Оценивая результаты боевых действий в полосе 69-й А, необходимо подчеркнуть следующее. Армия выполнила поставленную перед ней задачу в оборонительной операции. Она подготовила достаточно прочный рубеж обороны, который выдержал сильные многодневные удары противника. На завершающем этапе операции её соединения при отсутствии резервов, достаточного количества вооружения (особенно танков и артиллерии) и боеприпасов в тяжёлейших условиях боя с превосходящими силами противника сумели выстоять и вовремя, по приказу, отошли, заняв новый оборонительный рубеж.
В то же время следует отметить ряд недостатков, серьезным образом повлиявших как на управление войсками, так и на их действия. Это прежде всего недочёты в организационном плане. Армия до начала июля не имела корпусного управления. Только перед самым началом немецкого наступления она получила управление 48-й ск. В ходе боёв отмечались случаи нарушения управления частями и соединениями, потери связи. Не случайно приказ командующего Воронежским фронтом № 00194 от 21 июля 1943 г. о наложении дисциплинарных взысканий по итогам оборонительной операции был адресован ряду командиров соединений именно 69-я А.
Зная о серьёзных потерях, которые понесли войска фронта в двухнедельных боях и, опасаясь неожиданностей от умного и коварного Манштейна, Н.Ф. Ватутин в 10.00 16 июля 1943 г. отдал приказ о продолжении оборонительной операции. Вот его преамбула: «Упорной обороной войск фронта противнику нанесены большие потери в личном составе и материальной части, план противника по захвату Обоянь – Курск сорван. Однако противник еще не отказался от наступательных целей и стремится ежедневным наступлением главными силами обойти Обоянь с востока, а также расширить захваченный плацдарм.
С целью окончательного истощения сил наступающей группировки противника армиям Воронежского фронта перейти к упорной обороне на занимаемых рубежах с задачей не допустить прорыва противником нашей обороны…»[664].
Этот документ отменял предыдущий, на начало контрудара 12 июля 1943 г. Некоторых исследователей сбивает с толку точка зрения, которая доминировала в советской историографии Курской битвы. Согласно ей, контрудар, начавшийся 12 июля, в этот же день и был успешно завершён. Хотя оборонительная операция ещё продолжалась. Однако это не так: цель, поставленная перед войсками фронта 12 июля, достигнута не была. Как уже отмечалось, на совещании 13 июля с участием Г.К. Жукова было принято решение продолжать контрудар, при этом была лишь изменена форма его проведения. Официальным же документом, который прекращал контрудар, являлся именно приказ от 16 июля 1943 г.
Понеся большие потери и окончательно утратив веру в победу, германские войска также снизили свою активность. Но удерживать район вклинения – протяжённостью более 90 км по фронту и глубиной до 35 км – оказалось делом рискованным, учитывая возможность ударов советских войск под основание выступа. Поэтому командование ГА «Юг» приняло решение немедленно вывести главные силы из боя и отвести их примерно на те рубежи, которые они занимали до начала «Цитадели».
День 16 июля стал завершающим в Прохоровском сражении. Существенных изменений в оперативной обстановке за день не произошло. В частях и соединениях противника шли обычные приготовления к отступлению. Приводили себя в порядок, восстанавливали силы и наши войска. Особенно активно в этот день шла работа в районе выхода из окружения 375-й сд. Командование дивизии организовало сбор тяжёлого вооружения, транспорта и амуниции, которые был оставлены в балках. И хотя он проходил под огнём противника, в отдельных местах шли полномасштабные бои, тем не менее в ходе нескольких выходов в балку Сухая Плота и прилегающие к ней отроги оставшееся без артиллерии и автомашин соединение смогло несколько поправить положение[665]. И в последующие дни эта работа продолжилась.
В ночь на 17 июля командование ГА «Юг» начало отвод бронетанковых частей и тыловых подразделений обеспечения с переднего края в направлении Белгорода и Томаровки. Авиаразведка 2-й ВА сразу же отметила это[666]. Утром под прикрытием сильных арьергардов начался отвод главных сил неприятеля. Это явилось бесспорным свидетельством того, что наступление вермахта на Курск провалилось. На этом завершилось и сражение за Прохоровку.
Несомненно, Прохоровское сражение – это кульминационный момент Курской оборонительной операции на южном фасе Курской дуги, после которого напряжение боёв резко снизилось. К сожалению, во многих публикациях допускается (нечаянно или намеренно) довольно распространённая логическая ошибка: после этого – значит, вследствие этого! Уже 11 июля командование вермахта, узнав о наступлении войск Западного и Брянского фронтов (разведку боем, предпринятую на широком фронте, оно приняло за начало наступления), сделало вывод: «Ввиду того, что быстрого успеха достичь невозможно, сейчас может идти речь лишь о том, чтобы при возможно меньших собственных потерях нанести наибольший ущерб противнику»[667].
Тем более не следует ставить знак равенства между событиями, названными Прохоровским сражением, и боевыми действиями западнее станции 12 июля 1943 г. Последние составляли лишь часть, хотя и важнейшую, Прохоровского сражения.
Интересна оценка этих событий немецкой стороной, которую приводит К.Г. Фризер: «…Сегодня можно утверждать: встречное танковое сражение под Прохоровкой 12 июля не было выиграно ни немцами, ни Советами, так как ни одной из сторон не удалось выполнить намеченной цели»[668]. Трудно согласиться с этим утверждением. Действительно, контрударная группировка Воронежского фронта поставленную задачу полностью не выполнила, потому что сделать это было просто нереально при сложившемся соотношении сил. Однако главной задачей в обороне является отражение удара противника, и эту задачу наши войска выполнили: не допустили прорыва армейской (тыловой) полосы, сохранили оперативную устойчивость обороны и нанесли врагу такие потери, что тот был вынужден отказаться от продолжения наступления на главном направлении. Ведь Э. фон Манштейн планировал на 12 июля за счёт перегруппировки сил нанести решительный удар, завершить прорыв обороны русских и выйти на оперативный простор. Этой цели враг не добился. Таким образом, в конечном итоге войска Ватутина выиграли сражение под Прохоровкой, а затем успешно завершили оборонительную операцию, создав условия для решительного контрнаступления.
После того как 12 июля 1943 г. Западный и Брянский фронты приступили к выполнению плана «Кутузов», стало окончательно ясно, что наступление ГА «Юг» зашло в тупик. 13 июля Гитлер принял решение прекратить операцию «Цитадель». Манштейн утверждает, что фюрер, запретив ему использовать в переломный момент сражения оперативные резервы – 24-й тк, лишил его заслуженной победы[669]. Однако к тому времени противнику уже стало известно о подготовке советского Южного фронта к наступлению против немецкой 1-й ТА, тем самым создавалась серьезная угроза южному флангу ГА «Юг». Если даже допустить, что Манштейну удалось бы прорвать рубеж у Прохоровки (что маловероятно, учитывая соотношение сил, сложившееся к этому моменту на направлении Прохорова – Курск), то его удар «повис бы в воздухе». Поэтому после 12 июля он думал уже только о проведении лишь частных операций с ограниченными целями: окружении 48-го ск 69-й А, затем, в перспективе, об ударе в северо-западном направлении – с целью одностороннего охвата и окружения 40-й А.
Как бы то ни было, но сражение под Прохоровкой выиграли советские войска. Победа в этих боях, ставших завершающим этапом боевых действий на южном фасе Курского выступа, предопределила успех оборонительной операции Воронежского фронта в целом.
В.Н. Замулин. Потери советских войск в Прохоровском сражении 10–16 июля 1943 г
Непосредственная оборона войсками Воронежского фронта в ходе Курской битвы станции Прохоровка и прилегающих к ней высот началась 10 июля 1943 г., когда ударные соединения немецкой группы армий «Юг», не добившись успеха на обоянском направлении, сосредоточили свои главные усилия на прорыве к Курску наступлением в северо-восточном направлении. Закончилось сражение у станции через 7 суток. В ночь на 17 июля немецкое командование начало отводить свои силы с передовой в направлении Белгорода, и в середине дня 17 июля войска Воронежского фронта, удержав рубеж у станции, перешли к решению следующей задачи – вытеснению противника на исходные рубежи.
12 июля 1943 г. был проведён контрудар войсками Воронежского фронта (командующий – генерал армии Н.Ф. Ватутин), основные события которого развернулись юго-западнее ст. Прохоровка. При этом боевые действия в этот день явились лишь частью сражения на прохоровском направлении (10–16 июля), в котором участвовали три советских армии – 5-я гв. А генерал-лейтенанта А.С. Жадова, 69-я А генерал-лейтенанта В.Д. Крючёнкина и 5-я гв. ТА генерал-лейтенанта П.А. Ротмистрова. Подробный анализ хода боевых действий, основанный на подлинных документах той поры, в том числе и немецких, показывает, что устоявшиеся за многие десятилетия представления об этом сражении и его результатах не вполне соответствуют действительности.
Общеизвестно, что одним из основных критериев степени развития оперативного искусства, тактики, мастерства командиров и штабов, подготовки войск является уровень потерь при известном соотношении сил и средств в сражении (бою). Вопрос о потерях – «больной вопрос» отечественной историографии Великой Отечественной войны. В советский период цензура не разрешала публиковать в открытой печати сведения о потерях советских войск в операциях. Чтобы не акцентировать внимание на больших потерях Вооружённых Сил в начальный период войны, не публиковались данные о количестве танков и других вооружений Красной Армии перед гитлеровским нападением. Почти полвека прошло после Победы, прежде чем была снята наконец завеса секретности с этой темы: вышло статистическое исследование о потерях Вооружённых сил СССР в войнах и вооружённых конфликтах