есте с родичами, как вдруг обитатели шатра услышали снаружи шум множества людей, и тут же в шатер ворвались все те братья. Тот, кто стал теперь старшим, сел напротив бывшей невестки и воскликнул: «Этих людей нетрудно узнать!» На это беглец ответил: «Может, нас и легко узнать, но и вас тоже, хотя вы и притворяетесь чужими здесь». Старший из братьев сказал: «Разве можем мы оставить их в живых – теперь, когда наконец нашли их?» Их старый враг – та женщина, что совершила убийство, – была занята тем, что сучила нитку для шитья. Ее брат сказал: «Говорят, что женщины не годятся на то, чтобы мстить за себя мужчинам»; он взял большой нож и передал его второму со словами: «Посмотри сюда; этого несчастного малыша назвали в честь моего отца, которого вы убили; утолите свою жажду мести, убейте его первым». Дурной человек тут же ударил ножом мальчика, который стоял выпрямившись посередине шатра; но нож отскочил от него с таким звуком, как будто ударился обо что-то твердое. Поняв, что не сможет ранить его таким образом, он осмотрел нож и обнаружил, что тот сломан. После этого он вернул нож хозяину, и все они покинули шатер. Вскоре после этого бывший беглец вышел наружу и с изумлением увидел, что люди спешно готовятся покинуть стойбище. Он решил сделать то же самое; обе группы отчалили одновременно.
Братья пересекли море и вернулись на прежнее место, а беглецы остались навсегда на новом. Там жили и они сами, и их потомки, и там лежат, говорят, их кости.
62. Эрнерсяк-приемыш
Маленький Эрнерсяк жил со старенькой мачехой в таком месте, где вместе жило несколько братьев; и там же жил один великий силач. Осенью младший из братьев заболел; ему становилось все хуже и хуже, и наконец он умер. Братья все вместе заподозрили мать Эрнерсяка в том, что именно она вызвала его смерть; они ждали только момента, когда она останется в доме одна, чтобы обвинить ее в этом злодействе. Однажды утром Эрнерсяк подобрал себе тонкие ремешки и ушел ставить ловушки на лисиц. Воспользовавшись его отсутствием, братья вошли в дом и ударили старушку так, что она умерла. Но силач сжалился над Эрнерсяком; увидев, что Эрнерсяк возвращается, он вышел ему навстречу и сказал: «Не ходи в шатер; ты ее больше не увидишь; братья убили ее сегодня утром, как только ты ушел». Силач усыновил его и, за неимением лучшего, дал ему в качестве амулета кусочек хребта его любимой матери.
Силач воспитал его и обучил по всем правилам силы: рано утром он поднимал его с лежанки за одни только волосы, и мальчик не просыпался, пока его не ставили на ноги. Новые родители дали ему одежду, но ее хватило ненадолго, поскольку ему все время приходилось для тренировки таскать и швырять камни. Однажды вечером, когда они еще не ложились, новый отец взял тюленью кожу, расстелил ее на полу и стал учить его состязаться в «перетягивании рук». Но он посоветовал Эрнерсяку не играть вместе с другими детьми в мяч, и по этой причине его всегда можно было видеть в сторонке с одной рукой, вынутой из рукава (признак скромности); он всегда наблюдал за игрой с безопасного расстояния. Тем не менее однажды, наблюдая за игрой, он вдруг получил сильный удар по макушке и упал на землю без чувств, а когда пришел в себя, рядом никого не было. В другой раз его снова ударили по голове точно так же – но на этот раз, поднимаясь, он ясно увидел крадущуюся прочь фигуру. Он поспешил следом и нашел обидчика – тот спрятался за камнем. Эрнерсяк подошел к нему, взял за ворот куртки и, раскрутив в воздухе, швырнул на землю с такой силой, что у того изо рта и носа хлынула кровь. «Эрнерсяк натворил беды!» – закричали все вокруг; принесли большую кожу, чтобы унести на ней раненого мальчика, а Эрнерсяк уселся на крохотном холмике перед домом. Вскоре в море появились возвращающиеся каякеры; их тоже встретили криком: «Эрнерсяк натворил беды!» Его приемный отец, услышав это, быстро отвязал буксирный линь, подбежал к Эрнерсяку и сказал, что его собираются убить. Братья к этому моменту тоже вышли на берег; услышав, что произошло, один из них бросился за копьем, остальные – следом. Отец раненого мальчика изо всех сил бросил копье в Эрнерсяка – тот по-прежнему сидел на холмике спиной к ним; Эрнерсяк остался невредимым, а копье разлетелось на куски. Тогда остальные тоже попробовали свои копья, но и им повезло не больше. Рассказывают, что таким образом амулет его приемной матери совершил свое первое чудо. После этого все они собрались вокруг и схватили его; но хотя их было так много, что Эрнерсяка было почти невозможно разглядеть в толпе, они не смогли свалить его с ног. Внезапно он повернулся, схватил всех их поочередно за ворот и швырнул окровавленными на землю. Приемный отец посоветовал ему остановиться – иначе он приобретет себе слишком много врагов; Эрнерсяк ушел с ним в дом и сел на лавку, но никто так и не смог убедить его поесть или заговорить. Вечером приемный отец принес ему немного печенки, надеясь соблазнить его поесть; входя с печенкой в дом, он заметил: «Отчаливает последняя лодка, у нас теперь совсем не будет соседей». Услышав это, Эрнерсяк наклонился вперед и мрачно рассмеялся. Он прекрасно знал, что сам стал причиной поспешного отъезда соседей; эта мысль ему ужасно понравилась, и у него снова появился аппетит. Отец решил, что теперь будет только справедливо, если у Эрнерсяка появится свой каяк. Он принялся за дело, сделал для него каяк, а после начал учить мальчика обращаться с ним; ученик проявил большие способности и вскоре стал первоклассным гребцом и охотником. Когда отец просыпался утром, сын надевал куртку для каяка, а когда отец выходил из дома за своей курткой, сын уже сидел в каяке и ждал его; он неизменно возвращался домой с добычей. Однажды он сидел вот так в каяке и ждал отца; но ему показалось, что тот слишком долго возится, и он отплыл один. Он поплыл на юг вдоль берега и там, за мысом, неожиданно встретил другого каякера. Тот человек не узнал Эрнерсяка, так как давно его не видел и не знал, что у него появился каяк. Он пригласил его к себе в гости; они отправились вдвоем и вскоре добрались до места, где стояло множество шатров и множество людей на берегу занималось всевозможными делами – строили лодки, каяки и т. п. Увидев Эрнерсяка и его спутника, они закричали: «Посмотрите! Эрнерсяк-то стал каякером!» В это мгновение спутник Эрнерсяка принялся грести что было сил, рассчитывая первым добраться до берега; но Эрнерсяк не отставал. Зрители на берегу не успели даже крикнуть своему каякеру: «Он собирается убить тебя!» – как Эрнерсяк поднял свой гарпун, ударил его в спину и убил. Потом он подплыл к нему, выдернул гарпун, развернулся и уплыл прочь. За мысом он вышел на берег, взобрался на вершину утеса и стал поджидать преследователей; но настала ночь, а никто так и не появился, и он вернулся домой. Там он снова впал в мрачное настроение и не захотел есть. Отец догадался, что Эрнерсяк кого-то убил; он снова предостерег его и попросил не приобретать слишком много врагов. После этого его вновь удалось уговорить поесть. На следующий день отец отправился на каяке по тому же маршруту, за мыс, и тоже увидел шатры и людей возле них за работой. Он подплыл к самому берегу и крикнул им: «Если вы останетесь в этих местах, то я и мой сын Эрнерсяк непременно прикончим вас всех; но я слышал о хороших охотничьих угодьях дальше к северу и попробую уговорить его перебраться туда». После такой речи он вернулся домой и действительно рассказал сыну о чудесных охотничьих угодьях; тот загорелся желанием поскорее попробовать это место.
Весной они покинули прежнее стойбище и все лето постепенно двигались на север. Когда морозы начали чуть прихватывать землю, они добрались до стойбища с множеством шатров; с берега их окликнули и предложили высадиться, они так и сделали. Их встретили очень вежливо и даже не позволили таскать вещи; местные обитатели сами разгрузили их лодку и перенесли все вещи с берега наверх. Случилось так, что Эрнерсяк, который немного устал в плавании, присел в лодке отдохнуть; местным его оружие и снаряжение показались такими тяжелыми, что пришлось нести их на плечах, и люди в селении стали говорить, что вряд ли они ему еще потребуются. Приемный отец случайно услышал эти разговоры и вечером пересказал их Эрнерсяку; его позабавила эта мысль, и он рассмеялся – впервые после убийства. В этом месте они перезимовали. Однажды утром Эрнерсяк вышел из дома и с изумлением увидел, что возле домов, вопреки обыкновению, никого нет; он огляделся вокруг и увидел, что все собрались на вершине холма и смотрят в море. Он присоединился к ним, и ему рассказали о причине: «Мы все следим за огромным моржом». Море в том месте, увидел Эрнерсяк, все было покрыто пеной. Он поспешил к своему каяку и направился поскорее туда. Вскоре он действительно увидел большого моржа, который вел себя сравнительно спокойно. Когда Эрнерсяк подплыл, морж поднял голову над поверхностью и, задержав дыхание, принялся внимательно его рассматривать; но когда он подплыл еще ближе, морж закинул голову назад, фыркнул и бросился на него. Он продолжал уверенно двигаться вперед. Примерно на расстоянии выстрела из лука он прицелился и, когда зверь изогнулся и выставил спину, ударил гарпуном и мгновенно прикончил его. Он отбуксировал тушу к берегу, а затем вернулся и, прежде чем закончить охоту, добыл еще одного моржа.
Ближе к весне Эрнерсяк и его приемный отец вновь засобирались на юг; местные жители настойчиво приглашали их вернуться осенью и снова зимовать вместе с ними. Охотники искренне поблагодарили, но, оказавшись на юге, снова обосновались там и никогда больше не возвращались на север.
63. Старый южанин
Когда-то далеко на юге жил старик с единственным сыном, который был весьма ловким и способным во всех физических упражнениях. Жили они возле Агдлуитсока (Южная Гренландия). Когда сын вырос и способен стал сам обеспечить все их нужды, отец оставил все на его попечение, а сам стал только спать да есть – так и жил.
Однажды вечером сын не вернулся, как обычно, домой. Стоял сезон охоты на крупных тюленей-хохлачей, и отец решил, что сын погиб. Неподалеку от обиталища старика располагалась большая ровная площадка с множеством шатров, в которых жили, в частности, несколько братьев; один из этих братьев пользовался великой славой. Кроме того, в этом селении жил двоюродный брат старика; и когда старик горевал и оплакивал потерю сына, этот брат приехал навестить его и рассказал, что сын его был убит и что совершил это злодейство средний из братьев. От этого известия старик пришел в ярость. Той же весной он раздобыл большое бревно – кусок плавника; он разделил его на части и вырезал из них разные тяжелые орудия и охотничьи принадлежности, такие как гарпун и копье. Он сделал себе также новый пузырь для гарпуна и с этого момента вернулся к прежним своим привычкам – вновь начал выходить в море и охотиться на каяке; он надеялся, что когда-нибудь ему представится возможность отомстить за сына.