Когда-то старики не доживали до естественной смерти. Им была уготована иная участь – стать посланниками к богам. Шло время, нравы смягчались, и людей заменили ритуальными куклами, которых и приносили в жертву. Такими были Морена и Ярило, которым не хватило немного времени, чтобы стать полноценными богами.
Купало
Купало (Купала) – ещё один фольклорный персонаж восточных славян, олицетворение праздника Ивана Купалы. Во время гулянья чучело топят в воде.
Чучело делали только девушки, парни участия не принимали. Ставили шест, крепили перекладину. Набивали мужскую одежду травой. К штанам прикрепляли морковь в качестве символа мужского пола.
Игнорировать этот праздник нельзя: «Хто не прийде на Купалу дивицця, той не буде до веку женицця».
Кострома – обрядовые истории
Кострома – это не только город, но и сезонный весенне-летний персонаж славянской мифологии. Название Кострома связывают со словом «костёр». Её изображала молодая девушка, закутанная в белые простыни, с дубовой веткой в руке.
Существовал обряд «похороны Костромы», когда соломенное чучело, одетое в женскую одежду, сжигали или хоронили, разрывали на части под обрядовые песни.
Кострома, Кострома,
Ты нарядная была,
Развесёлая была…
А теперь, Кострома,
Ты во гроб легла…
Мифы о БОГАХ
Мифов о богах в их первоначальном виде не сохранилось. Часто языческие боги подменялись христианскими святыми, и мифы в таком виде дошли до наших дней в апокрифах. То же самое произошло с заговорами, песнями, колядками.
Но остались названия холмов, расположенных рядом, производные от Перуна и Макоши. Это позволяет предположить, что когда-то Макошь считалась женой Перуна. А потом с ними случилось… В общем, читайте и узнаете. Ведь неслучайно в говорах Подмосковья «мокосью» называли ветреную женщину.
Змиевы валы
Повадился летать на Русь змей зловредный. Где поля пожжёт, где скотину загубит, а где и людьми закусит. Не стало от него житья по всей стране. Ни князь, ни дружина ничего поделать не могут: змей огнедышащий половину дружины пожёг, второй полакомился. Князь еле ноги унёс, в городе за высокими стенами укрылся. Только толку-то: змею перелететь через них – один взмах крыльев.
А народа в городе – тьма! Все люди с ближайших деревень и сёл за крепостными стенами укрылись: ведь их родные дома змей разрушил. Тесно в городе и голодно – запасы провизии уменьшаются. Обратился народ и князь к волхвам, чтобы нашли на змея управу. Волхвы долго молились, приносили каменным и деревянным идолам дары, но молчали боги.
А змей совсем страх потерял. Явился под стены и велел, чтобы через семь дней выдали ему княжну, прекрасную Милену, на съедение. Князь с лица схуднул, княгиня чёрные одежды надела, княжна с утра до вечера слезами умывается.
Но однажды в город ранним утром пришёл неизвестный мужчина: выше среднего роста, со русыми волосами и глазами настолько синими, будто в них весеннее небо отразилось. Пока шёл по городу, не одна красавица вслед ему посмотрела – уж больно хорош. Узнал мужчина, что в городе творится, и к князю.
– Так и быть, – говорит, – помогу вашему горю.
– Кто ты такой? – У князя аж правая бровь дёрнулась. – У меня вся дружина полегла, людей куча погибла. А ты тут похваляешься.
– Я кузнец, – отвечает спокойно мужчина. – И дело своё знаю. Если договоримся, то понадобится мне от тебя двенадцать кузнецов в помощь, двенадцать пудов железа и двенадцать коровьих шкур.
– А если не справишься? – Князь нахмурил брови.
– Тогда твой меч мою голову с плеч.
Князю деваться некуда: тут за любую соломинку схватишься. Велел, чтобы кузнеца на кузню отправили и дали ему подручных в помощь и чего ещё запросит. Всю неделю не выходил кузнец из кузни, только пламя в горнах раздувалось, да слышался стук тринадцати молотов. А в назначенный день двери распахнулись, оттуда показался кузнец. За собой он одной рукой тащил огромную соху. В другой сжимал клещи, на спину кузнец забросил двенадцать коровьих шкур.
Князь за сердце ухватился:
– Ты собираешься одолеть змея при помощи сохи?!
Кузнец и бровью не повёл:
– Раньше времени не переживай, князь. Я свою голову на кон поставил.
И пошёл неспешно к городским вратам, а соху за собой волочёт, и от сохи той глубокий след в земле остаётся.
Вышел кузнец за ворота, огляделся, смотрит: княжна прекрасная на камне сидит, рукавом слёзы вытирает. И ёкнуло сердце у кузнеца: уж больно хороша молодая княжна была. Щёки утренней зарёй окрашены, губы – будто вечерней зарёй поцелованы. Даже опухшие от рыданий глаза красу девичью не испортили.
– Не плачь, красавица, – промолвил он, а у самого голос от волнения охрип, – всё будет хорошо. – И принялся ждать.
Поднялся ужасный ветер, зашумело, засвистало. Пыль столбом стоит, даже солнца не видно стало. Княжна от страха лицо руками закрыла. Народ на стене собрался, в испуге замер. Князь за сердце схватился, а княгиня в обморок упала. А кузнец спокойно стоит, лишь клещи из руки в руку перекидывает.
Наконец показался тёмный вихрь – змей летит. Подлетел, увидел кузнеца, да как засмеется-загрохочет:
– Смотрю, мне не только девицу, но и молодца на обед подали!
А кузнец в ответ усмехается:
– Как бы ты, змей, молодцем не подавился.
Змей пасть ощерил, между зубов дым повалил:
– Не родился тот молодец, который меня поборет, а если родился, то ещё не сгодился.
– А давай проверим, – предлагает кузнец, – кто быстрее порвёт эти кожи.
Поделил он кожи пополам. Взял свои шесть кож в руки, легонько потянул и порвались коровьи кожи – только треск стоял.
– Это дело плёвое, – змей даже сплюнул в доказательство. Зашипела слюна ядовитая, чёрный дым от неё пошёл. – Накидывай.
Кинул оставшиеся кожи кузнец на змея, начал змей мышцы напрягать, чтобы кожи коровьи порвать, а не получается. Кожи к телу приросли, двинуться змею не дают.
– Ах ты!.. – рассвирепел змей и раскрыл пасть. А там нёбо огнём занимается, вот-вот пламя вылетит.
Но кузнец не растерялся и ухватил змея клещами за язык. Змей от боли и взвыл. Стал змей вырываться, а кузнец крепко его держит и вроде как в росте увеличивается. Когда кузнец сделался вровень со змеем, ухватил он змея за шею, да и накинул на него соху. Затем приказал идти вокруг города.
Змей идёт, землю пашет, а от сохи валы вокруг города образуются. Всё дальше и дальше уходят змей и кузнец, наконец, змей не выдержал.
– Кузнец, – говорит, – давай, договоримся по-хорошему. Поделим землю пополам. Справа твоя половина, слева – моя.
– Хорошо, – соглашается кузнец, – как поделим море, отпущу тебя.
Долго ли, коротко ли дошли они до моря. Над морем солнце припекает, ветер волну гонит.
– Ну что ж, – у кузнеца даже пот на лбу не выступил, а у змея от усталости язык набок свесился, – омоем сапоги в море поднебесном.
Змею деваться некуда: направился он море делить. Идёт змей в воде морской, а она все выше поднимается.
– Не могу я дальше идти, кузнец, – взмолился он, – вода уже по ноздри.
– Уговор дороже денег, – не соглашается кузнец. – Сам предложил землю поделить.
Змей вздохнул, сделал ещё шаг, захлебнулся и утонул. Кузнец снял со змея соху и забросил её в небо. Так появилось созвездие Лось – Сохатый. А сам кузнец обратно отправился.
Вернулся кузнец в город, его народ хлебом-солью встречает, а впереди всех княжна Милена.
– Как звать-величать тебя? – спрашивает. – Кого благодарить, за кого богов просить?
А сама в глаза кузнецу с робкой надеждой смотрит: понравилась или нет?
– Зовут меня Сварог, – кузнец взял её за руку и поцеловал в щёки румяные. – Вы меня звали, я пришёл и помог.
– Сам бог-кузнец, – послышалось в толпе, – отец неба.
Княжна охнула и побледнела: куда ей до самого бога! А Сварог людям поклонился, угощение принял и исчез.
Прошло несколько месяцев. Целыми днями Милена сидела у окна, высматривая Сварога – вдруг покажется? А в один день пропала, будто век её не было. Говорят, что сжалился над её тоской Сварог и взял к себе в небесный терем. Но это уже совсем другая история.
А валы, оставленные змеем, так и прозвали – Змиевы. Послужили они хорошую службу, защищая город и окрестные земли от набегов конных племён-разбойников.
Похищение Макоши
Хороша была богиня человеческой судьбы: волос тёмен, глаза бездонные, брови, что два соколиных крыла. Не зря её приметил бог грозы и войны Перун и утащил на небеса на своей колеснице. Одного не учёл Перун: самой Макоши давно по нраву был другой – давний соперник Перуна.
Заглядывалась Макошь на Велеса: высокий, статный, косая сажень в плечах. Волос кудрявый и чёрный, что южная ночь. Да и бог не из последних: Велес правил подземным царством, был богом скота и богатства. Много идолов стояло ему по Руси, многие поклонялись им и требы приносили.
Поэтому, когда Велес прислал весточку, Макошь ответила, что не представляет жизни без него. В один из дней, когда Перун отправился на гремящей колеснице по свету, Велес явился к Макоши. Без разговоров богиня бросилась к любимому, обняла его и поцеловала. Подхватил её на руки Велес и бросился бежать в своё царство.
Вернулся домой Перун, а там пусто: ни Макоши, ни прялки её чудесной, на которой богиня пряла человеческую жизнь, отмеряя каждой её срок. Выглянул в окно бог: все небесные овцы-облака тоже пропали. Разгневался Перун: знать, Велес тут побывал – он давно на небесное богатство Перуна зарился.
Вновь вскочил Перун на колесницу и помчался беглецов возвращать. Мчится бог по небу, свищут ветра за его спиной, горят спицы колесницы от скорости, летят громовые стрелы во все стороны. Но не видать ни Велеса, ни Макоши – опоздал бог войны.