[221], в том числе и трёх командиров соединений: 82 пд генерал-лейтенанта А. Бентш (умер от ран), 323-я пд полковника А. Небауэра и 377-я пд генерал-майора А. Лехнера (убит). «2-я армия оказалась сильно потрепанной, – писал бывший генерал вермахта П. фон Бутлер. – К тому же она потеряла во время прорыва основную массу своей техники»[222]. Но особенно большие потери понесли союзники гитлеровцев. Как отмечено в журнале боевых действий верховного главнокомандования вермахта: «Ход событий в полосе 2-й венгерской армии за несколько дней привёл к полнейшему её развалу»[223]. После войны бывший генерал вермахта и по совместительству военный историк К. фон Типельскирх писал: «Потери 2-й немецкой армии были очень большими, на 2-ю венгерскую армию вообще больше не приходилось рассчитывать. Введенный в её полосе немецкий армейский корпус отошёл с боями за реку Оскол. Остатки альпийского корпуса и 24 танкового корпуса также не могли больше вести боевые действия»[224].
Воронежско-Касторненская вместе с Острогожско-Россошанской стали первыми после победы под Сталинградом операциями, закончившимися окружением значительных группировок врага. В этой связи надо отдать должное генералу армии[225] А.М. Василевскому и генерал-лейтенанту Ф.И. Голикову, которым по праву принадлежит ведущая роль в планировании и проведении этих операций. Ставка высоко оценила вклад полководцев в эту победу. 28 января 1943 г. они были награждены орденами Суворова 1-й степени.
Нельзя не сказать и о той дорогой цене, которую пришлось заплатить за этот успех. Так, по данным штаба Воронежский фронт только в ходе первой фазы операции с 24 января по 1 февраля 1943 г. он лишился более 33 000 человек убитыми, пропавшими без вести и ранеными, причём треть из этого числа, более 11 500, приходится на потери 40-я А[226].
Мощные удары, нанесенные в ходе Воронежско-Касторненской операции по ГА «Б», которая удерживала значительную часть юго-западного направления советско-германского фронта, поставили это стратегическое объединение вермахта на грань катастрофы. Чем незамедлительно воспользовалась Ставка ВГК, нанеся в начале февраля 1943 г. решительные удары сразу тремя фронтами – Брянским, Воронежским и Юго-Западным в направлении Украины.
В. Н. Замулин. «Сложность обстановки – вот объективный фактор, оправдывающий таких начальников…»
В истории битвы за Курск (период формирования Курской дуги) есть ряд важных событий, которые находятся «в тени» более масштабных сражений. К таковым можно отнести боевые действия на втором этапе Харьковской оборонительной операции советских войск с 13 по 21 марта 1943 г., которые привели к завершению формирования южной части Курской дуги и стабилизации здесь фронта. Одна из главных причин слабой изученности этого периода – скудная база первоисточников. В начале 1990-х годов был рассекречен ряд фондов Центрального архива Министерства обороны РФ, в том числе и за 1943 г. В научный оборот начал поступать значительный массив неизвестных ранее материалов, которые позволяют не только понять ход боевых действий, оценить планы и решения командования противоборствующих сторон, но и определить уровень подготовки войск, степень влияния отдельных соединений и объединений на результаты ряда сражений, представление о которых в научном мире и в обществе уже устоялось. Подобного рода документами являются материалы отчётов штабов двух соединений: 3-го гвардейского Котельниковского и 2-го гвардейского Тацинского танковых корпусов о драматических страницах обороны района Белгорода в марте 1943 г.
После ввода в бой во второй половине февраля 1943 г. переброшенных из Франции моторизованных соединений СС оперативная обстановка в полосе Воронежского фронта, войска которого действовали здесь, с каждым днём обострялась. С 27 февраля по 3 марта 1943 г. армии правого крыла Юго-Западного фронта генерала армии Н.Ф. Ватутина, оставив до 120 км освобождённой в ходе зимнего наступления территории, отошли за р. Северский Донец и заняли оборону по линии: Змиёв, Изюм, Красный Лиман. Враг не только нанёс большой урон его войскам, но полностью восстановил коммуникации ГА «Юг» и создал благоприятные условия для нанесения контрудара по левому крылу Воронежского фронта. Однако его командующий генерал-полковник Ф.И. Голиков, как и его сосед, вовремя не оценил эту угрозу. Его армии продолжали наступление на Полтаву даже в тот момент, когда правый фланг войск Ватутина был полностью смят противником. Приказ о переходе к обороне Ф.И. Голиков отдал только 1 марта, оговорив, что на правом крыле фронта войска должны были овладеть Сумами и Суджей. Причём это решение 2 марта было одобрено Ставкой ВГК. Под давлением ГА «Юг» эпицентр боёв начал смещаться к Харькову и к востоку от него, в район Борисовки – Томаровки – Белгорода.
Боевые действия в марте 1943 г. в районе Белгорода мало изучены. Авторы ряда исследований, опубликованных в последние годы по этой теме, обычно завершают рассказ о втором захвате Харькова немцами отводом группировки 3-й танковой армии генерала П.С. Рыбалко с приданными частями из города 16 марта. Но ещё до того момента, как корпус СС 11 марта приступил к его штурму, Ставка ВГК, прогнозируя стремление неприятеля прорваться к Курску, начала спешно стягивать под Белгород крупную группировку сил. 9 марта 1943 г. командование Воронежским фронтом было проинформировано, что в его распоряжение передаются: 2-й гв. Тацинский, 3-й гв. Котельниковский и 18-й танковые корпуса. Кроме того, в его полосу уже шли эшелоны с войсками двух гвардейских армий. Но оперативная обстановка осложнялась с каждым часом. Немцы заняли Старый Люботин, западную часть г. Люботин, с. Олыианы и ст. Максимовка (15 км юго-восточнее Богодухова). Таким образом чётко определилось намерение неприятеля обойти Харьков с севера, через Дергачи.
Генерал-полковник Ф.И. Голиков решил сосредоточить подходящие подвижные соединения между Белгородом и Харьковом в районе: Микояновка, Казачья Лопань, Золочев, Муравлевка, чтобы нанести удары в юго-западном направлении во фланг и тыл боевых групп неприятеля. Таким образом он планировал сбить темп наступления врага на Харьков с запада и юго-запада и разгромить его передовые боевые группы. Однако выполнить этот замысел не удалось. 2-й гв. Ттк генерал-майора В.М. Баданова сосредоточился уже 6 марта 1943 г. на правом фланге Юго-Западного фронта. Но по настоянию Н.Ф. Ватутина был оставлен в его распоряжении и направлен на Змиёв, а затем на Тарановку, Нов. Водолага с целью нанести удар во фланг противнику, наступающему на Харьков из района Новая Водолага – Валки. Но этот замысел остался нереализованным. В результате манёвра корпусом было потеряно драгоценное время – минимум трое суток, он подошел к Белгороду только вечером 10 марта измотанным, имея в строю лишь 80 танков. Комкор получил приказ: ударом в направлении Дергачи разгромить неприятеля на северной окраине города и занять район Дергачи-Черкасская Лозовая, но выполнить задачу не смог. Это предельно осложнило положение советских войск. К концу 11 марта немцы овладели Шевченковом (северо-восточнее Харькова) и вышли на белгородское шоссе. В то время как второй эшелон фронта – 69-я армия генерал-майора М.И. Казакова ещё не заняла оборону в этом районе, как планировалось. Таким образом, путь на Белгород был фактически открыт.
Учитывая конфигурацию линии фронта, Ф.И. Голиков выводит корпус Баданова на фланг боевых групп неприятеля, продвигающихся на Харьков с севера (в р-н Казачья Лопань-Журавлевка), поставив задачу: во-первых, прикрыть белгородское направление, во-вторых, обеспечить подход и развёртывание 3-ГО гв. Ктк и 18-го тк. 3-й гв. Ктк генерал-майора И.А. Вовченко в ночь с 12 на 13 марта, ещё не закончив сосредоточения, был направлен из Волчанска через Белгород к Микояновке. Откуда немедленно был развернут в район Борисовки против ударной группы мд «Великая Германия», которая 13 марта овладела Борисовкой и создала угрозу Белгороду с запада. Соединение Вовченко в этом районе сыграло очень важную роль: не имея мотопехоты, лишь танковыми бригадами без тылов и артподдержки, при сильном воздействии немецкой авиации корпус задержал части противника на 8 суток. Хотя действовать единой компактной группой совместно со 2-м гв. Ттк он не мог.
18-й тк генерал-майора Б.С. Бахарова прибыл в полосу фронта, имея исправными лишь 20 танков (Т-34 – 8, Т-70 – 12), только 13 марта в Рогань (южн.) в тот момент, когда корпус СС, обойдя Харьков с севера и северо-востока, овладели Сороковкой (17 км восточнее), Рогань (сев). Он был немедленно подчинён генералу П.С. Рыбалко для борьбы с частями немцев, выходившими с севера в район Непокрытое, Каменная Яруга. Утром следующего дня в корпуса Бахарова осталось лишь 4 исправные боевые машины. Таким образом, план создания бронетанковой группировки фронта, в основном по объективным причинам, не был реализован[227].
Тем не менее советскому командованию подвижными резервами удалось взять ситуацию под контроль: окончательно остановить продвижение ГА «Юг», оперативно закрыть образовавшуюся брешь на стыке 40 и 69-й А, что явилось одним из важнейших составляющих успеха. В результате 27 марта 1943 г. фронт стабилизировался по реке Северский Донец, тем самым завершилось формирование южного выступа Курской дуги.
К сожалению, хотя танковые корпуса Баданова и Вовченко полностью справились с возложенной на них задачей, сковали боем ударные группы неприятеля и не допустили прорыва немцев через Северский Донец, враг был остановлен очень большой ценой. Так, из 201 танка, находившегося 9 марта 1943 г. в строю во 2-й гв. Ттк, к моменту вывода его в резерв (вечером 24 марта) осталось лишь 12 боеспособных и 10 – с разбитой ходовой частью, которые использовались в качестве неподвижных огневых точек