1 ГАРФ. Ф. р-176. Оп. 4. Д. 2. Л. 420.
41
В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России
сфере народного просвещения: школы, ранее освобождённые
от правительственного надзора и всецело переданные в руки
педсоветов и местных органов земского и городского самоуправления (что привело к полному расстройству системы народного образования), при Колчаке были вновь подчинены
восстановленным попечительским органам правительственного надзора (правда, в вузах, с учётом университетской автономии, их полномочия ограничивались совещательным
голосом)1. Но при этом выборность руководства вузов, по сути
уничтоженная большевиками и восстановленная сменившей
их демократической властью в 1918 г., при Колчаке полностью
сохранялась.
Не случайно и то, что режим белых — как при Колчаке, так
и в других регионах страны — принял формы военной диктатуры. Все политические партии, кроме большевиков, дискреди-тировали себя своим практическим бессилием при Временном
правительстве, и не случайно те же кадеты, ставшие главной
политической опорой белых, добровольно уступили первен-ство военным, довольствуясь относительно скромной ролью
политических советников при них.
Да, признаем, складывались даже элементы культа личности А.В. Колчака (как и у красных — В.И. Ленина): в печати его называли «великим вождём и собирателем Земли Русской», «титаном», «витязем», «русским Вашингтоном», а
кадетская партия устами своей III Восточной конференции в
мае 1919 г. прямо провозгласила его «национальным вождём».
В мае 1919 г. Омское общество любителей изящных искусств
постановило воздвигнуть прижизненный памятник адмиралу2
(на конкурсе победил проект скульптора И. Шадра, впоследствии, по иронии судьбы, создавшего статую В.И. Ленина на
Земо-Авчальской ГЭС). Тенденция творить кумиров из вождей — вообще характерная примета бурных исторических эпох.
Вместе с тем, когда говорят, что «белые и красные были оди-1 ГАРФ. Ф. р-190. Оп. 1. Д. 88. Л. 211об., 213 об.
2 Заря (Омск). 1919. 1 мая; Сибирская жизнь. 1919. 9 мая.
42
Глава 2. Дело о падении монархии и политическая программа
наково жестокими диктаторами», это ложь и подтасовка. Советская власть изначально строилась как тоталитарный режим, основанный на сочетании насилия, абсолютного подавления
инакомыслия и демократических свобод с мощной, всеобъем-лющей идеологической пропагандой. Белогвардейская власть
представляла умеренно авторитарную военную диктатуру с
ограниченным допуском оппозиционных партий (кроме большевиков) и свободы печати, в газетах нередко подвергались
критике управляющие губерниями и даже министры, а также
общая политика правительства; вне критики, как и при монархии, оставалась лишь особа Верховного правителя. Если на момент освобождения Сибири от большевиков на её территории
(включая входивший в её состав северо-восточный Казахстан) издавалось всего 68 печатных изданий (газет и журналов), то в
апреле 1919 г., на момент наивысшего территориального расширения власти Колчака, на подконтрольных ей территориях
Сибири, Урала, Дальнего Востока и северо-восточного Казах-стана их число достигло 1911 (хотя и были случаи, когда отдельные оппозиционные газеты закрывались властями за превышение допустимой критики, это не мешало им «возрождаться»
в ином обличье: так, известная оппозиционная омская газета
«Заря», будучи закрыта в июне 1919 г., вскоре вновь начала выходить под названием «Русь»).
Советская власть вплоть до 1936 года строилась на «диктатуре пролетариата» и правовой (не говоря об имущественной) дискриминации «свергнутых эксплуататорских классов» (причём понятие это трактовалось довольно широко, и кто думает, что под ним подразумевались лишь дворяне, купцы, духовенство и «кулаки», тот жестоко ошибается. Так, знакомой моего деда отказали в приёме в вуз только потому, что её отец был
портной-кустарь — мелкий собственник, имевший при НЭПе
свою мастерскую, т. е. «чуждый мелкобуржуазный элемент»).
Создавался сословный строй наизнанку, тем более уродливый, 1 ГАРФ. Ф. р-193. Оп. 1. Д. 21. Л. 1–4; ГАРФ. Ф. р-952. Оп. 1. Д. 6.
Л. 19–23 об.
43
В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России
что по сравнению с дореволюционным сословным строем (постепенно отмиравшим ещё до революции), в котором приви-легированные сословия были по крайней мере носителями
традиций, образования и культуры, в советской системе привилегии получали, наоборот, низшие, наименее культурные
слои общества (и это было естественно — тем легче было большевикам опираться на их поддержку и «промывать» им мозги).
Белогвардейская же власть строилась на идее правового равен-ства граждан.
Советская власть возвела террор в систему управления, от
которой начала отходить лишь по мере своего разложения после смерти Сталина. Для белых же террор был лишь ответным
и временным средством (причём несопоставимым с красным
террором по масштабам и системной жестокости), в целом они
ориентировались на возрождение правового государства, скла-дывавшегося в России со времён реформ Александра II. Впрочем, о терроре мы поговорим отдельно, потому что певцы «ко-миссаров в пыльных шлемах» особенно любят спекуляции на
эту тему.
В целом же белая диктатура была настолько же «похожа» на
красную, как путинский режим на сталинский или как режим
Франко в Испании — на Гитлера. И это — несмотря на то, что
формально белая диктатура была более «классической» и ничем
не ограниченной. Юридически, согласно Положению о временном устройстве государственной власти в России, приня-тому после переворота 18 ноября1, все указы Верховного правителя подлежали скреплению Советом министров (им же и
назначенных), но фактически Совет министров играл чисто
техническую, служебно-исполнительную роль. Значительно
большее, хотя и менее формальное значение, имел Совет Верховного правителя — своеобразное «колчаковское политбюро», состоявшее из 5 ключевых министров (премьера, министров
иностранных дел, внутренних дел, финансов и управляющего
1 Законодательная деятельность Российского правительства адмирала А.В. Колчака. Вып. 1. С. 23–24.
44
Глава 2. Дело о падении монархии и политическая программа
делами Совмина) и принимавшее основные решения в области внутренней и внешней политики. Одновременно Верховный правитель являлся Верховным главнокомандующим (со-единяя в своих руках, таким образом, военную и гражданскую
власть, что типично для режима военной диктатуры) с правами
согласно дореволюционному военно-дисциплинарному уста-ву, дополненному статьёй 46-1, предоставлявшей ему право в
военное время разжаловать своей властью генералов и офицеров в рядовые. И, кстати, указы, изданные в правовой форме
приказа Верховного правителя и Верховного главнокомандующего, не подлежали скреплению Советом министров. Впоследствии в эту практику были внесены дополнения: с одной
стороны, указ Верховного правителя от 27 августа 1919 г. предоставлял право Совету министров самостоятельно утверждать
постановления, не затрагивающие «основ государственного
строя»; с другой стороны, постановление Совета министров от
29 августа предоставляло право Верховному правителю проводить без формального утверждения Совмином указы, «издава-емые в порядке чрезвычайной меры»1.
Гражданскую исполнительную власть на местах осущест-вляли назначенные Верховным правителем управляющие губерниями, областями и уездами (революционное название
«комиссар» было упразднено в декабре 1918 г., вскоре после
прихода Колчака к власти). В прифронтовых регионах был
также введён институт главных начальников края (Уральского, Самаро-Уфимского и Южноуральского) с правами дореволюционных генерал-губернаторов. Как уже говорилось, выборы в
представительные органы парламентского типа были отложе-ны до победы, и даже выборы в Государственное земское совещание, призванное играть роль совещательного (а не законо-дательного) органа, прошли незадолго до краха режима; лишь
на местах продолжали действовать традиционные выборные
органы земского и городского самоуправления.
Наоборот, большевистская власть чисто формально была де-1 Правительственный вестник. 1919. 6 сентября.
45
В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России
корирована и подобием (хотя и весьма уродливым, лишавшим
избирательных прав миллионы граждан) выборных законодательных органов в лице Советов и их съездов, пирамидой «как
бы» выборных партийных органов, но при этом оставалась же-сточайшей однопартийной диктатурой тоталитарного оттен-ка, в отличие от умеренно авторитарной власти белых. Само
по себе наличие выборных представительных органов мало о
чём говорит, и лучше всего это продемонстрировала сталин-ская эпоха, когда при формальном (опять же) устранении всех
ограничений демократии, всеобщем, равном и прямом изби-рательном праве и декларированных демократической кон-ституцией 1936 года правах и свободах гражданна практике
царила такая абсолютная «вертикаль власти» и полное подавление любого не то что инакомыслия, а даже намёка на него, которые не снились Ивану Грозному.
При этом при Колчаке, с целью обеспечения контроля над
всеми ветвями власти, 1 июня 1919 г. был введён в действие закон о независимом от правительства государственном контроле; государственный контролёр, как и судебные органы, хоть и