Ж) О понесенных потерях за день в живой силе и технике, о боеготовности и безопасности части командиры частей не доносят, ставят командование дивизии в затруднительное положение при принятии решения.
3) При изменении в расположении боевых порядков, при смене рубежа командиры частей не представляют схем расположения частей, очевидно, не требуют указанных схем от подчиненных им подразделений, а поэтому сами подчас не знают истинного положения своих подразделений в той или иной обстановке, что приводит к исправлению принимаемых решений и неправильному использованию последних в бою»[556].
Особая тема – деятельность разведорганов в звене бригада – дивизия – корпус. Вообще работа войсковой разведки Красной Армии к этому моменту была ещё не налажена должным образом. Главная проблема – кадровое обеспечение. Даже в штабах армий и фронтов разведподразделения не были полностью укомплектованы личным составом. И на фоне этого отмечалась высокая текучка опытных кадров. Командованию не удавалось сформировать и поддерживать стабильный состав опытных командиров-разведчиков во всех разведотделах соединений и объединений. Кроме того, точно такие же проблемы существовали и в управлениях штаба фронта. Судя по обнаруженным документам, в работе по организации разведки отсутствовал системный подход. В ряде случаев как к комплектованию личным составом и материально-техническими средствами разведподразделений, так и к подбору, подготовке, обучению и сбережению офицеров-разведчиков относились откровенно наплевательски. Такое нетерпимое положение дел в войсках беспокоило Генеральный штаб, и его руководство пыталось выправлять положение. Так, 5 января 1943 г. заместитель начальника Управления войсковой разведки генерал-майор Л.В. Онянов направил начальникам штабов и разведывательных управлений, отделов фронтов и армий следующее письмо:
«1. Практика показывает, что с началом активных боевых действий наших войск разведотделы штабов фронтов и армий теряют между собой взаимную связь. Вместо того, чтобы своевременно поступившие сведения войсковой разведки помогали командованию и Генеральному штабу предвидеть характер действий противника, они (сведения) из-за опоздания становятся малоценными, отсюда оперативная разведка лишает фронт и Генштаб возможности анализировать обстановку.
2. До сих пор остаётся положение, когда дивизии противника при стабильном положении фронта не отмечаются в течение 15–30 дней, а во время наступления оказывающие сопротивление части противника не опознаются в течение 1–2 суток.
Необходимо:
1. Обеспечить возможность регулярной связи между разведотделами штабов и армий, выделив для этого положенное время пользования прямым проводом и телефонами, но не реже трёх раз в сутки.
2. Кроме того, начальникам разведотделов штабов фронта и армии использовать для связи все дублирующие и дополнительные средства (авто и мотоциклы).
3. Помня, что действующий перед ними противник обладает большой манёвренностью, необходимо не реже одного раза в течение 3–5 дней проверять наличие дивизии противника перед фронтом. Для быстрого установления нумерации частей противника на поле боя выделить группу захвата пленных и сбора документов у убитых и раненых, добиться беспрерывности деятельности этой группы»[557].
Все перечисленные в письме проблемы и недочёты были характерны для войсковой разведки Воронежского фронта. В первую очередь это касалось разведотделов штабов родов войск. На протяжении нескольких месяцев они до конца не были укомплектованы, разведданные не собирались в необходимом объёме и не систематизировались, практически не велось обобщение боевого опыта. Командование родов войск фронта не оказывало необходимую помощь корпусам и армиям в налаживании работы разведки, проявляли инертность и безынициативность. В аналитические подразделения нередко попадали люди, далёкие от этой работы, не имевшие ни навыков, ни способностей к её выполнению. Текучка кадров в разведывательных отделах (отделениях) штабов всех уровней была высокая. Были случаи, когда начальники разведорганов даже корпусов менялись по несколько раз в месяц. Ряд начальников штабов соединений, в обязанности которых входил сбор информации о противнике, без должного внимания относились к проблемам и нуждам офицеров-разведчиков. Приведу выдержку из докладной записки начальника разведотдела штаба БТ и МВ Воронежского фронта подполковника П.И. Шульженко[558]:
«Приказ НКО № 0072 от 19.04.43 г. о мероприятиях по улучшению разведдеятельности войск Красной Армии в бронетанковых и механизированных войсках Воронежского фронта не выполняются. Причиной всему является:
а) безответственность и попустительство со стороны начальника штаба ВТ и МВ фронта полковника Маряхина[559], начальников штабов ВТ и МВ армий, отдельных начальников штабов тк, мк, танковых бригад и их командиров. Нежелание с их стороны по-настоящему руководить разведкой, по-отцовски проявить заботу в воспитании кадров разведчиков;
б) не представляют условий и материальных возможностей начальникам разведки (снизу доверху) руководить и своевременно контролировать ход боевой деятельности подчинённых разведорганов и разведподразделений. Кратко приведу несколько примеров:
По правилам военного времени все войска, находящиеся в первой и во второй линии обороны, всеми способами должны добывать сведения о противнике, изучать его оборону, знать намерения противника и доносить об этом вышестоящему штабу. Однако среди бронетанковых войск нашего фронта дело обстоит иначе. Табель срочных донесений по противнику уже 3 месяца штабами ВТ и МВ армий, штабами танковых бригад и отдельных танковых полков не выполняется. Обследованием войск установлено: штабы ВТ и МВ армий, штабы танковых бригад, отдельных танковых полков совершенно не занимаются изучением противника, не знают и не хотят знать систему его противотанковой обороны даже на вероятных своих направлениях. Спрашивается: о чем же они будут докладывать вышестоящему штабу? Практика боев с противником показала, что, благодаря этому безобразию, танковые войска действуют вслепую и несут ненужные потери. Я не раз обращался к полковнику Маряхину с требованием заставить нижестоящие штабы танковых войск и их командиров по-настоящему заниматься разведкой. Всех виновных в нарушении приказа НКО № 0072 строго наказать, однако на этот счет ответы поступили: основные наши войска находятся в резерве и требовать от них какие-то разведсводки не нужно». И прочее. Это значит, что не нужно заставлять штабы изучать и знать противника?
2. Проводимые мероприятия по оздоровлению разведдеятельности в бронетанковых войсках, как правило, начальником штаба Маряхиным не поддерживаются, а, наоборот, прямо или косвенно с его стороны игнорируются. Так, например, согласно директиве № 1102660 от 2.5.43 г. штаба ГУ ВТ и МВ КА к 1.7.43 г. штабом ВТ и МВ КА выпускается наставление по разведслужбе в бронетанковых и механизированных войсках Красной Армии. Это директива обязывала всех начальников штабов бронетанковых войск под их личную ответственность и при непосредственном участии составить проектные материалы, привлекая для этой цели командиров всех степеней, имеющих богатый опыт Отечественной войны, и обобщённый и тщательно обработанный материал представить в срок по назначению.
Чувствуя попустительство по части разведки со стороны Маряхина, все штабы ВТ и МВ армии и танковых корпусов указанный материал представили в штаб ВТ и МВ фронта недоброкачественный и с опозданием на 5 суток. Данный материал составлен (сверху донизу) только работниками разведотделов, подчас ни имевших никакого практического опыта в боевой работе. Бронетанковые войска 40-й армии и их штаб никакого участия в составлении материала для указанного наставления по разведслужбе не принимал, так как на полученной директиве командующий БТМВ армии генерал-майор танковых войск
Иванов наложил резолюцию своему начальнику штаба: «Доложите Маряхину, что у нас некому составлять материал по разведке». На этом реализация директивы в войсках армии была закончена. Узнав об этом безобразии, я доложил Маряхину и просил принять соответствующие меры, однако и на этот раз никаких мер не принято.
3. Разведотделам и разведподразделениям в частях и соединениях фронта со стороны штабов и отдельных командиров не отдаётся должного внимания в деле их дальнейшего воспитания и роста. Все отдано на совесть и инициативу начальников разведки, которые в силу своей неопытности и недостаточной своей подготовленности не в состоянии поднять на должную высоту разведслужбу корпуса – бригады.
Имеют место случаи нетерпимого отношения к командирам. Так, например, в 5-м гв. Стк только с 1 мая по 14 июля сего года командование корпусом отстранило от работы трех начальников РО штаба данного корпуса – подполковника Водейко, майора Поветкина, майора Ефремова как не справившихся со своими обязанностями. Дело не в том, что Водейко, Поветкин и Ефремов плохие командиры-разведчики, а дело в том, что ими никто по-настоящему не руководил и не заботился о дальнейшем их воспитании. На днях я тщательно обследовал условия работы РО 5-го гв. Стк и установил, что работники отдела при оказании им повседневной помощи со стороны начальника штаба корпуса со своими обязанностями блестяще могут справиться, однако со стороны штаба этой помощи и руководства нет. РО – самый неавторитетный отдел в корпусе, никакого ему предпочтения не отдаётся. Для проверки разведподразделений бригад работники РО выходят на дорогу, останавливая попутные машины для того, чтобы добраться до бригады, так как для этой цели, как правило, штаб подвижных средств не выделяет. И только после моего вмешательства в распоряжение РО выделили один мотоцикл – одноместный без коляски, которым РО не могут управлять.