Загадка Ирландии и раннеирландского общества в том, что именно в этой стране были созданы прекрасные памятники уникальной в европейском контексте литературы: эпические предания о древних королях, мифы о языческих богах, повести о любви и смерти. При этом, в отличие от средневековой латинской литературы континентальной Европы, ирландские памятники написаны именно на том языке, на котором говорили их авторы, читатели и слушатели, – на древнеирландском. Средневековую ирландскую литературу можно сравнить по значению со скандинавской или англосаксонской, которые также были записаны на родном разговорном языке, понятном не только грамотным и сведущим в латыни клирикам. При этом нельзя забывать об определенном влиянии древне-ирландской литературы на эти северные литературы (к тому же из европейских стран лишь в Ирландии и Исландии христианство утвердилось мирно и без особого сопротивления местных жителей).
Как я уже предупреждал читателя вначале, речь у нас шла во многом о литературных героях или идеализированных субъектах древнеирландского права. Мы имели дело скорее с представлениями о жизни общества, чем с гипотетической повседневной жизнью древних ирландцев, как она была «на самом деле». Современный историк действительно чаще имеет дело с историей образов, историей представлений и стереотипов, чем с историей неопровержимых фактов. И здесь дело вовсе не в постмодернистской амбивалентности и вседозволенности – сами источники заставляют нас говорить об особой литературной, эпической или «саговой» действительности, которая часто заслоняет историческую действительность.
Феномен ирландской церкви и «кельтского христианства» (существование которого сейчас ставится под вопрос) объясняется, как и все особенности средневековой островной кельтской культуры, необычностью среды, которая приняла новую веру. Христианство – изначально, со времен Евангелия, городская религия – впервые по доброй воле было принято в регионе, где городов не было. Ни в Ирландии, ни в Уэльсе города как такового не было – ни в ипостаси Иеросалима, ни в ипостаси Вавилона.
Поэтому, между прочим, мы не можем доверять таким агиографам, как Мурьху и Тирехан (составители первых житий св. Патрика), которые изображают древний ритуальный центр Темру как «столицу ирландцев» (caput Scotorum) и языческий Вавилон, а св. Патрика как ветхозаветного пророка, побивающего магов-друидов1176. Мы не можем доверять этим житиям как историческим свидетельствам, но можем принимать их как попытку библейской интерпретации ирландских исторических событий. В более поздних текстах речь идет об упадке и разрушении древних «королевских центров», языческих «городов» и возвышении новых, духовных центров, монастырей. Именно монастырь в Уэльсе и Ирландии становится средоточием церковной и культурной жизни. И именно в кельтском монастыре записываются автохтонные мифологические и эпические тексты, весьма противоречивые, но оригинальные источники по истории древнеирландской повседневности.
В заключение стоит сказать, что на протяжении всего Средневековья светская филидическая ученость существовала в Ирландии бок о бок с ученостью церковной. И все же они не были изолированы друг от друга: в самих древнеирландских монастырях процветали школы филидов (поэтов и сказителей). За всем этим вряд ли стоял настоящий синтез христианства и язычества, как пишут иногда кельтологи-нативисты, считающие, что местный (native) языческий элемент в основном доминировал в средневековых островных кельтских культурах. Скорее на культурном уровне с обеих сторон шел процесс создания своеобразных «псевдотекстов» (этот термин не содержит у нас никакой качественной характеристики), как псевдоисторий, псевдоритуалов, псевдо-генеалогий или псевдоагиографии. Дело в том, что для дописьменной культуры создание письменного текста было чем-то неестественным, а христианская письменная культура в переходных условиях стала воспроизводить апокрифы. Единственное, что не могло быть псевдо-, – это миф. Миф, запечатленный на века в кожаных переплетах, миф не друидический и не христианский, но живой и поныне смущающий воображение современного читателя, блуждающего в лабиринтах и хитросплетениях кельтской традиции.
Приложение
Фигура св. Патрика (латинск. Patricius, др.-ирл. Pádraig) за долгое время исследований и научных споров, к сожалению, не стала яснее и понятнее даже для специалистов. Основная проблема, связанная с патрицианскими исследованиями, – это крайняя ограниченность надежных источников о жизни этого ирландского святого. Проблема в этом случае заключается в том, что ни точных дат его жизни, ни его достоверного с исторической точки зрения жизнеописания не существует. Однако начало христианской церкви в Ирландии традиционно связывают со св. Патриком, ставшим наиболее почитаемым святым острова, признанным «апостолом Ирландии». Конечно, можно сказать, что о жизни просветителя Северной Британии (будущей Шотландии) св. Ниниана мы знаем еще меньше, но проблема св. Патрика оказывается настолько сложной именно из-за нашей кажущейся информированности. Поздняя житийная литература, в самом начале которой стоит труд Мурьху мокку Махтени, создала особую патрицианскую традицию, которая по сути оказывается мифом, ярко расцветшим уже в литературных памятниках на среднеирландском языке, таких, например, как «Разговор старейших» (Accalam na sénorach, XIII в.). Патрик прочно входит в местную национальную традицию, становится героем эпоса, поэзии и прозаических преданий. Однако за всеми этими живописными картинами из жизни «апостола Ирландии» исследователь четко видит лишь два текста, проливающих свет на жизнь исторического св. Патрика и написанных им самим в первой половине V в. Это «Исповедь» (Confessio) и письмо северобританскому королю Коротику1177.
К сожалению, нам почти ничего не известно о биографии одного из первых ирландских агиографов, Мурьху мокку Махтени. Его род, мокку Махтени (moccu Machtheni), принадлежность к которому он сам упоминает в начале жития, согласно Э. Хогану, происходил из туата И Фаэлань (Ui Faeláin), в районе современного Клэйна, граф. Килдэр1178. Так что по происхождению он, возможно, был лейнстерцем, подобно Аэду, епископу Шлевте, и Когитосу, первому ирландскому агиографу, автору жития св. Бригиты. Связь с этими двумя лейнстерскими церковными деятелями оговаривается самим Мурьху, а Когитос скорее всего был его духовником и учителем в новом для тогдашней Ирландии искусстве агиографии. Мурьху, в отличие от своего современника Тирехана, пытался, подобно Когитосу, написать связное жизнеописание святого, а не просто перечислить некоторые его деяния, хотя, возможно, с точки зрения современного читателя, это ему и не совсем удалось. При этом житие св. Патрика было написано Мурьху по просьбе епископа Аэда и, судя по обращению к «господину» Аэду (mi domine Aido), до смерти последнего в 700 г. Знавший Арма и ее окрестности не понаслышке, Мурьху, видимо, писал свое произведение в Арма, в то время, когда там гостил епископ Аэд. Интересно, что и Аэд, и Мурьху участвовали в соборе в Бирре в 697 г. Современные исследователи склонны датировать «Житие… » Мурьху самым концом VII в.1179, а Л. Билер уточнял, что оно скорее всего было создано после собора в Бирре, где, видимо, были достигнуты соглашения по принятию во всей Ирландии римского счета Пасхи и формы тонзуры, в ответ на что св. Патрик признавался апостолом всей Ирландии1180.
В любом случае, принимаем ли мы версию о лейнстерском или северном, ольстерском происхождении Мурьху, очевидно, что его произведение было написано не в последнюю очередь с целью утверждения первенства монастырского центра в Арма, основанного св. Патриком и продолжающего традицию святого. Эта пропаганда Арма была актуальна для постоянной конкуренции крупнейших ирландских монастырей, таких как Килдэр, Иона, Клонмакнойс, Слетти. Именно в этом историческом контексте имеет смысл рассматривать пассажи Мурьху, посвященные Арма и ее связи с Патриком.
«Житие святого Патрика» Мурьху сохранилось в трех рукописях: в Книге из Арма (А, Дублин, Тринити-колледж 52, fo. 2r—8v), написанной до 845 г. (год смерти ее писца Фердомнаха, которого Оль-стерские анналы называют sapiens et scriba optimus Airdd Machae)1181, в рукописи из Брюссельской королевской библиотеки (B, Brussels, Bibliothèque royale 64, fo. 299r—303r) XI в. и в рукописи из Венской национальной библиотеки (C, Vienna, Nationalbibliothek, Ser. nova 3642) конца VIII в.1182 Из этих рукописей Книга из Арма представляет собой наибольший интерес для патрицианских исследований и раннесредневековой ирландской истории в целом. Помимо интересующего нас «Жития святого Патрика» Мурьху в ней содержатся также произведения самого св. Патрика, его «Исповедь» и письмо Коротику, Collectanea Тирехана (деяния св. Патрика) и Liber Angeli (пропагандистский текст, оправдывающий претензии Арма на первенство среди ирландских монастырей). Епископ Тирехан, автор второго раннего жития св. Патрика, написал свой труд примерно в то же время, что и Мурьху, в конце VII в. или даже немного раньше. При этом важно, что каждый из этих двух авторов не знал о работе другого и тексты их независимы один от другого. Мурьху и Тире-хан, дополняя друг друга, составляют своеобразный тандем в ранней ирландской агиографии, представляя собой взгляд церковной элиты VII в. на V в. , взгляд, во многом обусловленный сложившейся за это время устной патрицианской традицией (о которой мы ничего не знаем) и церковно-политической конъюнктурой. Помимо трех указанных рукописей, в восьми более поздних житиях мы находим в той или иной мере измененные варианты различных фрагментов из Мурьху