Однако однажды из ниоткуда появился злой друид и, взмахнув ореховой палочкой, заколдовал лань, заставив ее уйти вместе с ним, и с тех пор мальчик ничего о ней не слышал. Поэтому он некоторое время бродил один, пока его не нашли Бран и Скеоланг.
Вывод, к которому пришел Финн, укусив свой большой палец, только что подтвердился: этот мальчик был его сыном, ребенком, которого ждала Садб, когда друид похитил ее. Хотя он и был рад их воссоединению, все же не мог смириться с тем, что Садб ушла от него, возможно, навсегда.
Когда последние угли погасли, Финн, размышляя, все еще стоял перед камином.
Оссиан вырос талантливым и красноречивым. Поэзия была искусством, в котором он преуспел больше, чем в любом другом, хотя он и присоединялся к своему отцу и воинам Фианны в нескольких приключениях.
В то утро он отправился в путь вместе с гордыми ирландскими героями. На закате они решили разбить лагерь на поляне. Вдруг Оссиан услышал песнь воды и пошел на звук, отдаляясь от лагеря. Он обнаружил укромный уголок леса, который показался ему наполненным волшебством. Легкий плеск воды призывал юношу присоединиться к задорной речной песне. Ярок был цвет боярышника, а его аромат в сочетании с журчанием реки погружал путника в сон.
Юноша встал на колени, поглаживая холодную воду пальцами, но острое, как у оленя, чутье заставило его вскочить на ноги, как только послышался шорох в деревьях. Он обернулся как раз вовремя, чтобы стать свидетелем зрелища, не принадлежавшего этому миру.
Ароматная завеса из бутонов белых цветов раздвинулась, открывая путь самой красивой молодой девушке, которую когда-либо видел Оссиан. Одно можно сказать наверняка: это была не просто девушка, перед ним стояла фея. Ступала она грациозно, едва касаясь травинок изящными ножками. Ее тянуло к Оссиану так же, как он тянулся к ней. Фея представилась, сказав, что ее зовут Ниам.
Время, казалось, остановилось, когда двое молодых людей обменялись застенчивыми, но красноречивыми взглядами.
Ветерок зашелестел в цветах боярышника, оторвал несколько лепестков, которые, затрепетав, опустились на поверхность реки. Затем время возобновило свой ход, и Оссиан понял, что Ниам обращается к нему.
– Пойдем со мной в страну фей. Я не могу жить вдали от тебя!
Он ахнул, подумав о том, что его ждет в стране фей.
Фея просила его провести с ней всю жизнь, недоступную простым смертным, в стране вечной радости и молодости.
Образ Финна и воинов Фианны, ожидающих его за поляной, на мгновение мелькнул в сознании юноши, но его взгляд, подчиняющийся непреодолимой силе притяжения, вернулся к прекрасной Ниам.
– Я хочу пойти с тобой! – мечтательно воскликнул он. – Но, пройдя через врата Тир на Ног, смогу ли я возвращаться сюда, чтобы навестить отца и друзей?
Фея кивнула:
– Врата между мирами не всегда открыты, но есть проходы, обычно расположенные возле боярышника. Вот как я попала сюда. В определенное время года завеса, разделяющая наши миры, становится тоньше, и ее легко пересечь. Не бойся, Олененок, я уверена, ты найдешь способ вернуться в свой мир.
Эти слова успокоили Оссиана, и, сжав Ниам руку, он сделал несколько торжественных шагов к боярышнику, обозначающему переход между царством смертных и царством вечной молодости.
Пройдя через ворота Тир на Ног, Оссиан потерял счет времени. В сказочной стране все было чудесно, как во сне. Столы всегда ломились от яств, барды развлекали своими невероятными историями, повсюду слышалась чудесная музыка, под которую устраивались танцы в лунном свете.
Ниам становилась прекраснее с каждым днем, и юный смертный никогда не уставал обнимать ее или смотреть, как она перебирает струны своей арфы или участвует в диких танцах фей.
Он не мог сказать, прошло ли три дня или три месяца, но тоска по дому наконец дала о себе знать.
Оссиан отошел в сторону, наблюдая за веселыми хороводами, играми и развлечениями сказочного королевства, и подумал о своем отце, его верных псах и о храбрых воинах Фианны, всегда готовых защитить Ирландию от врагов.
– Ниам, – серьезен и решителен был его голос, – я хочу вернуться в свой мир.
Глаза феи наполнились слезами, и он добавил:
– Не навсегда. Я хочу повидать своих людей, провести с ними несколько дней в охоте и пирах. Я им поведаю о нас и о необыкновенных вещах, которые видел здесь, и послушаю веселые рассказы про их приключения. Тогда я вернусь к тебе!
Успокоенная этими словами Ниам согласилась:
– Хорошо, но тебе придется быть осторожным. Теперь ты один из нас, поэтому твой прежний мир может показаться тебе… несколько… чуждым. И помни: тебе не следует касаться ногой земли мира смертных. Ты оседлаешь одного из наших белых коней, с которого тебе нельзя будет спешиваться ни при каких обстоятельствах. Это очень важно, ведь прикосновение к бренной земле помешает тебе вернуться сюда!
Оссиан принял это условие, понимая, что мир фей отличается от мира смертных и имеет свои законы. Он простился с Ниам, взобрался на предложенного ему величавого коня и перескочил барьер, разделяющий два мира.
Оссиан не узнал места, в котором очутился, но ведь он не помнил всех полян Ирландии. Поэтому пришпорил своего коня, пытаясь найти тропу, которая приведет его к крепости Фианна.
Должно быть, он уже слишком привык к сказочному королевству, потому что трава казалась ему менее зеленой, а небо темнее. Даже пение птиц представлялось менее живым и радостным.
– Я уверен, что как только снова увижу своего отца и воинов Фианны, это неприятное чувство исчезнет в мгновение ока! – сказал он себе, направляя коня на проторенную дорогу.
Оглядевшись вокруг, он смутно узнал силуэты нескольких гор, хотя – что-то невозможное! – они казались ниже и меньше, чем раньше.
Там, где он помнил нетронутые леса, стояли дома, а кристально чистые озера высохли, уступив место бескрайним болотам.
«Странно! – подумал он про себя. – Память играет со мной злые шутки. Возможно, я не там, где думаю, потому что некоторые детали совпадают с тем, что я помню, а другие нет. Лучше узнать у кого-нибудь».
Он встретил крестьянина, идущего с вилами на плече: странное зрелище, потому что этот человек был чересчур маленьким и хрупким по сравнению с сильными деревенскими людьми, которых он видел здесь раньше.
– Как найти дорогу к крепости Фианна? – спросил он, подходя к простолюдину.
– Фианна? – повторил последний, почесывая затылок, как будто никогда не слышал этого имени.
Глаза Оссиана расширились, он понял, что кто-то не знает храбрых воинов, защитивших Ирландию от многих угроз.
– Да, Фианна. Герои под предводительством Финна Маккула! – добавил он, раздраженный необходимостью давать объяснения.
– Ах, теперь я вспомнил! Финн, тот, кто съел Лосося Мудрости, и его воины. Да, я понимаю, о ком вы говорите! – наконец заявил крестьянин, давая Оссиану немного надежды.
– Отлично. Так можешь ли ты сказать мне, в какой стороне находится их крепость? – настаивал молодой человек.
Крестьянин начал вертеть головой, будто сам сбился с пути, затем с глубоким недоумением уставился на собеседника:
– Но это лишь старые легенды. Мой дедушка рассказывал их мне, когда я был ребенком, а ведь и для него это тоже были легенды, уходящие в глубь веков. Кто знает, может, это вовсе никакие не легенды, а просто сказки!
Оссиан возмущенно сжал кулаки:
– Фианны существуют! Именно благодаря их смелости Ирландия процветает!
С этими словами он пришпорил коня, поняв, что от странного невежественного человека вряд ли можно добиться чего-нибудь вразумительного.
В пути его начали одолевать сомнения.
Все вокруг казалось другим: кто знает, может, и прав был крестьянин, и с его отсутствия прошли не годы, а столетия?
В сказочном мире действуют иные законы и течение времени, вероятно, совсем другое. То, что для него было всего лишь несколькими днями, могло быть годами для тех, кто жил по ту сторону завесы.
Именно с этими мыслями, кружившимися в голове, он достиг перекрестка, где несколько людей с тощими руками и телами тщетно пытались сдвинуть большой камень.
– Если бы здесь был даже самый слабый воин Фианна, он бы схватил этот камень и швырнул его одной рукой! Неужели мужчины стали столь слабосильны? – размышлял он, жалея их.
Если бы времена Фианны действительно давно прошли, он бы не смог снова увидеть своего отца и спутников. Это осознание наполнило его сердце печалью, и потому Оссиан решил помочь беднягам выполнить их нелегкую задачу, прежде чем вернуться к Ниам, в мир, где он не будет каждую минуту чувствовать себя чужим.
Оссиан был печален и растерян, и все вокруг только усиливало его чувство утраты. Он вытянул руку и наклонился, чтобы сдвинуть камень, но ремни на седле, не выдержав его веса, порвались.
Мужчина упал и, как только коснулся земли мира смертных, все годы, прошедшие в его отсутствие, сразу обрушились на него.
Лицо и тело его покрылись морщинами, волосы поседели и выпали, и через несколько мгновений смерть настигла его.
Легенда не всегда заканчивается одинаково: в некоторых версиях Оссиан остался, дрожа, лежать на земле, свернувшись клубочком, как старая мумия. Когда святой Патрик обнаружил его, он позаботился о нем, а Оссиан рассказал о подвигах Фианны, совершенных в минувшие времена. Таким образом, благодаря Оссиану память об этих героях была увековечена, а мы и по сей день слагаем легенды о Финне Маккуле и доблестных воинах Ирландии.
10Несчастная любовь
Той ночью Диармайд спал беспокойно. Он беспрестанно ворочался, преследуемый ужасными кошмарами. Хотя ему было тепло в удобной постели собственного дома, воспоминания о шестнадцати годах бегства от Финна Маккула и его людей остались выгравированными в памяти. Бессонные ночи, проведенные под холодными звездами на опавших листьях, часто напоминали о себе внезапной тревогой. Разум, переполненный образами тысячи мест, где он прятался, поглощала мысль о том, что он снова стал мишенью охотников.