Так миновало еще дважды по сто лет, а любовь отшельника к Прамлоче все возрастала, но она не осмеливалась уйти от него против его воли.
Однажды Канду в великой поспешности пошел прочь из хижины. Апсара спросила его, куда он уходит. “День клонится к закату, – ответил отшельник, – а я еще не совершил должных обрядов”. Прамлоча возразила ему с улыбкой: “Почему ты говоришь, что кончается день? Ведь твой день длится многие годы. Скажи мне, что значат твои слова?” – “О красавица, – сказал ей Канду, – ведь ты пришла на берег реки, где я впервые тебя увидел, на рассвете. Теперь же наступает вечер; день на исходе. Что означает твоя улыбка? Поведай мне истину”. Апсара отвечала: “Это правда, что я пришла сюда на рассвете, о почтенный брахман, но с тех пор прошло несколько сотен лет – и это ведь тоже правда”.
Канду поразился, услышав ее слова, но когда она поведала ему, что они пробыли вместе, не расставаясь, уже девять сотен и еще семь лет и еще шесть месяцев и три дня, он не поверил и усомнился, не шутит ли она, ибо ему показалось, что прошел всего один день. Но Прамлоча отвечала, что так шутить она никогда б не посмела и не отважилась бы молвить ему неправду.
Тогда мудрец, уверившись, что она сказала правду, стал горько корить себя, восклицая: “Увы, позор мне! Мое покаяние нарушено! Сокровище знания и благочестия похищено у меня! Несомненно, эту деву нарочно создал кто-то, чтобы помрачить мой рассудок; кто-то, проведавший, что я обуздал свои страсти и почти уж достиг божественного знания. Проклятие страсти, прервавшей мое подвижничество!”
И мудрец повернулся к апсаре и сказал: “Ступай, куда хочешь, лукавая дева! Ты сослужила службу своему повелителю, пославшему тебя царю богов – своими чарами ты отвратила меня от подвижничества. Я не стану обращать тебя в пепел. Почему я должен гневаться на тебя? Вина лежит на мне одном – я не сумел обуздать свою страсть. Но падет и на тебя позор, ибо ты нарушила мои обеты, чтобы угодить своему господину”.
Меж тем как он говорил это, Прамлоча стояла, дрожа от страха, и чело ее покрылось крупными каплями пота. Канду же вскричал во гневе: “Ступай прочь!”
Покинув его обитель, она поднялась в воздух, к вершинам лесных деревьев, и их листьями отирала капли пота с чела. Так летела она от дерева к дереву, осушая листьями чело и тело, и каплями пота вышел из пор ее тела ребенок, зачатый ею от мудреца. Деревья приняли животворную влагу, лесные ветерки собрали ее воедино, а я, – молвил Сома, бог луны, – своими лучами взлелеял ее и стала она прекрасной девой, нареченной Марина. Деревья отдадут ее вам, о Прачетасы. Дочь святого Канду и апсары Прамлочи, приемная дочь лесных деревьев, ветра и луны, да станет она вашей супругой и да умножит потомство Дхрувы, Северной звезды».
И Прачетасы взяли деву Марину в жены, примирившись с деревьями. Она родила им сына, которому дали имя Дакша; в нем воплотился Дакша[244], сын Брахмы, и в новой эре он умножил род человеческий на земле, породив многочисленное потомство.
54. Сказание о Парашураме, сыне Джамадагни[245]
Царь хайхаев Арджуна, сын Критавирьи, доблестный победитель грозного Раваны, некогда пожелал себе от бога Вишну великое могущество и праведное царствование. И царствование его было счастливым, пока он хранил благочестие. Но миновало время, и, возгордившийся своим могуществом и непобедимостью, он отступил от праведного пути. Он стал притеснять своих подданных и чинить обиды не только людям, но даже якшам, гандхарвам, сиддхам и другим небожителям. Боги обратились к Вишну, взывая о защите; и хранитель мира обещал им, что вскоре родится на земле в роду Бхригу великий воин, который покарает Арджуну за его бесчинства.
Был на земле царь по имени Гадхи из рода Каушика, потомок Амавасу, третьего сына Пурураваса. У него не было сына, но была дочь по имени Сатьявати, славящаяся в трех мирах своей красотою. Однажды пришел ко двору царя Гадхи брахман Ричика из рода Бхригу и стал сватать царскую дочь. Гадхи не хотел отдавать свою единственную дочь за дряхлого отшельника[246], нищего подвижника, и он сказал Ричике: «Я только тогда выдам за тебя Сатьявати, когда ты приведешь мне тысячу коней. В нашем роду существует обычай отдавать дочерей замуж только за выкуп. Тысяча коней и будет выкупом за невесту – но все они должны быть белой масти, и у каждого одно ухо должно быть черного цвета».
Тогда Ричика пошел на берег океана и стал молить бога Варуну, чтобы тот послал ему тысячу белых коней с одним черным ухом у каждого. И владыка вод благосклонно внял его просьбе. Воды океана расступились, и тысяча коней, точно таких, о которых просил Ричика, вышли на берег.
Пришлось царю Гадхи отдать свою дочь за отшельника; а за это Ричика обещал и ему самому даровать сына, могучего воина, покорителя вселенной.
Чтобы жена родила ему желанного сына, Ричика приготовил ей освященное кушанье[247] из риса, ячменя и молока; и такое же кушанье, но освященное другими молитвами, он приготовил для ее матери, супруги царя Гадхи. После этого он удалился в лес для подвижничества, а жене, уходя, показал, какая еда предназначена ей, а какая – ее матери.
Но когда он ушел, царица сказала дочери: «Мой сын должен родиться могучим воином, твой же – благочестивым брахманом. Но разве будет тебе приятно, если твой брат будет превосходить твоего сына могуществом? Давай обменяемся кушаньем». Сатьявати согласилась, и они так и сделали; каждая съела долю, предназначавшуюся для другой.
Когда Ричика вернулся, он сразу догадался о происшедшем, ибо обладал даром прозрения тайных деяний. С гневом он сказал Сатьявати: «Что ты сотворила, грешница? Ты нарушила мои веления. В пищу, назначенную для твоей матери, я вложил доблесть и стремление к битве; в твою же – мирное благочестие и волю к подвижничеству. Теперь вы перепутали свои доли, и у тебя родится брахман, который последует призванию кшатрия, а у твоей матери – кшатрий, который изберет себе долю брахмана».
Сатьявати упала Ричике в ноги, моля о прощении. Она сказала: «Смилуйся надо мной! Да не будет у меня такого сына. Если уж так суждено, пусть это будет наш внук, но не сын, о мудрый подвижник!» Смягчившись, Ричика ответил: «Хорошо, пусть будет таким сын твоего сына».
Пришел долгожданный день, и Сатьявати родила сына[248] и нарекла его Джамадагни. И у матери ее, супруги Гадхи, родился сын; ему дали имя Вишвамитра. Родившийся кшатрием, он с юных лет последовал призванию брахмана и стал великим мудрецом и подвижником. Сын Сатьявати рос здоровым, красивым и сильным. Он прилежно изучал Веды, радуя своих родителей. В лесной обители своего отца он вел праведную жизнь, соблюдал суровые обеты и упражнял свой разум благочестивыми размышлениями и беседами с мудрецами.
Когда настало ему время подумать о потомстве, Джамадагни с согласия родителей пошел ко двору могучего царя Прасенаджита, внука Икшваку, и попросил у него руки его дочери Ренуки. Царь не отказал Джамадагни в его просьбе, и после свадебного обряда, отпразднованного с великой пышностью, Джамадагни вернулся в свою обитель с Ренукой. Она стала верной женой Джамадагни, сыну Ричики, и вела добродетельную жизнь в его обители, соблюдая вместе с ним благочестивые обеты.
Она родила ему пятерых сыновей, красивых и сильных; младший из них, названный Рамой, был любимцем родителей и во всем превосходил своих старших братьев. Своими доблестями он заслужил милость бога Шивы, который даровал ему чудесный топор, и топор этот стал его оружием, которым совершил он много славных деяний.
Как-то раз, когда сыновья Джамадагни ушли в лес собирать плоды и коренья, их мать Ренука отправилась к реке, чтобы совершить утреннее омовение. И она увидела с берега правителя страны, царя Читраратху, который купался и забавлялся играми в водах реки со своей женою. Глядя на их беззаботное веселье, Ренука позавидовала их счастью. Испугавшись, однако, своих греховных мыслей, она поспешно омылась в реке и возвратилась в хижину.
Когда Ренука вернулась в свою обитель, Джамадагни заметил ее волнение; и силою внутреннего прозрения он узнал ее мысли. Великий гнев охватил его. Когда вернулись из леса четверо старших сыновей, Джамадагни повелел им немедля предать мать свою смерти. Выслушав это страшное повеление, сыновья Джамадагни не могли вымолвить ни слова от ужаса и огорчения; испуганные, они не двинулись с места. Тогда Джамадагни, разъяренный еще больше, проклял юных своих сыновей, и они, все четверо, тотчас утратили разум и превратились в диких и бессловесных животных.
Когда вернулся из леса младший сын, Джамадагни и ему повелел убить Ренуку: «Твоя мать согрешила; убей же ее без сожаления, сын мой». И Рама, сын Джамадагни, не говоря ни слова, поднял свой топор, с которым никогда не расставался, и отрубил голову своей матери, несчастной дочери царя Прасенаджита.
Тогда прошел страшный гнев Джамадагни, и он обратился к сыну с такими словами: «О Рама, ты – преданный сын, послушный отцовской воле. Ты исполнил мое повеление, не споря и не колеблясь. Проси у меня любой дар; я исполню все, что ты пожелаешь».
И Рама попросил вернуть его мать к жизни и простить ей невольный грех; и еще он попросил Джамадагни вернуть его братьям человеческий облик и разум. Для себя же он просил долголетия и непобедимости в единоборстве с любым врагом на земле. И мудрый Джамадагни исполнил все желания сына.
Спустя немного времени случилось так, что могучий Арджуна, царь хайхаев, охотившийся в окрестном лесу, пришел к обители Джамадагни. В то время сыновья отшельника опять ушли в лес за плодами. Ренука встретила царственного гостя с должным почетом, но он презрел ее гостеприимство и, опьяненный гордостью и высокомерием, велел своим воинам срубить высокие деревья, росшие возле обители, и угнать теленка от священной коровы, принадлежавшей сыну Ричики.