брахман!" Но Ушанас не изменил своего слова. "Я сказал, о царь, и старость уже вошла в тебя, — молвил он Яяти. — Но ты можешь передать свою старость другому, если он согласится принять ее, и тогда молодость вернется к тебе".
Старым и дряхлым возвратился царь Яяти в свою столицу, откуда ушел незадолго до этого, полный сил и не ведающий недугов. Он обратился к старшему своему сыну Яду: "Проклятье Ушанаса превратило меня в старика, сын мой. Седина, и морщины, и дряхлая немощь угнетают меня ныне, а я еще не насладился вдоволь жизнью. Возьми мою старость, о Яду, и отдай мне свою молодость! Когда минет тысяча лет, я верну тебе твою юность и заберу свою старость обратно". Но Яду не согласился. "Старость тягостна, — сказал он отцу. — У старика — седина, и морщины, и дряблая кожа. Старость бессильна, старость внушает жалость. Нет, не хочу я такой участи и не обменяю на нее моей молодости". Тогда Яяти проклял Яду: "За то, что ты, мой родной сын, отказываешь мне в своей молодости, потомство твое никогда не будет владеть моим царством".
И Яяти обратился ко второму своему сыну — Турвасу — с тою же просьбой, но и Турвасу не пожелал отдать отцу свою юность. "Нет, отец, — сказал он, — не нужна мне старость, губительница желаний и наслаждений. Старость губит красоту, разрушает радость и лишает нас самой жизни — я не хочу ее!" И второго сына проклял Яяти: "Я предрекаю тебе, Турвасу, что царство твое погибнет. Безрассудный, ты будешь повелевать лишь теми, кто не ведает закона, не чтит обычаев предков, пожирателями мяса, теми, чья кровь — как у дикого зверя".
Тогда Яяти пришел к Друхью, сыну Шармиштхи, и сказал ему: "О сын мой, возьми мою старость и дай мне свою юность. Дай мне еще насладиться жизнью, а через тысячу лет я верну тебе твою молодость обратно". Но и Друхью сказал отцу: "Что за радости у старца? Его не порадуют ни слон, ни колесница, ему недоступны ни боевой конь, ни возлюбленная дева. Нет, отец, такой участи я не желаю". И Яяти проклял и Друхью: "Никогда не сбудется, о Друхью, ни одно из твоих заветных желаний. И жить ты будешь в пустынном месте, где нет ни широких дорог, ни тропинок. Ты никогда не станешь царем, и только славное имя сына Яяти останется тебе".
Царь Яяти воззвал тогда к другому сыну Шармиштхи. "О сын мой Ану, — сказал он, — возьми мою старость и мою немощь. Я верну тебе твою молодость через тысячу лет!" Но и Ану отказался: "Старый слаб и беспомощен, как ребенок. Он нечист, и нет у него сил совершать предписанные обряды. Нет, отец, твоей старости я не желаю". Яяти проклял его: "Не придется тебе радоваться своим юным летам. Ты сам одряхлеешь раньше времени, а потомки твои погибнут, едва вступив в пору зрелости".
"О Пуру, — обратился Яяти к своему последнему сыну, — ты самый любимый из моих сыновей. Ты видишь, как рано постигла меня старость. Я еще не насладился жизнью. Отдай мне свою молодость, и я верну ее тебе через тысячу лет". Пуру сказал: "О государь, просьба твоя для меня священна. Я возьму твою старость, а ты бери мою молодость и наслаждайся ею, сколько пожелаешь". И радостный Яяти сказал сыну: "Я доволен тобою, о Пуру! И я предсказываю тебе: народ в твоем царстве будет всегда счастлив в своих желаниях".
И царь Яяти снова стал молодым и сильным, как прежде, и предался радостям жизни. Он совершал предписанные обряды, почитал богов, приносил поминальные жертвы предкам, одарял милостыней бедных, оделял богатыми дарами благочестивых брахманов, жаловал друзей и усмирял врагов. Но, радуясь и наслаждаясь жизнью, царь помнил, что молодости его положен предел, и отмерял минуты, часы и дни, как бережливый хозяин.
Когда прошла тысяча лет и настал срок, он сказал своему сыну Пуру: "Вот и минула моя молодость. Я вдоволь насладился жизнью и возвращаю тебе твой дар. Я доволен тобою, о сын мой, и вместе с молодостью отдаю тебе свое царство".
Но брахманы, приближенные и подданные Яяти увидели в этом нарушение закона. Его советники пришли к нему и сказали: "Пуру — твой младший сын, государь, ты не можешь отдать ему царство, обойдя старших сыновей — Яду и Турвасу, Друхью и Ану". Тогда царь объявил своему народу: "Тот, кто перечит своему отцу, не может почитаться добрым сыном. Мои старшие сыновья пренебрегли просьбой отца. Только младший, любезный моему сердцу Пуру, оказался преданным и достойным сыном. И всемогущий Ушанас, тесть мой, повелел мне посадить на царство сына, который будет мне послушен". И народ согласился с решением царя.
Передав царство Пуру, царь Яяти, пройдя через обряд посвящения в отшельники, в сопровождении благочестивых брахманов удалился в лесную обитель.
А от сыновей Яяти[127] пошли разные племена на земле. От старшего, Яду, начался род Ядавов, в котором через много веков родились знаменитые герои Баладева и Кришна; но не потомки Яду наследовали царство Пурураваса. Турвасу стал родоначальником яванов, от Друхью пошли бходжи, от Ану — млеччхи, а от Пуру — великий и славный род Пауравов, в котором появились на свет герои, покрывшие себя славой в великой битве на Курукшетре, — Кауравы и Пандавы и многие другие могучие цари и воители. И все потомки сыновей Яяти имели ту судьбу, которую он им предсказал.
А сам Яяти прожил еще много лет в лесу, предаваясь суровому подвижничеству, питаясь плодами и кореньями и утоляя жажду из лесных ручьев и озер. В неустанных покаяниях он обуздал свои страсти и смирил душу. Тридцать лет он пил одну только воду; целый год он питался одним только воздухом и шесть месяцев простоял на одной ноге, воздев к небу руки и не двигаясь с места ни днем, ни ночью. Тысячу лет Яяти подвергал свое тело жесточайшим истязаниям и снискал наконец милость богов. Они взяли Яяти на небо и вернули ему молодость и красоту.
И еще многие тысячи лет провел Яяти в прекрасном небесном городе Амаравати[128], развлекаясь с богами и гандхарвами в цветущей роще Нандана, наслаждаясь чарующей красотою апсар. Но однажды Индра спросил сына Нахуши: есть ли кто-нибудь в трех мирах, кто мог бы сравниться с ним славой подвижника? И Яяти ответил: "Нет, владыка, ни боги, ни люди, ни гандхарвы не могут со мной сравниться в святости!" Так сказал, поддавшись гордыне и забыв о смирении души, сын Нахуши, и тотчас же обретенные им на земле заслуги иссякли. И явился к нему суровый вестник небесного владыки и трижды молвил: "Сгинь! Сгинь! Сгинь!" И царь Яяти, низвергнутый с небес, упал на землю.
Но он пробыл там недолго. Изгнание с небес научило его смирению, а заслуги его внуков в суровом подвижничестве и покаянии вновь открыли ему путь в цветущие сады Нанданы.
24. Пахтание океана[129]
В самой середине земли возвышается гора Меру. Ее вершины, недосягаемые для людей даже в мыслях, упираются в небесный свод и отражают блеск солнца. Она стоит, закрывая небо, и с ее склонов, на которых растут дивные деревья и травы, сбегают вниз быстрые реки, а высочайшие ее утесы украшены сверкающими, как солнечные лучи, драгоценными камнями. Там стоят великолепные дворцы богов. Боги, асуры, гандхарвы и апсары посещают ее прекрасные рощи, оглашаемые пением сладкоголосых птиц; там и на окрестных горах они предаются беззаботным играм и развлечениям.
Некогда на горе Меру собрались боги и предались горестным размышлениям о недугах и старости, которые преследуют даже небожителей. Неизмеримо превосходит их существование срок земной жизни, но и ему положен предел. "Как бы избавиться от недугов и старости навсегда и стать бессмертными и вечно молодыми?" — говорили они.
Долго думали боги и советовались между собою, как быть, и наконец Вишну сказал им: "Ступайте вместе с асурами к великому океану и там все вместе сбивайте океан, чтобы добыть из него амриту[130] — напиток бессмертия". И боги одобрили слова Вишну. Они заключили мир с асурами и вместе с ними стали готовиться к пахтанию океана, обещав им равную долю напитка бессмертия, когда они его добудут.
Вместо веревки они решили взять царя змей Васуки, а мутовкой сделать гору Мандара[131]. Эта гора возвышалась над землей на одиннадцать тысяч йоджан[132] и на столько же уходила в глубь земли. Боги и асуры попытались вырвать гору Мандару из земных недр, но у них ничего не получилось. Тогда они пошли за советом к Брахме и Вишну, и те послали им на помощь огромного и могучего змея Шешу, брата повелителя нагов. Обладающий непомерной силой, Шеша обвил своими кольцами неколебимую гору и вырвал ее из земли вместе с лесами и реками и со всеми обитающими на ней дикими зверями.
С горой Мандара и змеем Васуки боги и асуры пришли к Океану и просили у него позволения сбить его воды, чтобы добыть амриту. Владыка вод дал им свое согласие, но за то попросил долю амриты и для себя.
Царя черепах[133], того, что держит мир на своей спине, боги и асуры попросили спуститься на дно океана, чтобы послужить опорою для горы Мандара — их мутовки. Исполинская черепаха согласилась на их просьбу. Она подставила спину, и боги вместе с асурами водрузили на нее подножие Мандары, а вокруг той горы обернули змея Васуки, как веревку. И асуры ухватились за голову великого змея, а боги за хвост — так посоветовал им Вишну — и начал