Последняя фраза меня развеселила. И не только меня, а и моих соратников по финалу. Интересно, а как подобает вести себя студенту Московской Академии? Но, ухмыльнувшись, мы все согласно кивнули.
А сегодня вечером, у меня опять были бесконечные разговоры. Виль ушла на кухню. Не знаю, что она там делала, да и времени посмотреть у меня не было. Звонки и звонки.
Сначала Шемякин и Гвоздев. Оба они были невероятно горды моими успехами. Да и наш выход в финал получил очень широкую огласку в СМИ, поэтому на традиционной видеовстрече с сокурсниками, меня предупредили, что на двадцать минут в пятницу, я буду кое у кого в единоличном пользовании. Видите ли, стрим будут со мной устраивать. А ещё она заявила, что ей нужно со мной поговорить лично.
Честно говоря, я уже устал выслушивать поздравления. На этом фоне Наоми и Исидо, особо не рассыпавшиеся в славословии, но зато смотревшие на меня с нескрываемым уважением, выглядели гораздо выигрышнее.
А когда массовка завершилась, я поговорил с Варварой. Вот разговор с ней был настоящим бальзамом на мое сердце. Да и сама девушка уже полностью отошла от этого злосчастного нападения. Правда, в конце нашего разговора, она вдруг заявила, чтобы я открыл дверь…
Я немного растерялся, и, открыв дверь в номер, уставился на Варвару Годунову собственной персоной, весело смотревшую на меня.
— Не ждал?
— Не ждал, — честно признался я, — как? Вроде же никого не пускают?
— Ну, мне немного помогли, — тихо призналась Варвара, проходя мимо меня, обдав легким цветочным ароматом духов, — ты против?
Я принял ее шубку, и девушка осталась в коротком голубом легком платье, в котором выглядела великолепно.
— Так ты не ответил, ты против, что я пришла? Может мне уйти? — глаза ее смеялись.
— Нет, нет, — наконец пришел я в себя от подобного сюрприза, — даже не надейся! Только вот расскажешь мне о том, как ты вообще прошла…
— Это я ей помогла, — заявила Виль, внезапно появившаяся в коридоре, — извините меня, господин, надеюсь, вы не будете сильно злиться на меня? Ужин готов. Прошу вас.
— Ужин?
Что-то я вообще ничего не понимаю… В гостиной нас действительно ждал ужин. И, я бы сказал, романтический ужин. Ну, знаете там, бутылка вина, легкая закуска… не хватало еще свечей, но, как выяснилось, и здесь моя телохранительница подсуетилась и быстро принесла их.
— Нет, Виль, злиться не буду, — ошеломленно покачал я головой, — даже наоборот, тебя поблагодарю…
— Тогда желаю вам приятного аппетита, — улыбнулась она и оставила нас вдвоем.
— Не ожидал? — посмотрела на меня Годунова, когда мы сели за стол друг напротив друга.
— Не ожидал, — признался я, — меня просто пугает, насколько Виль изменилась. И тут даже не столько работа ректора чувствуется… Странно всё это…
— Ничего странного, — пожала плечами Варвара. — Она, кстати, сразу откликнулась, когда я связалась с ней через Павла Николаевича. Но готовить я ее не просила…
— Вот и еще одна странность. Наемная убийца оказалась поваром.
— Она ведь тоже человек, может до своей…работы, она именно им и была? — предположила Годунова.
— Все может быть, — не стал спорить с ней, — так значит, это твоя идея?
— Да, Веромир…я …соскучилась. И действительно, хотела сделать тебе сюрприз…
Встретившись с ее взглядом, невольно вздрогнул. Там все было написано. Все ее чувства по отношению ко мне. М-да. Похоже, девушка влюбилась в Веромира Бельского окончательно и бесповоротно. А я? Я пока не знаю. Она мне нравится и даже, наверно, я могу сказать, что люблю ее…но так как она, точно нет! Ладно Веромир, чего-то ты рефлексировать стал. От каждого по способностям, каждому по потребностям, вроде так звучал древний лозунг, который почему-то в школе врезался мне в память. Будем стараться соответвовать.
Я разлил вино, и мы выпили…
— Теперь я могу, наверно, вновь присоединиться к тебе в Мифах и Легендах, — вдруг произнесла Варвара, — Иван мне рассказал, что в понедельник их вновь запускают…
— Точно, — улыбнулся я, — теперь не надо было скрываться. Что ж, это отличная новость…. Подожди? Иван? — уставился я на нее, — ты с ним разговаривала?
— Да, — кивнула девушка, — он подошел к нашей ложе после полуфинала.
— И кто в этой ложе сидел? — слегка напрягся я.
— Иван, Павел Николаевич, и Наоми, — сообщила она мне.
Так, значит мне об этом мои верные слуги ничего не сообщили. Почему? Это я ещё выясню.
— А что, император был один? — уточнил я.
— Нет, — покачала головой девушка, — с ним была Алена Скуратова, ее отец и мой брат…
И снова, здравствуйте… приехали. Интересно, почему тогда она такая спокойная? Может я чего-то не понимаю?
— Рассказывай, — попросил я, — что же они тебе сказали?
— Скуратов ничего не сказал. Он молчал, только поздравил меня с победой моего будущего мужа и ушел. С ним ушел брат. А мы поговорили с императором и его невестой. Вот тогда он и рассказал об игре. Привет тебе передавал. Они, кстати, очень красивая пара…
— И что, Павел даже не пытался с тобой разговаривать? — я решительно ничего не понимал.
— Он потом подошел, когда мы уже уходили.
— И? Да не тяни ты, Варвара. Что он сказал? Угрожал?
— Не без этого, — нахмурилась Годунова, — говорил, что все равно отомстит тебе, что я совсем стыд потеряла, не Годунова теперь, а собачка Бельская и мне бы… в общем, не думаю, что все эти мерзости надо перечислять.
— Он ответит за все, настанет день и ответит, — прорычал я, и почувствовал, как на мой сжатый кулак опустилась теплая ладошка девушки.
— Не бери в голову, Веромир, — ласково произнесла она, — я не обращаю внимания на его слова. К тому же, я теперь Бельская, — она твердо посмотрела на меня.
— Тем более, я не позволю оскорблять мою невесту! Что он там еще говорил?
— Он ничего нам не сделает! — покачала головой Варвара, — ведь из имперской канцелярии распорядились, чтобы меня и тебя оставили в покое.
— Это кто тебе сказал? — удивился я. Интересная новость. Это с чего такая милость? Или Иван VI стал настоящим императором? Сомневаюсь.
— Разумовский. Он после Павла подошёл… Тоже поздравления тебе передавал.
— Понятно, и с чего это такой парад хороших новостей? — скептически осведомился я.
— Потому что ты в финале турнира Восьми Академий, — заметила Годунова, — им просто сейчас придётся тебя восхвалять…а если выиграешь финал, то будет прием в императорском дворце, награда, да и чего там говорить, ты станешь, на какое-то время, героем всех новостей. Подобная популярность — лучшая защита от всех поползновений. Но предлагаю больше не говорить об этом. Давай о тебе, — улыбнулась она, — я, между прочим, все твои схватки смотрела. И горжусь тобой!
Вот что тут скажешь? Я просто поцеловал ее.
После этого у нас разговор пошел об более приятных вещах. В основном, о том, что было на вилле. О наших врагах мы больше не вспоминали. В общем, я искренне был благодарен Виль за этот вечер, практически устроенный моей телохранительницей.
Ну а после ужина, мы естественно, оказались в спальне. М-да… нет лучшего отдыха, чем секс с влюблённой в тебя девушкой. Так что заснули мы уже в втором часу ночи.
— Не ожидал, что ты сам приедешь, Костя — Шемякин удивленно смотрел на сидевшего перед ним Константина Гордеева, главу Службы безопасности рода Трубецких, — что-то случилось?
Два давних знакомых сидели в большой гостиной одной из квартир, снятых Павлом Гвоздевым для «группы поддержки» из рода Бельских. Перед ними на столе стояла початая бутылка коньяка и два бокала.
— Твое здоровье, — поднял вверх бокал его собеседник и они, стукнувшись, выпили.
— Рассказывай, — коротко попросил Шемякин, — понятно, что ты тут не просто так.
— Случилось, Иван, — задумчиво произнес его собеседник, — и информация, которую мы узнали, весьма опасная.
— Слушай Костя, мы знаем друг друга давно, — поморщился Шемякин, — говори, не тяни кота за яйца.
— Что ж, — откинулся в кресле тот и задумчиво посмотрел на него, — помнишь такого Мастера?
На стол легла папка с документами.
— Помню, — нахмурился Шемякин, — как не помнить… только о нём так ничего и не выяснили. Мой заместитель им занимался, но… как ты помнишь, он погиб во время этого нападения.
— Помню, — кивнул Костя, — так вот, мы кое-что нарыли на Мастера.
— М-да. И что? — подался вперед Иван, — удиви меня.
— Ну, личность Мастера, к сожалению, пока остается для нас загадкой, — невесело улыбнулся Гордеев. — А вот его помощники известны. Одного ты знаешь, это мертвый ныне Степанов, которого там именовали Марк. Но имеется еще два помощника. Ивонна и Алекс.
— Продолжай, — сделал глоток из своего бокала Шемякин, не отводя глаз от собеседника, — чувствую, что сейчас будет самое интересное.
— Хорошо, что ты сидишь, — хмыкнул тот, — Ивонна это… Марфа Татищева.
— Чего? — Шемякин поставил стакан на стол, — преподаватель в Академии? «Железная Марфа»?
— Да, доказательства у нас имеются. Но главное не это, а то, кем является еще один помощник, Алекс.
— Ну?
— Это Степан Аркадьевич Разумовский, глава Имперской канцелярии.
— Не может быть, — Шемякин осушил одним глотком стакан, — но как? Почему?
— Это пока не совсем ясно. Точнее, совсем не ясно. Мы не можем понять связи их между собой, и, тем более, их планы. Это совершенно разные люди, которых объединяет только темная магия и загадочный Мастер. За ними установлена плотная слежка. И скоро мы выясним, кто он такой. И тогда уже поймем, что они хотят сотворить. Но к тебе огромная просьба, Иван. Не говори об этом никому. Не надо это никому знать. Пока. Неизвестно, кто в этом деле вообще замешан. И главное, не надо говорить это Веромиру.
— И как ты себе это представляешь? Ему угрожает опасность…
— Ему опасность не угрожает. Наоборот, сейчас они стараются защищать его. Зачем попусту смущать парня. Еще надумает что-то себе и все испортит… Подумай, Иван, разве я не прав?