«Ладно», – ответил ворон.
Как только болотный ястреб улетел, ворон поспешил в кусты и соорудил там подобие логова крысы. Потом он взял колючки со спины дикобраза и утыкал ими землю в том месте, где сделал дом крысиного кенгуру. Затем он вернулся назад и, увидев на расстоянии болотного ястреба, дал ему знак осторожно приближаться. Ворон шел впереди и показывал путь, пока они не дошли до ловушки, устроенной вороном. Ворон показал вперед и прошептал: «Вон там, в траве, отдыхает крыса. Иди тихонько и осторожно».
Болотный ястреб потихоньку подкрался к указанному месту, и ворон показал ему знаками: «Прыгай в это логово и схвати крысу».
И тогда болотный ястреб прыгнул прямиком туда, где должна была отдыхать крыса, но вместо крысы он приземлился на иголки дикобраза, которые впились ему в ноги.
«О, о!» – кричал болотный ястреб, корчась от боли и оглядываясь вокруг в поисках обманщика. Но того и след простыл. Болотный ястреб уселся на землю и стал стонать от боли. Он не мог вынуть иголки из своих ног и кричал все громче и громче, но никто его не слышал. Он долго кричал, пока не изнемог от страданий и лег умирать.
По пути домой сорока заметила, что болотный ястреб лежит на земле и стонет. Тогда она спустилась и помогла ястребу. Сорока кормила его, пока тот не поправился. Его раны зажили, но иголки остались внутри ног, и с тех пор он может хватать свою добычу более эффективно. До этого увечья болотный ястреб удерживал свою добычу с большими трудностями, но сейчас его лапы, оснащенные когтями, цепко удерживают добычу, и ни одно животное не в силах вырваться. Поэтому болотный ястреб воспринимает ворона не как своего врага, а как своего друга.
Ворон повстречал еще одну жертву, жену смертоносной гадюки. В одно прекрасное солнечное утро она лежала перед своим домом, греясь на солнышке. Гадюки были мирными рептилиями, и, если кто-то причинял им увечья, они стойко переносили страдания, но не нападали в ответ.
«Ну вот, – подумал коварный ворон. – Я помещу в ее тело вирри[39]. Какой это будет сюрприз!» И тогда, воровато оглядываясь, он подкрался к гадюке, следя за тем, чтобы его никто не видел. Подойдя поближе и убедившись в том, что она крепко спит, он нежно прикоснулся к ее лбу. Гадюка не пошевелилась, и тогда он вонзил вирри в ее хвост, вскочил и убежал. Спрятавшись за кустом, он наблюдал, что будет дальше, но гадюка продолжала лежать спокойно, не двигаясь. Острие палки вонзилось ей в хвост, причиняя ужасную боль, от которой она потеряла сознание. Ворон вновь подошел к своей жертве и, встряхивая, пытался разбудить ее, но безуспешно – она была без сознания.
И вдруг с вышины на него обрушился сокол. Ворон пытался высвободиться, но сокол крепко держал его и сказал: «Своими неблагочестивыми деяниями ты несешь горе и слезы различным племенам. Но теперь ты ответишь за свое лукавство».
Во время схватки сокола и ворона другие члены семейства гадюк вернулись с охоты и увидели, что их несчастная родственница лежит, похоже, мертвая. Они стали причитать, и ветер подхватил их плач и разнес его по долинам до вершин гор. Заслышав его, птицы, животные и рептилии поняли, что это призыв гадюк, и поспешно отправились посмотреть, что происходит. Собравшись вокруг тела, они тоже стали плакать от горя, сожалея о безобидной гадюке. Они желали знать причину ее смерти, и сокол рассказал, что ворон вонзил в нее вирри. Тогда все закричали: «Прикончите его! Похороните его заживо! Он должен быть похоронен вместе со своей жертвой!»
Они подняли тело гадюки, положили его на носилки и отнесли в ближайший овраг. Все шли в одной процессии, а эму и кенгуру вели ворона. Вомбаты вырыли достаточно глубокую могилу, тщательно подготовили тело, обернув его для захоронения в кору чайного дерева, и приказали ворону лезть в могилу. Помедлив, он запрыгнул туда, но, едва коснувшись дна могилы, он исчез, неожиданно и необъяснимо.
Вомбат прыгнул в могилу, чтобы посмотреть, нет ли там бокового прохода, и, к своему великому изумлению, обнаружил тоннель, ведущий на юг. Вомбаты считались искусными копателями тоннелей, и поэтому он сразу понял, в каком направлении идет тоннель и на каком расстоянии будет его следующий выход на поверхность земли. Тогда он крикнул остальным: «Бежим к Солт-Крик!»
В мгновение ока сокол встал на крыло и устремился по направлению к Тинтинаре на юго-востоке. Не обнаружив там ворона, он продолжил свой путь мимо Кингстона, прямиком к Маунт-Бенсон. Там он остановился, окинул окружающую страну своим острым взором, но не обнаружил никаких следов ворона.
Сгорая от нетерпения, он стал подниматься все выше и выше в небо, пока не превратился в крохотную точку. Затем он стал кружить, отклоняясь все дальше и дальше, пока не покрыл сотни миль. Но нигде не было никаких следов ворона, и никто не мог подсказать соколу, где его искать.
Между тем ворон обнаружил большое количество тоннелей и посчитал, что ему будет безопасней оставаться в этих проходах, пока сокол не решит, что ворон погиб. Однако жизнь под землей была настолько неинтересной, монотонной и утомительной, что ворон решил выйти на поверхность земли ночью, чтобы подышать свежим воздухом. Так он и делал некоторое время, пока не сказал сам себе: «Мне надо воспользоваться ранними утренними часами, когда солнце еще не поднялось, чтобы порадоваться жизни, пока сокол не занял свой наблюдательный пост».
Так он и делал от одной новой луны до следующей, пока, наконец, не решил для себя: «Рискну и останусь наверху целый день». Таким образом, он стал наслаждаться прекрасными ясными днями, которые приходили и уходили. Он стал вести свой обычный образ жизни открыто, бродя вокруг в поисках новых жертв.
Когда сокол стал летать кругами над Маунт-Бенсон, он увидел семейство гадюк в большом горе. Тогда он приземлился среди гадюк и поинтересовался, что происходит. Они рассказали ему, что казавшаяся мертвой гадюка вернулась к жизни, она просто пребывала в бессознательном состоянии после того, как ее укололи отравленной палочкой. Ее рана быстро заживает. Вирри вросла в ее тело, и все птицы и животные боятся подходить и прикасаться к ней, они также не позволяют ей прикасаться к ним, потому что теперь она обладает смертоносным жалом[40]. И с этого дня те создания, которых до этого презирали, шпыняли и пинали, стали обладать оружием, которое несло смерть любому, кому не повезло уколоться о него.
После этого сокол вновь взлетел и отправился через Тинтинару к реке Мюррей, а затем, обогнув Мобилонг, к тому месту, где орел ждал от него отчета о местонахождении ворона. Дожидаясь его прилета, орел сидел на огромном сухом эвкалипте. И вот сокол появился, уселся рядом с ним и сказал: «О орел, безобидная гадюка стала жертвой лукавого ворона, и теперь помимо их желания вся ее семья имеет жала, несущие смерть». – «Немедленно отправляйся, – приказал орел, – и запрети им причинять увечья другим членам племени рептилий».
И снова сокол поспешил по направлению к Татиаре и Тинтинаре, останавливаясь там и здесь, когда встречал варанов и ящериц, чтобы предупредить их о необходимости сторониться ворона. «Не разговаривайте с ним, – говорил он, – и не помогайте ему, даже если он страдает от голода или жажды. Не позволяйте ему приближаться к вам».
Когда сокол спросил у варана, где остальные члены его племени, тот ответил: «Ворон позвал их всех спуститься в подземные ходы. Я плакал, у меня просто разрывалось сердце, когда я уговаривал мое племя не совершать эту глупость и не слушать лесть этого хитрого и коварного ворона. Все семейство ящериц, два семейства змей, ромбовидных и брильянтовых, прислушались к моим советам и отказались от приглашения. Но остальные семейства змей уже гостят в пещерах ворона.
Пригласив змей в прекрасные пещеры, ворон подготовил там для них большой праздник и, когда змеи расселись вокруг, обратился к ним и сказал: «Позвольте мне на некоторое время отлучиться. У меня есть очень важное дело». Змеи ответили, что устроятся поудобнее и будут ждать его возвращения. Ворон поспешно выбрался из пещеры на солнечный свет, поднялся в воздух и кружил там, пока не решил, что стал недосягаем для семьи ястреба. С высоты своего полета он вглядывался вниз, стараясь определить, где находится дом гадюк. Определив это место, он увидел, что там, внизу, царит большое возбуждение. Словно молния с чистого неба, он опустился среди собравшихся и увидел сцену, которая его очень порадовала. Повернувшись к гадюкам, которые столпились вокруг него, ворон сказал: «Разве я не осуществил стремление моего сердца? Так расти, о отравленная острая кость, в теле гадюки. Ты должна стать частью ее тела, и вся ненависть твоей души должна вместиться в этом жале, которое станет жалом смерти. Разве я также не желал, чтобы оно осталось не только в одном этом теле, но и перешло к вашим детям, а от них – их детям, на все грядущие поколения?»
Неожиданно, в мгновение ока, ворон схватил гадюку и понес ее в пещеру, где змеи спали спокойным сном. Они все ели и ели, пока не объелись, и теперь лежали в состоянии оцепенения и мечтали о празднестве, отдаваясь прекрасным видениям. Ворон попытался растолкать их, но безрезультатно. Всмотревшись в их лица, он заметил, что они, похоже, улыбались и выглядели счастливыми и удовлетворенными. Он снова попытался растолкать их, но опять безуспешно. Ворон остановился в раздумье. Он принес им гадюку, чтобы показать, какое эффективное оружие есть у нее. И тогда к нему пришла мысль. Он сказал себе: «Если они блаженно спят, то я заставлю эту пещеру грохотать. Мне нужно позвать на помощь зимородков-хохотунов. Эти веселые ребята сумеют наполнить мою пещеру веселым смехом».
И тогда ворон выбрался наружу и нашел зимородков-хохотунов у Риди-Крик. Он рассказал им, что змеи объелись, они съели так много, что впали в состояние оцепенения, но, несмотря на это, они улыбаются и кажутся счастливыми. «А теперь, – сказал он, – у вас есть возможность использовать ваш прекрасный смех для хорошего дела и разбудить змей». – «Да, – сказал старший из зимородков, – я знаю, что наш смех заразителен. Когда мы смеемся, мы вселяем жизнь и удовольствие в усталых и отчаявшихся. Наш смех делает приятным даже переход в другой мир. Мы согласны. Показывай дорогу!»