Окончательный план действий был подготовлен после совещания Манштейна и Гота в Богодухове 11–12 мая 1943 года. Именно здесь командующий армией изложил свой план уничтожения советских подвижных резервов под Прохоровкой, который стал сутью первого этапа «Цитадели». По свидетельству начальника штаба 4-й ТА генерала Ф. Фангора[599], Гот планировал осуществить «Цитадель» в два этапа. На первом его армии ставилась задача прорвать две из трёх полос обороны войск Ватутина и совместно с АГ «Кемпф» уничтожить советские оперативные и стратегические резервы в районе станции Прохоровка, которые, как он предполагал, сюда будут переброшены Москвой после возникновения бреши. Генерал-полковник не был уверен в том, что его войска полностью выполнят задачи первого этапа, поэтому цели второго этапа должны были быть определены после сражения у станции.
Общее наступление двух ударных группировок немцев в районе Курской дуги началось в ночь на 5 июля, а на второй день битвы «план Гота» начал приносить первые весомые результаты. Его армия, прорвав передний край уже второй армейской полосы обороны Воронежского фронта, рассекла рубеж 6-й гв. А генерал-лейтенанта И.М. Чистякова и попыталась отбросить на север, в направлении на г. Обоянь, её соединения и подошедшие им на помощь корпуса 1-й ТА генерал-лейтенанта М.Е. Катукова. Боевые группы двух дивизий СС на правом крыле ударного клина 4-й ТА вышли к тыловой армейской полосе, в 12 км западнее станции Прохоровка.
Однако, хотя германские войска преодолели главную и значительную часть второй армейской полосы, но к исходу 6 июля создать сплошной фронт прорыва они не смогли. Наступление АГ «Кемпф» на вспомогательном (корочанском) направлении из района Белгорода развивалось очень тяжело из-за мощного противодействия оборонявшейся здесь 7-й гв. А генерал-лейтенанта М.С. Шумилова. Ни во второй, ни даже в третий день операции немцы не смогли пробиться здесь и установить связь с армией Гота. В результате правый фланг 4-й ТА оказался неприкрытым, и ее командованию ничего не оставалось, как ослаблять ударный клин корпуса СС и направлять целые моторизованные и пехотные дивизии для его усиления.
Таким образом, несмотря на заметный успех в первые два дня наступления ГА «Юг», к исходу 6 июля советская сторона сделала главное – заставила обе её ударные группировки – 4-ю ТА и АГ «Кемпф» – двигаться по расходящимся направлениям. Между их флангами, в междуречье Северского и Липового Донца, стойко дрались войска 69-й А. Это существенно тормозило развитие «Цитадели» и явилось важнейшим фактором успеха Воронежского фронта в ходе оборонительной фазы Курской битвы.
Не всё шло гладко и у Гота. Во-первых, моторизованным дивизиям СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и «Дас Райх» после прорыва 6 июля не удалось установить локтевую связь между собой. Командование корпуса потребовало от них в течение последующих суток сомкнуть фланги и привести в порядок войска для дальнейшего рывка, что, естественно, отнимало драгоценное время и срывало сроки операции. Во-вторых, обе эти дивизии вышли на прохоровское направление на довольно узком участке, поэтому, прежде чем двигаться вперед, им было крайне важно его расширить. В противном случае грозило окружение.
В ночь на 7 июля Военный совет Воронежского фронта возложил ответственность за удержание обоянского и прохоровского направлений на М.Е. Катукова[600]. Несмотря на дефицит сил и средств, он быстро организовал эффективную систему подвижной обороны по всему участку прорыва, а перед стыком корпусов (48-го тк и 2-го тк СС) противника был создан мощный узел сопротивления. Командарм настолько умело спланировал действия своих танковых и мехсоединений, что вплоть до начала боёв за Прохоровку дивизии 48-го тк генерала О. фон Кнобельсдорфа (4-я ТА), атаковавшие вдоль Обоянского шоссе, прикрывая левое крыло корпуса СС, так и не смогли выйти из системы второй армейской полосы.
Но силы армий Катукова и Чистякова быстро таяли. Ситуацию усугубляло то обстоятельство, что уже к концу 5 июля Н.Ф. Ватутин был вынужден бросить в бой все свои резервные корпуса. В результате 8 июля на прохоровском направлении в руках противника оказались крупные сёла и одновременно сильные узлы сопротивления – Калинин, Грезное (Грязное), Кочетовка, Сухо-Солотино, Лучки, а на обоянском – Яковлево, Гремучий, Верхопенье. Но главное – эсэсовцы вышли к тыловой армейской полосе обороны, которая проходила по левому берегу в излучине р. Псёл и прикрывала единственный танкопроходимый коридор к Прохоровке между поймой р. Псёл и железной дорогой Белгород-Курск. Соединения, сражавшиеся у обоянского шоссе, испытывали колоссальное давление неприятеля. Помимо того, что против них действовали основные силы двух ударных танковых корпусов 4-й ТА (ежедневно на участке около 40 км немцы использовали здесь до 500 бронеединиц), сюда же были брошены главные силы 8-го авиакорпуса 4-го ВФ.
Не имея возможности помочь М.Е. Катукову резервами, Н.Ф. Ватутин решил с утра 8 июля нанести контрудар по правому крылу 4-й ТА четырьмя танковыми корпусами, имевшими в своём составе 530 танков, в том числе 308 Т-34, при поддержке стрелковых дивизий 69-й А. Часть этих соединений должна была подойти с других фронтов только утром, т. е. непосредственно в день контрудара. Советскими историками данное мероприятие оценивалось как неудачное[601], однако за этой формулировкой скрывались не неудачи танковых корпусов, а скорее неблаговидное поведение отдельных генералов, которые, находясь не первый год в действующей армии, оказались не в состоянии организовать управление войсками. Так, в приказе № 00212 командующего Воронежским фронтом от 30 июля 1943 г. прямо говорилось о невыполнении командиром 2-го тк генерал-майором А.Ф. Поповым приказа по организации боя, несмотря на имевшуюся возможность выполнить его. В результате одна из его бригад прошла по боевым порядкам стрелкового полка 183-й сд на прохоровском направлении и нанесла ему существенные потери[602].
Архивные документы свидетельствуют, что, несмотря на значительные проблемы, с которыми советская сторона столкнулась при организации контрудара, он оказал существенное влияние на ход боевых действий. Н.Ф. Ватутин намеревался измотать неприятеля на втором оборонительном рубеже и ослабить давление на армии Катукова и Чистякова, чтобы дать им передышку и возможность перегруппировать силы. Этого он, хотя и полностью, но добился[603].
Большое влияние контрудар оказал и на планы командования 4-й ТА. Появление на прохоровском направлении крупных подвижных соединений, для Гота стало сигналом к тому, что сражение, запланированное в мае 1943 г., вот-вот начнётся. 9 июля он начинает разворачивать оба танковых корпуса, изготовившихся вначале для прорыва третьей (в северном и северо-восточном направлениях), ещё не занятой войсками Воронежского фронта, тыловой армейской полосы, вновь на вторую полосу для продолжения изматывающих боёв с советскими танковыми корпусами.
С 5 по 9 июля 1943 г., выполняя замысел «Цитадели», основные силы ГА «Юг» наносили главный удар по рубежу армий Ватутина вдоль дороги Белгород – Курск на север и северо-восток. Для Воронежского фронта это был первый, начальный этап оборонительной операции. Несмотря на все усилия неприятеля, наши войска устояли. После пяти суток тяжелейших, кровопролитных боёв Э. фон Манштейну стало ясно, что операция в том виде, как она запланирована, потерпела крах. Обстановка перед предстоящим сражением у Прохоровки складывалась предельно сложно и далеко не такой, как предполагал Гот во время разговора в г. Богодухов. К 9 июля потери 4-й ТА в бронетехнике оказались очень высокими. Из 327 танков, числившихся в 48-м тк утром 5 июля 1943 г. как боеспособные, на 22.30 (берлинское время) 9 июля осталось 123 машины, т. е. 40 %[604]. Ещё катастрофичнее складывалась ситуация с танками в 10-й тбр «пантер», которую предполагалось развернуть к Прохоровке. Она оказалась практически обескровленной: по разным причинам из строя вышло более 90 % Т-5 (из 200 «пантер», прибывших перед Курской битвой, вечером 9 июля числилось в строю 16)[605]. Во-вторых, из-за того, что ГА «Кемпф» продолжала топтаться под Белгородом, Г. Гот был вынужден продолжать держать мд СС «Дас Райх» и 167-ю пд на правом крыле, что не позволяло нарастить силы на направлении главного удара армии и существенно продвинуться в северном и северо-восточном направлениях. Разведка доносила о длинных колоннах войск и техники, двигающихся к Прохоровке. Поэтому угроза мощных фланговых ударов из района станции с каждым днём возрастала, а силы немцев таяли. Для Гота на ближайшие несколько суток первостепенной целью стало уничтожение группировки наших сил перед правым крылом армии (в междуречье Северского и Липового Донца) и проведение сражения с танковыми резервами Красной Армии у Прохоровки, начало которого было явно не за горами.
10 июля начался второй этап оборонительной операции Воронежского фронта. Её основные события развернулись у крупного узла сопротивления советских войск – железнодорожной станции Прохоровка. В этот период основная задача Н.Ф. Ватутина заключалась в том, чтобы не допустить прорыва третьей армейской (тыловой) полосы обороны на прохоровском направлении, нанести максимальные потери противнику и тем самым создать условия для его разгрома.
В решении этих задач главная роль отводилась подошедшим из резерва Ставки 5-й гв. общевойсковой и 5-й гв. танковой армиям, а также 69-й А, оборонявшей станцию. Соединения 1-й танковой, 6-й и 7-й гвардейских армий до конца операции продолжали участвовать в битве в полном составе, но уже не играли ведущей роли. Завершился этот этап в ночь на 17 июля, когда командование ГА «Юг», не сумев добиться цели наступления, приступило к отводу своих сил, в том числе и из-под Прохоровки, на исходные позиции, то есть перешло к решению другой оперативной задачи. Соответственно, изменились и задачи Воронежского фронта – от обороны он перешёл к преследованию неприятеля. Третий, завершающий этап Курской оборонительной операции Воронежского фронта – преследование (на отдельных участках – вытеснение) противника – закончился 23 июля, когда его армии подошли к рубежу, занимаемому ими до 5 июля.