набухли, став величиной с голову маленького ребенка. Один глаз у него глубоко запал, другой выпячивался, рот закрывал уши, с челюстей стекала пена, похожая на шерсть трехлетнего волчонка. Удары его сердца звучали, как рев льва, бросающегося на добычу.
Над его головой вспыхивал свет, а волосы спутались, как ветви красного тернового куста, проросшие сквозь щель забора… Выше, толще, жестче, длиннее мачты огромного корабля вытянулась перпендикулярная струя темной крови: из самой центральной точки его скальпа она устремлялась вверх и там рассеивалась по четырем сторонам света, в результате чего образовывался волшебный туман мрака, напоминающий дымчатую завесу, окутывающую царственное жилище, в какое стремится король с наступлением сумерек зимнего дня.
Говорят, что однажды при виде Кухулина в таком его образе сто воинов Медб упали замертво просто от ужаса.
Соглашение у брода
Тогда Медб попыталась великодушно склонить его к тому, чтобы он оставил Ольстер, и завела с ним беседу, причем они стояли по разные стороны долины, перекрикиваясь через нее. Королева внимательно оглядела его и поразилась хрупкой мальчишеской внешности. Ей не удалось заставить соперника отказаться от верности родине, и тогда смерть обрушилась на войско Коннахта сильнее, чем когда-либо; ее воины боялись покидать лагерь в поисках добычи, даже в составе отрядов по двадцать-тридцать человек, а по ночам камни из пращи Кухулина непрерывно свистели над лагерем, разрубая головы или калеча людей. Наконец, при посредничестве Фергуса, было достигнуто соглашение.
Кухулин обязался не беспокоить войско при условии, что против него будут посылать только по одному воину за раз; он собирался сражаться с ними у брода через реку Ди, который теперь называется Брод Фердиада[41]. Пока шел каждый бой, войску разрешалось продвигаться вперед, но, когда сражение заканчивалось, они должны были разбить лагерь до следующего утра. «Лучше терять одного человека в день, чем сотню», – решила Медб, на том они и договорились.
Фергус и Кухулин
Медб уговаривала Фергуса выйти против него, но мужчины ни в коем случае не собирались сражаться друг с другом, и Кухулин, по договоренности с Фергусом, лишь притворялся, что борется с ним, надеясь на обещание «соперника», что, когда потребуется, он сделает то же самое для Кухулина.
Кража бурого быка
Во время одного из поединков Кухулина со знаменитым героем Натом Кранталем Медб совершила внезапный набег на Ольстер, взяв третью часть армии. Ее отряд проник до Дансеверика, расположенного на северном побережье острова, грабя и опустошая все на своем пути. Бурый бык изначально жил в Куальнге, округ Даун, но Морриган предупредил его о надвигающейся опасности, и он укрылся со стадом коров в долине Сливегаллион, округ Арма. Воины королевы Медб нашли его там и с триумфом вернулись, причем гнали его вместе со стадом мимо Кухулина. Тот убил предводителя операции – Буйде, сына Байн Блая, – но не смог вызволить Быка; легенда гласит, что это стало величайшим оскорблением, нанесенным Кухулину во время иноплеменного нашествия.
Морриган
Казалось бы, война должна бы прекратиться, поскольку цель ее достигнута, но к этому времени войска четырех южных провинций[42] объединились под командованием Медб и решили разграбить Ольстер, а Кухулин по-прежнему оставался один на страже границ. Королева не сдержала слова, направив на него отряды по двадцать воинов, и герою пришлось немало потрудиться, чтобы защититься. Кухулину явилась молодая женщина, одетая в разноцветные одежды, и утверждала, что она дочь короля и знает о его великих подвигах, а потому пришла предложить герою свою любовь. Кухулин грубо ответил, что измучен сражениями и ему не до женщин. «Тяжело же тебе придется, – сказала тогда девушка, – ведь когда настанет время иметь дело с мужчинами, я буду вертеться у твоих ног, как угорь на дне брода». Затем она и ее колесница исчезли с его глаз, осталась только ворона, сидящая на ветке дерева, и Кухулин сообразил, что разговаривал с самой колдуньей Морриган.
Битва с Лохом
Следующим воином, которого королева Медб послала противостоять Кухулину, стал Лох, сын Мо Фебиса. Говорят, что для встречи с этим героем Кухулину пришлось вымазать подбородок ежевичным соком, чтобы имитировать бороду, на случай, если бы Лох побрезговал сразиться с юношей. Итак, они сражались у Брода, и Морриган решила присоединиться к битве в обличье белой коровы с рыжими ушами, но Кухулин выбил ей глаз ударом копья. Тогда ведьма, превратившись в черного угря, поплыла вверх по реке и обвилась вокруг ног Кухулина, и пока тот пытался освободиться от нее, Лох ранил его. Затем колдунья напала на него в облике серого волка, и снова, прежде чем он смог усмирить животное, Лох ранил его. После этого Кухулином овладела боевая ярость, и он бросил в Лоха га болг, расколов его сердце надвое. «Позволь мне подняться, – взмолился Лох, – чтобы я мог упасть ничком на твоей стороне брода, а не спиной к людям Эрина». «Ты воин, просящий другого воина о снисхождении, – сказал Кухулин, – и я дарую его тебе». Лох испустил дух; и, как гласит легенда, великое уныние овладело Кухулином, ибо он ни разу не спал с начала набега на его земли, разве что стоя, опираясь на свое копье; был утомлен бесконечными боями и тяжело ранен. Он послал своего возничего Лаэга поднять людей Ольстера, чтобы те, наконец, пришли к нему на помощь.
Защитник Луг
Когда герой в унынии лежал вечером у могильного холма Лерга, наблюдая за кострами огромной армии, расположившейся лагерем против него, за блеском их бесчисленных копий он увидел, как сквозь войско пробивается высокий и красивый воин. Он стремительно шагал вперед, и ни один из солдат не повернул головы, чтобы посмотреть на него, никто его не увидел. На нем была шелковая туника, расшитая золотом, и зеленая мантия, скрепленная серебряной булавкой; в одной руке мужчина держал черный щит, окаймленный серебром, а в другой – два копья. Незнакомец подошел к Кухулину, мягко и ласково напомнил о его долгом ратном труде и бодрствовании, о воспаленных ранах, и, наконец, сказал: «Спи теперь, Кухулин, у могильного холма в Лерге; засни и проспи крепким сном три дня, а на это время я займу твое место и буду охранять Брод от воинства Медб». Кухулин погрузился в глубокий сон, а незнакомец наложил на его раны целебные бальзамы магической силы, так что тот проснулся целым и невредимым. Все то время, пока Кухулин спал, незнакомец удерживал оборону у Брода против войска Медб. Кухулин понял, что это был его отец Луг, который пришел из народа Дану, чтобы помочь сыну пережить час отчаяния.
Самопожертвование юношей
Мужи Ольстера по-прежнему валялись ничком, беспомощные и бесполезные. Тогда в Эмайн-Махе собрался отряд из ста пятидесяти юнцов, сыновей вождей всех провинций, которых с раннего детства учили обращаться с оружием и благородному отношению к родине – на них не действовало проклятие Махи, ибо оно затронуло только взрослых мужчин. Когда они услышали о тяжелом положении Кухулина, их недавнего товарища по играм, то надели свои легкие доспехи, взяли оружие и отправились защищать честь Ольстера под предводительством младшего сына Конхобара, Фолламана, стремясь помочь геройскому собрату. Фолламан поклялся, что не вернется в Эман без короны Айлилля в качестве трофея. Трижды они нападали на войско Медб, и трижды соратники погибали. В конце концов, все они умерли, ни один юноша не спасся.
Битва в Муртемне
Все это случилось, пока Кухулин лежал в забытьи, и когда он проснулся, посвежевший и здоровый, и узнал, что произошло, им немедля овладело безумие, он вскочил в боевую колесницу и в ярости начал снова и снова атаковать войско Медб. Колеса вспахивали землю до тех пор, пока колеи не стали похожи на крепостные валы, а лезвия на них цепляли и калечили тела воинов, пока их тела не образовали целую стену вокруг лагеря. Кухулин так страшно кричал в гневе, что демоны, гоблины и дикие твари, прятавшиеся в болотах Эрина, вопили ему в ответ. Неудивительно, что в этом ужасном шуме толпа воинов заволновалась и начала метаться взад и вперед, и многие погибли от дружеского оружия, а еще больше людей пали от страха. Так началась великая резня, получившая название Резня Муртемне, которую Кухулин учинил, чтобы отомстить за погибший отряд юношей Эмании; во время побоища в войсках Медб было убито двадцать шесть принцев, а помимо них – множество лошадей, женщин, волкодавов и бесчисленное количество простого люда. Говорят, что Луг Мак Этлин сражался вместе со своим сыном.
Клан Калатин
Затем люди Эрина решили послать Клан Калатина[43] сразиться с Кухулином в честном бою. Калатин был волшебником: он и его двадцать семь сыновей составляли единое существо, образно говоря, сыновья были органами в теле отца, и что бы ни совершал любой из них, остальные поступали так же. Все они были ядовиты, так что любое оружие в их руках через девять дней убивало того человека, кого задело. Встретившись в бою с Кухулином, каждая рука многоликого существа одновременно метнула по копью, но герой остановил двадцать восемь копий своим щитом, и ни одно из них не пролило его крови. Затем он обнажил меч, чтобы обрубить копья, торчавшие из щита, но в этот момент Клан Калатин бросился на него и повалил на землю, ткнув лицом в гравий.
Тогда Кухулин понял, что проигрывает неравный бой, и издал громкий крик отчаяния, и один из изгнанников Ольстера, Фиаха, сын Фирабы, который пришел с войском Медб отомстить и наблюдал за битвой, не смог вынести тяжелого положения героя, выхватил меч и одним ударом отрубил двадцать восемь рук, возивших Кухулина лицом по гравию Брода. Мужчина поднялся и разрубил Клан Калатина на куски, а также позаботился о том, чтобы никто из свидетелей не выжил и не рассказал Медб о поступке Фиаха, иначе королева приказала бы изрубить мечами и его самого и тридцать сотен его последователей из клана Рудрайге.