частную собственность участников войны.
Но главное — позиция белых в земельном вопросе не могла удовлетворить — а значит, и привлечь на их сторону — самих
крестьян, в том числе и одетых в солдатские шинели. 27 июля
1919 г. начальник Осведомительного отдела штаба Верховного
главнокомандующего (Осведверха) полковник Г.И. Клерже докладывал второму генерал-квартирмейстеру Ставки: «Представители осведорганов в один голос говорят о неблагоприятном
впечатлении, производимом в армии и среди прифронтового
населения неопределённостью правительственных актов в области вопросов земельного и созыва Национального Учредительного собрания, а также в области рабочего законодательства»2.
Практически единственное, что успели крестьяне по факту
получить при Колчаке — это конфискованные 21 июня 1919 г.
по указу Верховного правителя в пользу семей воинов Белой
армии (в соответствии с законом от 14 марта) государственные
земли, находившиеся в пользовании мятежных крестьян села
Тасеево Каинского уезда и села Степно-Баджейского Красно-1 Сибирская жизнь. 1919. 3 августа.
2 ГАРФ. Ф. р-6219. Оп. 1. Д. 11. Л. 28.
131
В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России
ярского уезда Енисейской губернии1. Также в мае 1919 г. МВД
внёс в Совмин проект «Положения о государственном призре-нии лиц, пострадавших от преступных деяний, совершённых
приверженцами советской власти по политическим побужде-ниям, и семейств сих лиц», по которому пострадавшим назна-чались одинаковые пенсии и пособия2.
Отдельные, наиболее дальновидные политики призывали
правительство признать факт крестьянского «чёрного передела»
помещичьих земель нерушимым — и сделать это до созыва Национального или Учредительного собрания, чтобы обнадёжить
крестьян в сохранении всей земли за ними. Ведь от позиции
крестьянства, составлявшего (без казаков) около 3/4 населения
России, в конечном итоге зависел исход Гражданской войны.
Компромисс в этом вопросе не сулил перспектив, ибо дворянство как класс сошло с исторической сцены. Это понимали
и отдельные члены правительства. В «Записке о направлении
аграрной политики правительства» премьер П.В. Вологодский
в марте 1919 г. писал: «То неопределённое и выжидательное отношение к аграрному вопросу, которое имеет место в настоящее время, уже не может и не должно продолжаться долее», особенно при распространении власти правительства на Евро-пейскую Россию «с острым и нервным отношением её населения к вопросу о земле»3.
О том, что привлечь крестьян на свою сторону было вполне
реально, показывают колеблющиеся настроения крестьянства, порождённые советской политикой продразвёрстки. Как свидетельствуют приговоры волостных сходов, крестьяне Каша-гачской волости Корум-Алтайского уезда постановили 2 мая
1919 г. пожертвовать на армию 10 тыс. руб. и 20 лошадей4. Одна
из апрельских сводок Особого отдела государственной охраны отмечала поворот крестьян Амурской области на сторону
1 ГАРФ. Ф. р-176. Оп. 4. Д. 2. Л. 313.
2 ГАРФ. Ф. р-1700. Оп. 4. Д. 3. Л. 113–114.
3 ГАРФ. Ф. р-193. Оп. 1. Д. 42. Л. 16.
4 ГАРФ. Ф. р-1700. Оп. 7. Д. 29. Л. 4.
132
Глава 5. Вопросы управления и социальная политика
белых под влиянием бесчинств партизан1. И таких примеров
масса. А задержки с окончательным решением земельного вопроса, политика компромисса показывают недооценку зло-бодневности проблемы как военными лидерами белых, так и
большинством их политических советников. Те и другие оставались в плену идеи земельной компенсации помещикам и
формальных законодательных процедур. Верность принципам
довлела над тактическими соображениями момента.
В целом же можно согласиться со словами американского историка: «В Гражданской войне крестьянство держалось
особняком, поносило обе воюющие стороны и мечтало, чтобы
его оставили в покое»2.
Подводя итоги, признаем очевидным, что социальная программа белых представляла в целом разумную попытку компромисса между помещиками и буржуазией, с одной стороны, и крестьянством и рабочими — с другой. Но теперь, когда
представители ранее господствовавшего меньшинства были уже
«экспроприированы» большевиками, эта программа была запо-здалой. Её осуществление было возможно в отношении возврата
предприятий их хозяевам, поскольку здесь речь шла о возврате
собственности от государства (в конце концов, какая разница рабочему человеку, на государство работать или на хозяина, главное, чтобы платили достойно и отношение было человече-ским) . Правда, её содержание всё равно не могло привлечь рабочий класс в целом (не считая наиболее высокооплачиваемой
его части, как это было на Урале) на сторону белых, поскольку
рабочие в своей массе немало получили от большевиков (достаточно широкие права, 8-часовой рабочий день), были распропа-гандированы ими, считали их своей партией и верили им.
Но решающее значение имела всё-таки позиция белых в земельном вопросе. А она, в отличие от предыдущей, была совершенно ошибочной. Здесь речь шла о возврате собственности
старым владельцам — пусть даже частичном! — не от абстракт-1 ГАРФ. Ф. р-147. Оп. 8. Д. 28. Л. 26–26 об.
2 Пайпс Р. Указ. соч. Т. 3. С. 173.
133
В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России
ного государства, а от вполне конкретных новых владельцев —
крестьян, составлявших большинство населения России. В данном вопросе белые оказались заложниками идеи компромисса.
И если в Сибири положение было проще (за отсутствием помещиков), то на Юге России крестьяне готовы были скорее пред-почесть продразвёрстку возврату помещиков. Если вспомнить
историю Франции, то вернувшиеся к власти через четверть века
после революции Бурбоны удержались достаточно долго только потому, что не стали поднимать вопроса о возвращении земли дворянам (вместо этого им выплатили частичную денежную
компенсацию за счёт государства). К сожалению, белые вожди, будучи людьми военными (да и их политическое окружение —
тоже), не до конца осознали, что в такой войне, как Гражданская, для победы над внутренним противником важно первым
делом перетянуть на свою сторону народ, причём конкретными мерами, не дожидаясь удобных времён и созыва парламента. В отличие от них, большевики прекрасно понимали, что в
условиях Гражданской войны для привлечения народа на свою
сторону одних обещаний — в которых они тоже не скупились и
даже превосходили своих противников — мало, необходимо под-креплять их какими-то крупными конкретными действиями популистского характера и делать это немедленно, не дожидаясь
мира и других благоприятных обстоятельств.
Но, повторим, несмотря на отдельные промахи правительства Колчака в социальной политике и тяжёлые условия военного времени, в целом на территории белых не наблюдалось
такой тотальной экономической разрухи, как на советской: намного меньшим было падение производства (местами даже
наблюдались его рост и технические усовершенствования), функционировала торговля. К выводу о превосходстве «белой»
экономики над системой «военного коммунизма» приходят и
другие исследователи1.
1 Рынков В.М. Экономическая политика контрреволюционных правительств Сибири 1918–1919 гг.: автореф. дис. … канд. ист. наук.
Новосибирск, 1998. С. 21, 24.
134
Глава 5. Вопросы управления и социальная политика
Кроме того, колчаковское правительство обеспечило на-селению хоть какое-то (большего в условиях Гражданской войны ожидать было нельзя) подобие правопорядка. В противовес советской власти, уничтожившей независимость судов, была возрождена судебная система дореволюционной России, со времён реформы Александра II 1864 г. являвшаяся одной
из самых демократических в мире, основанная на независимости, гласности, равенстве всех перед законом, праве каждого на судебную защиту (адвоката) и институте присяжных.
Был возрождён и возглавлявший её Правительствующий Сенат, собравшийся в Омске в январе 1919 г. в составе «временных присутствий» из имевшихся в наличии сенаторов до взя-тия Москвы1. Именно перед лицом Сената, после его открытия
29 января 1919 г., принесли присягу на верность государству и
законам сам Колчак и его министры2.
Более того, при Колчаке деятельность демократических судов присяжных впервые была распространена на Восточную
Сибирь и Дальний Восток3. При этом, в соответствии с законом Временного правительства от 25 сентября 1917 г., для присяжных отменялся имущественный ценз (сохранялся лишь
ценз грамотности)4. Ранее как адвокатура, так и разделение
суда и предварительного следствия распространялись только
1 Положение об открытии в г. Омске временных присутствий первого и кассационного департаментов Правительствующего Сената, 24 декабря 1918 г. // Правительственный вестник. 1919. 3 января; Законодательная деятельность Российского правительства адмирала А.В. Колчака. Вып. 1. С. 88–91.
2 Сибирская жизнь. 1919. 1 февраля.
3 Постановление Совета министров о введении учреждений суда присяжных заседателей в губерниях Енисейской и Иркутской, областях
Забайкальской, Якутской, Амурской, Приморской и Сахалинской