Гражданская война). Русское политическое совещание в Париже заявило Верховному совету Антанты протест по поводу
обсуждения судьбы бывшей Османской империи без участия
России1. В политике Запада отчётливо проявлялась мораль
двойных стандартов. Правительства Англии и США, одной рукой поддерживая белых, другой (через В. Буллита, Б. Локкар-та и др. дипломатов) вели закулисные переговоры с Советской
Россией.
После этих событий отношение к союзникам ухудшилось.
Отмечая непоследовательность и эгоизм в их заявлениях и
действиях, наиболее трезвые политики призывали относиться
к ним соответственно. Такое прагматическое кредо выразил в
своём дневнике В.Н. Пепеляев в апреле 1919 г.: «Мы не должны быть ни японофилами, ни американофилами. Мы должны пользоваться всеми — это русская ориентация… Для нас на
первом месте наша Россия, и мы должны быть свободны в выборе союзников»2.
Трезво подходя к вопросу, А.В. Колчак заявлял: «Несмотря на все великие принципы, провозглашённые на мир-1 Русь (Омск). 1919. 17 октября.
2 Дневник В.Н. Пепеляева // Окрест Колчака… С. 68, 73; ГАНО.
Ф. д-158. Оп. 1. Д. 2. Л. 100; ГАРФ. Ф. р-195. Оп. 1. Д. 47. Л. 39 об.
79
В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России
ной конференции, во всех международных отношениях цар-ствует право силы. Мы должны снова стать сильными во
всех отношениях»1. (Позднее он писал жене: «Победителя не судят, а уважают и боятся, побеждённому — горе! Вот
сущность всех политических отношений, как внешних, так
и внутренних»2.) Подхватывая его мысль, белогвардейская
пресса писала: «Помощь будет не так велика, как мы ждали.
Но тем меньше придется за неё платить… Даром нам никто
ничего не сделает, как не сделает и в счёт наших прежних заслуг». «Пока Россия будет слаба и беспомощна, никакие на-поминания бывшим друзьям об их моральных обязательствах
её не спасут. Больше того, всякое лишнее напоминание будет принято, как подчёркивание нашего бессилия»3 (Золотые
слова! Почаще бы их вспоминать тем, кто в трудные времена склонен уповать на «бескорыстную» помощь Запада.) Чем
дальше, тем больше становилось ясно, что надеяться на союзников можно лишь «постольку, поскольку», а в основном, выражаясь каламбуром Ильфа и Петрова, «спасение утопающих — дело рук самих утопающих».
И, хотя в условиях зависимости от поставок союзников
Колчак был вынужден порой считаться с их позицией, дик-товавшейся собственными выгодами этих держав, он никогда
не переходил грань и (вопреки утверждениям советской пропаганды, изображавшей белых «ставленниками международного империализма») твёрдо отстаивал национальные интересы России, как он их понимал, не допуская вмешательства
союзников в свои внутренние дела. Об этом говорит целый
ряд фактов. Так, в ответ на вручённый ему в декабре 1918 г.
мандат французского генерала М. Жанена, уполномоченного Антантой командовать всеми войсками в Сибири, в т. ч.
русскими, Верховный правитель заявил, что скорее вообще
откажется от иностранной помощи, чем согласится на это.
1 Сибирская речь. 1919. 22 февраля.
2 Военно-исторический вестник (Париж). 1960. №16. С. 18.
3 Сибирская жизнь. 1919. 26 февраля; 31 октября.
80
Глава 3. Взаимоотношения с иностранными державами
В итоге Жанен получил командование только над союзными
войсками1.
В дальнейшем адмирал отказался передать под охрану союзников золотой запас. По воспоминаниям Г.К. Гинса, при
этом он прямо заявил: «Лучше пусть это золото достанется
большевикам, чем будет увезено из России»2.
И ещё яркий пример. После информации о подготовке восстания во Владивостоке в сентябре 1919 г. командующий военным округом генерал С.Н. Розанов ввёл в город дополни-тельные войска, в т. ч. на территорию, занятую японцами и
американцами. «Союзное» командование в ответ потребовало
полного вывода русских войск из Владивостока, угрожая силой. Реакция Колчака была предельно жёсткой. В приказе Розанову от 29 сентября 1919 г. он писал: «Повелеваю Вам оставить русские войска во Владивостоке… Сообщите союзному
командованию, что Владивосток есть русская крепость, в которой русские войска подчинены мне и ничьих распоряжений, кроме моих и уполномоченных мною лиц, не исполняют. Повелеваю Вам оградить от всяких посягательств суверенные права России на территории крепости Владивосток, не останавли-ваясь, в крайнем случае, ни перед чем… Адмирал Колчак»3.
Содержание и тон данного документа не оставляют камня
на камне от инсинуаций старых и новых просоветских пропа-гандистов о «марионетке иностранного капитала». Благодаря
1 Мельгунов С.П. Трагедия адмирала Колчака. М., 2005. Кн. 2. С. 94, 97–98; Гинс Г.К. Указ. соч. С. 275; ГАРФ. Ф. р-200. Оп. 1. Д. 330.
Л. 22–22 об., 40–40 об.
2 Гинс Г.К. Указ. соч. С. 440.
3 Цит. по: Гинс Г.К. Указ. соч. С. 443–444. В свою очередь, правительство Колчака в ответной ноте на союзный ультиматум писало, что
«заявление иностранного военного командования выходит из круга
ведения последнего и является несовместимым с понятием суверенитета русской власти», а поэтому русское командование «по пове-лению Верховного Правителя будет до конца отстаивать права и достоинство России» (ГАРФ. Ф. р-200. Оп. 1. Д. 118. Л. 100).
81
В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России
проявлению твёрдости Колчак достиг результата: «союзники»
стушевались. Как сообщал генерал Розанов, виновник инци-дента, «начштаба американских войск левый социалист полковник Робинсон… уволен [в] отставку и отозван [в] Америку»1.
Отпор бесцеремонным союзникам произвёл огромный обще-ственный резонанс. В том же Владивостоке в сентябре 1919 г.
полковник Шарапов застрелил американского солдата, в пьяном виде оскорбившего и ударившего его. Несмотря на протесты американцев, колчаковский военный суд оправдал пол-ковника2.
Независимая позиция адмирала в ряде вопросов даже
осложняла отношения с союзниками. Как вспоминали его
сотрудники, Колчак, «мало эластичный и слишком твёрдо державшийся идеи великодержавной России, в сношени-ях с иностранцами шёл неизменно по линии наибольшего
сопротивления»3.
На фоне военных побед Колчака весной 1919 г. в правя-щих кругах Запада внешне наметилась склонность к признанию его правительства в качестве всероссийского. В мае–июне
такие призывы зазвучали на страницах британской «Таймс», французских «Фигаро» и «Матэн», американской «Нью-Йорк
таймс», в выступлениях политиков (в США такое предложение
внёс сенатор Кинг). Тем временем находившиеся на Западе
деятели российской социалистической демократии (А.Ф. Керенский, Н.Д. Авксентьев и др.) призывали союзные державы
прежде признания потребовать от Колчака «гарантий демократии».
В итоге официального признания так и не последовало.
Единственным иностранным государством, де-юре признав-шим правительство Колчака правительством всей России, была Югославия (официально именовавшаяся тогда Королев-1 ГАРФ. Ф. р-200. Оп. 1. Д. 58. Л. 46.
2 ГАРФ. Ф. р-147. Оп. 8. Д. 13а. Л. 114.
3 Филатьев Д.В. Катастрофа Белого движения в Сибири. Париж, 1985. С. 43.
82
Глава 3. Взаимоотношения с иностранными державами
ством сербов, хорватов и словенцев), издавна связанная ещё
до своего объединения в 1918 г., в лице Сербии и Черногории, с Российской Империей союзными узами (возглавлявший её
принц-регент, впоследствии король Александр был выпускни-ком Пажеского корпуса в Петербурге) и видевшая в белых пре-емников старой России. В мае 1919 г. Югославия обменялась
послами с правительством Колчака1. Но позиция этой небольшой страны серьёзного значения не имела.
За исключением англичан, прочие «союзники» не столько помогали, сколько вредили своей междоусобной борьбой
(известный факт, что англичане в общей сложности потрати-ли на помощь белым в России больше, чем все остальные союзники вместе взятые — 60 млн фунтов стерлингов). Фран-цузские представители погрязли в борьбе мелких честолюбий, США и Япония в основном ограничивались ролью наблюдате-лей на Дальнем Востоке, при этом американцы отказывались
участвовать в подавлении большевистских восстаний, заяв-ляя, что считают большевиков «одной из политических партий
в России» и не желают «вмешиваться в её внутренние дела», и конкурировали с японцами, которые под шумок занимались
эксплуатацией природных богатств края.
Впоследствии, когда предприятие, в котором союзники так
или иначе принимали участие, окончилось неудачей (для них
прежде всего — материальными убытками), их представители
обвиняли в этом друг друга, что видно из их мемуаров: англичане винили французов в нерадивости и амбициях; французы
англичан — в безоговорочной поддержке режимов Колчака и
Деникина без попыток их коррекции, что, по их мнению, привело к развитию «реакционных» черт этих режимов; те и другие
обличали американцев в попустительстве большевизму; наконец, все вместе возмущались откровенно хищническим пове-1 Подробнее см.: Гинс Г.К. Указ. соч. С. 338; Наумова Н.И. Югославяне в политике колчаковского правительства // История белой
Сибири: мат-лы II междунар. науч. конференции. Кемерово, 1997.
С. 39–42; ГАРФ. Ф. р-200. Оп. 1. Д. 396. Л. 11–12; Д. 367. Л. 130.
83
В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России