Ослепнув, они стали бродить по горным ущельям, терзаемые скорбью и страхом, и не могли найти дороги. Тогда они воззвали к брахманке, моля ее смилостивиться и возвратить им зрение. Она им сказала: "Я не лишала вас зрения, и нет у меня гнева на вас. Это сын мой, рожденный из моего бедра, ослепил вас в отмщение за кровь его родичей. Его молите, о кшатрии, да смилостивится он над вами!"
И кшатрии припали к ногам родившегося из бедра и молили его вернуть им зрение. И младенец смилостивился над ними и вернул свет их очам. Тогда кшатрии возвратились в свое царство, обещав отказаться впредь от злодеяний. Но когда тот потомок Бхригу вырос, он решил отомстить за гибель своих родичей.
Его назвали Аурва, что значит Рожденный из бедра. Он стал великим мудрецом и предался жесточайшему истязанию плоти ради исполнения своего обета. Он решил отомстить не только кшатриям из рода Критавирьи, истребившим потомков великого Бхригу, но и всему миру, который допустил злодейство. Он решил уничтожить вселенную, спалив ее огнем, рожденным его великим подвижничеством.
Тогда его погибшие родичи явились к нему из мира предков и стали умолять его не делать этого. "Участь, постигшая нас, была предопределена заранее, Аурва, — сказали они ему. — Мы сами хотели смерти и потому не сопротивлялись убивающим нас. Ты не должен гневаться на мир, о великий подвижник! То, что ты задумал, неугодно нам. Укроти же огонь своего гнева и пощади мир!"
Аурва им возразил: "Но обет мой не может остаться тщетным, о предки! Люди и боги допустили истребление потомков Бхригу, убиение невинных жен и детей — они должны понести за это кару! Зло умножается, если остается безнаказанным. И если тот, кто в силах покарать зло, зная о нем, не делает этого, он сам становится к нему причастным. Этот страшный огонь, рожденный моим подвижничеством и моим праведным гневом, сожжет меня самого, если я не выпущу его на волю!"
Тогда предки сказали: "Этот огонь, готовый испепелить вселенную, ты выпусти в воду, из которой возник сей мир и на которой он зиждется. Пусть таится пламя на дне океана, поглощая воды, пока не придет срок гибели вселенной; тогда оно вырвется наружу, чтобы пожрать миры". Аурва так и сделал. Он выпустил огонь своего гнева в океан, где тот обратился в огромную лошадиную голову. И доныне в самом отдаленном конце океана, на страшной глубине таится Вадавамукха[209], Кобылья пасть, поглощающая воды; это вселенский огонь, который вырвется наружу в час кончины вселенной и все уничтожит.
42. Сказание о царе Марутте[210]
У Брихаспати, сына Ангираса, был младший брат по имени Самварта, который не уступал ему в мудрости и благочестии и вечно соперничал с ним в искусстве заклинаний и обрядов. Брихаспати не любил своего младшего брата и постоянно притеснял и обижал его. И вот, не выдержав этих притеснений и обид, Самварта ушел из отчего дома, бросив все свое достояние, и удалился в лес, где жил нагим отшельником под открытым небом, отрешившись от мира.
И был на земле могучий царь по имени Марутта, происходивший из рода Недиштхи, восьмого сына Ману. Могущество и отвага царя Марутты были беспредельны, и он бросил вызов самому Индре, владыке богов. И великий Индра, победитель грозных асуров, не мог одолеть Марутту, добродетельного и безупречного государя.
Однажды царь Марутта задумал совершить торжественное жертвоприношение и пригласить для исполнения обряда Брихаспати, ибо Ангирасы были наследственными жрецами в роду Недиштхи, сына Ману. Когда Индра узнал о замысле Марутты, он сказал Брихаспати: "Если ты хочешь мне блага, не совершай обряда для Марутты. Ведь ныне ты — мой жрец. Я владею тремя мирами, Марутта же правит только на земле. Ты — верховный жрец и наставник богов; можешь ли ты унизиться до исполнения велений смертного царя? Выбирай — будешь ли ты моим жрецом или жрецом Марутты". И Брихаспати, поразмыслив, обещал Индре, что останется жрецом богов и не будет совершать обрядов для Марутты.
И когда Марутта обратился к Брихаспати с просьбой о совершении торжественного жертвоприношения, наставник богов отказал ему. Смущенный и огорченный, вернулся Марутта в свое царство, не зная, как ему быть, ибо все уже было приготовлено для совершения обряда сыном Ангираса. По дороге он встретил божественного мудреца Нараду, и тот спросил его: "Что с тобою, о преславный царь? Я вижу, тебя снедает какая-то тревога. Расскажи мне, что смущает твой покой, и, может быть, я помогу тебе". И Марутта рассказал ему о задуманном жертвоприношении и об отказе Брихаспати. Тогда Нарада сказал: "Есть у Брихаспати младший брат по имени Самварта, который не уступает ему в знании обрядов. Теперь он бродит по земле нагим отшельником, отрекшись от мирских радостей, удивляя смертных диким и безумным своим обликом. Но он сможет совершить жертвоприношение для тебя, если ты уговоришь его". — "Где же я найду его?" — спросил Марутта. Нарада сказал: "Сейчас он направляется в город Бенарес в обличье юродивого странника. Ступай туда и у ворот города положи мертвое тело. Прохожий, который, увидев его, отвернется, и будет Самварта. Следуй за ним и, когда вы окажетесь в безлюдном месте, подойди к нему и проси об исполнении обряда. А если он спросит, кто сказал тебе о нем, назови мое имя, но не говори ему, где я пребываю; скажи, что после беседы с тобою я взошел на погребальный костер".
Царь Марутта сделал все так, как ему посоветовал мудрый Нарада. Он отправился в Бенарес и там, у городских ворот, положил мертвое тело. Вскоре он заметил прохожего в обличье юродивого, который при виде мертвеца повернул прочь от города. Марутта последовал за ним, сложив смиренно руки, и они пришли в безлюдное место. Там Самварта повернулся к царю и, изрытая хулу на него, стал бросать в него грязью и золою. Но Марутта покорно сносил все оскорбления и неотступно следовал за безумным странником. Наконец, пройдя длинный путь, они приблизились к высокой смоковнице, и Самварта сел в ее тени отдохнуть.
Он обратил на царя мрачный взор и сказал: "Как ты разыскал меня? Кто рассказал тебе обо мне? Если ты скажешь мне правду, твои желания исполнятся, если же произнесешь ложь, голова твоя разлетится на тысячу кусков!" Марутта отвечал с почтением: "Мудрый Нарада, повстречавшийся мне в пути, поведал, что ты — сын Ангираса, бывшего жрецом нашего рода, и я отправился разыскивать тебя". — "А где теперь пребывает Нарада?" — спросил Самварта, и царь ответил, что по окончании их беседы Нарада вошел в огонь погребального костра. "Нарада сказал мне, что ты можешь совершить для меня великий обряд", — молвил царь. Самварта, довольный, ответил: "Я могу совершить любой обряд". Но вслед за тем он опять впал в неистовство и, осыпая царя Марутту бранью, вопросил: "Почему ты пришел ко мне? Видишь, разум мой помрачается, и я совершаю безумства". И еще сказал Самварта: "Брат мой Брихаспати, наставник богов, может исполнить для тебя обряды, ступай к нему". Марутта ему рассказал, как он уже просил о том Брихаспати и как получил отказ. "Он отказал мне не из-за греха, совершенного мною; я ни в чем не провинился ни перед ним, ни перед богами, — сказал Марутта. — Но больше просить его я не буду".
Тогда Самварта сказал ему: "Я смогу исполнить для тебя все, что ты хочешь, о царь, если только ты будешь следовать моим наставлениям. Но подумай о том, что Брихаспати и повелитель небесного царства разгневаются не на шутку, когда узнают о нашем уговоре. Когда им станет ведомо, что ты призвал меня быть верховным жрецом на торжественном жертвоприношении, они постараются сделать все, чтобы навредить тебе. Поэтому обещай мне, что будешь тверд в своем решении, и тогда я помогу тебе. Если же ты поколеблешься, я обращу в пепел и тебя самого и весь твой род!" И Марутта обещал: "Если я покину тебя, да не достигну я никогда блаженной обители праведных!"
Сын Ангираса сказал: "Слушай же меня, о царь. Я расскажу, что надлежит тебе сделать. Есть на севере в горах Хималая высокая вершина, называемая Мунджават. Там творит великое подвижничество Шива, супруг прекрасной дочери гор. Там его вместе с Умой окружают сонмы духов, туда приходят почтить его боги Адитьи и Васу, Яма и Ашвины, Кубера, якши, гандхарвы и апсары и небесные мудрецы. Там, на горе, блистающей в лучах утреннего солнца, Шива прерывает свое подвижничество, чтобы развлечься играми с буйными слугами Куберы, дикими нравом и зловещими обликом. Там не палит зноем солнце, и не дует холодный ветер, и ни голод, ни жажда, ни старость, ни смерть не угнетают обитателей этого края. Недра горы хранят в себе сокровища Куберы, на склонах ее сверкают в солнечных лучах золотые россыпи, и грозные стражи бога богатств охраняют их от незваных пришельцев. Ступай туда, о царь, и почти великого Шиву, назвав его многочисленные имена[211]: Рудра, Шарва, Шанкара, Пашупати, Махадева, Хара, Ишана и все другие. И тогда ты получишь доступ к золоту Куберы, из которого должно сделать сосуды для нашего жертвоприношения". И царь Марутта сделал все так, как сказал ему Самварта, и обрел золото Куберы.
Услышав об этой удаче царя Марутты и о том, что великое жертвоприношение будет совершено Самвартой, Брихаспати глубоко опечалился и подумал, что Марутта могуществом превзойдет самих богов, а жрец его получит несметные богатства и громкую славу. И мысль об этом угнетала наставника богов.
Индра заметил его горестный вид и спросил о причине печали. "Марутта собирается устроить великое жертвоприношение, и брат мой Самварта будет у него верховным жрецом", — отвечал Брихаспати. "Что тебе из того, — возразил ему Индра. — Ты стал жрецом небожителей и возвысился в мире, где нет ни старости, ни смерти. Что может сделать тебе Самварта?" — "Успех соперника всегда ранит сердце, — отвечал Брихаспати. — Ведь по этой самой причине ты ведешь нескончаемую войну с асурами и сражаешь тех, кто слишком возвысился. Мне несносна мысль о возвышении моего брата. Не допусти, чтобы это жертвоприношение совершилось, о Индра!"