37. Сказание о Руру[189]
Некогда царь гандхарвов Вишвавасу встретил прекрасную апсару Менаку[190], и они полюбили друг друга. Союз их был счастливым, и, когда пришел положенный срок, Менака родила девочку необыкновенной красоты. Она оставила новорожденную дочь на берегу реки, неподалеку от лесной обители отшельника Стхулакеши. Стхулакеша увидел на прибрежном песке брошенное дитя и, тронутый жалостью, взял девочку к себе в обитель, взрастил ее и взлелеял. Когда же дочь Менаки стала взрослой, слава о ее красоте и добродетели разнеслась повсюду. Разумная и кроткая, она радовала сердце святого подвижника своей юной красотой и добрым нравом, и потому он дал ей имя Прамадвара, что значит — Дарующая радость.
Однажды увидел ее в той обители благородный Руру, сын Прамати, внук великого мудреца Чьяваны и Суканьи; он полюбил прелестную деву всем сердцем. Руру поведал о своей любви отцу, благочестивому Прамати, и тот пошел к Стхулакеше и просил у него согласия выдать Прамадвару замуж за Руру. Стхулакеша с радостью согласился, и оба родителя назначили день свадьбы.
Незадолго до назначенного дня Прамадвара играла в лесу со своими подругами, и, резвясь, она не заметила змеи, которая, свернувшись кольцами, спала под деревом, и наступила на нее. Тотчас змея вонзила свои ядовитые зубы в ногу беззаботной Прамадвары, и, ужаленная, она упала на землю без признаков жизни. Но и мертвая, Прамадвара была прекрасна, она была еще прекрасней, чем прежде.
Стхулакеша нашел ее в лесу, неподвижно распростершуюся на земле, подобную сорванному цветку лилии. И другие отшельники и лесные жители пришли туда и горько рыдали над ее остывшим телом; а Руру, не в силах вынести скорби, ушел один в лесную чащу. Он бродил по лесу, гонимый теснящим душу горем, а сердце его оставалось рядом с бездыханной Прамадварой.
"О пресветлые боги, — взмолился Руру, — смерть забрала у меня невесту перед самой свадьбой; погибшая от укуса змеи, лежит она на земле. С юных лет я не уклонялся от стези долга. Неужели не заслужил я награду? Верните мне прекрасную Прамадвару, о всемогущие боги!"
Боги сжалились над горем Руру и послали к нему своего вестника.
"Напрасно ты жалуешься и плачешь, о Руру, — молвил ему небесный вестник. — У смертного лишь одна жизнь, и, если она отлетела, словами не поможешь горю. Но есть одно средство, определенное богами; если ты отважишься к нему прибегнуть, ты вернешь свою Прамадвару. Отдай ей половину своей жизни, и она воскреснет из мертвых!"
"О лучший из вестников неба, — ответил ему Руру, — я с радостью отдаю половину своей жизни Прамадваре. Да вернется она ко мне любящей и прекрасной, как прежде!" И едва он вымолвил эти слова, возлюбленная его поднялась с земли, словно восставшая ото сна, к великой радости ее приемного отца, и Руру, и Прамати, и всех отшельников, и жителей леса. Бог Яма вернул жизнь невесте Руру, но жизнь самого сына Прамати отныне сокращена была наполовину.
В благоприятный день справили свадьбу Руру и Прамадвары, и они еще долго наслаждались жизнью, желая друг другу добра и счастья. Но, вернув себе любимую столь дорогой ценой, Руру с той поры дал обет истреблять змей. И он убивал их с великой яростью всюду, где только видел.
Однажды он увидел в лесу неядовитого змея дундубха[191] и уже поднял тяжелую палку, чтобы убить его, но змей взмолился о пощаде. "За что ты хочешь умертвить меня, не причиняющего людям вреда? — молвил змей. — Ты не должен убивать безобидных дундубхов только за то, что они по виду и запаху сходны с ядовитыми гадами". И змей рассказал Руру, что некогда он был человеком, благочестивым мудрецом, и жил в лесной обители со своим другом-подвижником. Однажды он вздумал подшутить над другом и сделал змею из травы, чтобы его напугать. И тот так испугался, что лишился сознания, но, придя в себя, в гневе проклял глумливого друга: "Чтобы устрашить меня, ты сделал эту змею, лишенную яда; да превратишься же ты сам в лишенную яда змею!" Но потом, смягчившись, он добавил: "Когда ты встретишь добродетельного отшельника Руру, сына Прамати, ты избавишься от проклятия!"
И когда змей дундубха рассказал об этом Руру, проклятие спало с него, и он снова стал человеком. И он сказал Руру: "Оставь избиение змей, о благочестивый отшельник! Брахман не должен никого убивать; непричинение зла живым существам должно быть для него высшим законом. Послушай меня!" И Руру, убежденный словами мудреца, с того дня прекратил истребление змей.
38. Рождение божественных обезьян[192]
Некогда Брахма восседал в одиночестве на троне в своем чертоге на вершине горы Меру, погруженный в благочестивые размышления. И так глубоко сосредоточен был он в своих божественных думах, что от напряжения слезы выступили у него на глазах. И не успел он смахнуть слезу рукой на землю, как из нее возникла обезьяна. Брахма сказал явившемуся перед ним существу: "Ступай в тот близлежащий лес на вершине Меру, посещаемый небожителями. Живи там, питаясь плодами, листьями и кореньями, плодись и размножайся и будь всегда вблизи меня, дитя мое". И он нарек того прародителя обезьян Рикшараджа.
Рикшараджа поклонился до земли великому Брахме и молвил: "О Творец вселенной, я исполню все твои веления, и я никогда не отступлю от них, верь мне!" И он ушел в указанный ему лес, изобилующий сладкими кореньями и плодами.
Там он прожил многие годы, следуя велениям Брахмы. Только потомства не было у него, лишенного супруги. Но вот однажды, скитаясь по тому лесу, Рикшараджа, томимый жаждой, набрел на озеро, полное чистой, прозрачной воды. Наклонившись, чтобы напиться, Рикшараджа увидел в воде свое отражение. При виде обезьяны, глядящей на него из воды, он пришел в ярость. "Я сокрушу эту тварь, враждебно взирающую на меня!" — вскричал Рикшараджа и прыгнул в озеро.
Никого не обнаружив в воде, он вылез обратно на берег; но вылез он из того озера уже другим существом. Он прыгнул в воду самцом, а вышел оттуда самкой — красавицей, чарующей взоры и сердца, со стройным станом, черными бровями и вьющимися локонами, с высокой упругой грудью и широкими округлыми бедрами. Вся окрестность лесная озарилась ее красотою, волнующей душу, и от нее нельзя было отвести глаз.
В ту пору проходил той дорогой Индра, повелитель богов, возвращавшийся в свой чертог после поклонения Брахме. И тем же путем в то же самое время шествовал Сурья, блистательный бог солнца. В один и тот же миг оба узрели красавицу на берегу лесного озера; и в сердцах обоих родилась страсть. Твердость мысли их поколебалась; и они оба устремились к ней.
И от обоих богов она родила тотчас же двоих могучих сыновей. Сын Индры родился у нее из волос; и потому он получил имя Валин, Волосатый. Сын же Сурьи появился у нее из шеи; и он был назван Сугрива, Прекрасногривый[193].
И как только Индра и Сурья покинули тот лес и вознеслись на небо, Рикшараджа снова обрел свою мужскую природу. А сыновья его, для которых он был и отцом и матерью, выросли и стали могущественными и отважными обезьяньими вождями. Рикшараджа явился с ними к Брахме, и тот, довольный обезьяньим потомством, радушно принял их и обласкал. Он подарил им прекрасный город Кишкиндху, воздвигнутый по его велению в южной стране божественным зодчим Вишвакарманом. В том городе поселились тысячи обезьян; и царем их Брахма поставил Рикшараджу.
39. Детство Ханумана[194]
Одним из вождей обезьяньего племени был Кесари, владевший обширным лесом на горе Меру. Женой его была прекрасная Анджана; некогда она была небесной девой, апсарой, но за некое прегрешение боги прокляли ее, и из апсары она стала знатной обезьяной, супругой обезьяньего вождя.
Она любила гулять по горным склонам, покрытым .цветущими рощами, и вот однажды, когда она поднялась да вершину высокой горы, ветер ласково повеял на нее и приподнял край ее одежды. И, узрев то, что скрывалос под ее одеждами, бог ветра Ваю был очарован ее красотой и не в силах был противостоять соблазну. Он заключил красавицу в свои объятья; она же вскричала в смятении: "Чья нечестивая страсть оскорбляет меня, жену, верную супружеским обетам?" Тогда Ветер шепнул на ухо Анджане: "Не тревожься, красавица, моя любовь не принесет тебе вреда. Могучего и мудрого сына я дарую тебе, и будет он обладать чудесной способностью прыжком возносишься в небо, стремительный в полете, как его отец; и великой будет его слава в мире". И Анджана уступила богу ветра.
Ваю
Когда она разрешилась от бремени, она оставила дитя на траве на лесной полянке и удалилась. Было раннее утро, и солнце всходило из-за гор. Новорожденный, проголодавшись, разразился громовым криком; голос его далеко разнесся окрест. Увидев красное солнце, младенец принял его за спелый плод и прянул высоко в небеса, простирая руки, чтобы сорвать его. И небожители пришли в изумление, наблюдая его полет. "Этот сын Ваю, поистине, летит так же быстро, как ветер, его отец, как мысль или божественный Гаруда, и даже еще быстрее, — говорили они друг другу. — Если уже младенцем он являет такую прыть, что же будет, когда он вырастет и станет зрелым муужем?" А Ваю, видя, что его сын уже приближается к солнцу, стал овевать его холодным ветром, чтобы солнечные лучи не обожгли его юное тело. Поддерживаемый могучим ветром, младенец подлетел к Солнцу, оно же, видя рядом с собою проказливое дитя, бережно обошлось с ним и не стало сжигать его своими лучами, зная, что ему предстоит великое будущее.
А в то самое время, когда сын Ветра приближался к Солнцу, на то светило устремился и демон Раху, в очередной раз намереваясь проглотить его. Когда обезьяний детеныш подлетал к вершине солнечной колесницы, он задел в полете Раху, и демон затмений в смятении отступил, видя, что Солнцем завладел уже кто-то другой.