Попробуем рассмотреть этот вопрос несколько в другом ключе и поищем более разумные причины выселения отдельных народов Кавказа. Ведь чисто экономически выселить во время войны, когда враг еще даже не выбит с собственной территории, сотни тысяч (а всего за годы ВОВ свыше 2-х млн) человек с их скарбом и перевезти за тысячи километров в глубь страны, затея на грани сумасшествия. А ведь при этом была еще многомиллионная эвакуация людей и предприятий 1941 года! И устраивать почти такую же в 1944-м из «мести» — действительно несколько странно. Даже для «кровавых палачей и тиранов».
Но как раз сумасшествием ни Сталин, ни его власть никогда не страдали, как бы ни пытались навешать на «тирана» подобные глупости «разоблачители сталинизма». Значит, надо искать и рассматривать некие факторы, которые и привели к решению о выселении (а скорее к эвакуации) этих народов.
В Интернете, на форуме «Эхо Москвы», на обсуждении передачи «Именем Сталина» от 13.12.2008. г. «Сталин и массовые репрессии» (впрочем, название и время подобных передач не так важно, так как все они имеют одну цель: «научить» народ «правильному» восприятию Сталина и его времени) один из сторонников «Мемориала» и «разоблачителей Сталина» (не путать с ОВД «Мемориал» Министерства обороны) поместил такой текст по цифрам количества пострадавших «депортированных народов» от «сталинской тирании»:
«...Третья массовая категория жертв политических репрессий — народы, целиком депортированные с мест традиционного расселения в Сибирь, Среднюю Азию и Казахстан. Наиболее масштабными эти административные депортации были во время войны, в 1941-1945 гг. Одних выселяли превентивно, как потенциальных пособников врага (корейцы, немцы, греки, венгры, итальянцы, румыны), других обвиняли в сотрудничестве с немцами во время оккупации (крымские татары, калмыки, народы Кавказа). Общее число высланных и мобилизованных в „трудовую армию" составило до 2,5 миллиона человек (см. таблицу). На сегодняшний день почти нет Книг памяти, посвященных депортированным национальным группам. В качестве редких примеров можно назвать Книгу памяти калмыцкого народа, составленную не только по документам, но и по устным опросам, и Книгу Памяти, выпущенную в Кабардино-Балкарской Республике.
| Национальность (средняя оценка) | Год депортации | Количество высланных |
|---|---|---|
| Корейцы | 1937-1938 гг. | 172 000 |
| Немцы | 1941-1942 гг. | 905 000 |
| Финны, румыны, другие национальности союзных с Германией государств | 1941-1942 гг. | 400 000 |
| Калмыки | 1943-1944 гг. | 101000 |
| Карачаевцы | 1943 г. | 70 000 |
| Чеченцы и ингуши | 1944 г. | 485 000 |
| Балкарцы | 1944 г. | 37 000 |
| Крымские татары | 1944 г. | 191000 |
| Турки-месхетинцы и другие народности Закавказья | 1944 г. | 100 000 |
| Итого (всех, независимо от причины депортации. — O.K.): | 2 461 000 |
».
Это конечно ужасно, что представители некоторых народов не призывались на фронт, а только в «трудовые армии». Им не пришлось умереть «За Родину!», «За Сталина!» в бою, а, наверное, так хотелось. Умиляет также, что устные предания калмыцкого народа пытаются преподносить под видом документальной истории. Но вернемся к причинам, по которым некоторые «народы, целиком депортированные с мест традиционного расселения в Сибирь, Среднюю Азию и Казахстан» там, оказались. Рассмотрим период 1943-1944 годов и именно выселенные народы Северного Кавказа и Закавказья.
Представитель общества правозащитников «Мемориал» цифры по несчастным «жертвам сталинизма» (переселенным кавказцам во время ВОВ) наверняка привел точные — сегодня все сложнее бросаться десятками и сотнями миллионов пострадавших от «сталинской тирании». В последнее время «Мемориал» даже Солженицына регулярно опровергает те самые гулаговские 40-60 млн. репрессированных. Хотя цифры по чеченцам и ингушам несколько завышены. В докладе Л.П. Берии говорится о 478 479 вывезенных на 1 марта 1944 года. Впрочем, в данном случае это различие не столь существенно. Недостающие 7 с половиной тысяч — это скорее всего те чеченцы и ингуши, которые честно воевали на фронте, не погибли в боях под Сталинградом, а потом были отозваны в 1944 году из действующей армии и отправлены в тыл, к своим семьям, в Среднюю Азию и Казахстан.
В свое время исследователь И. Пыхалов в статье «За что Сталин выселял народы» провел анализ причин, приведших к выселению этих самых народов (выделено и подчеркнуто мной. — О.К):
«..Наиболее полно причины, приведшие к депортации чеченцев и ингушей, изложены в докладной записке на имя Л. Берии „О положении в районах Чечено-Ингушской АССР", составленной заместителем наркома госбезопасности, комиссаром госбезопасности 2-го ранга Б. Кобуловым по результатам его поездки в октябре 1943 года в Чечено-Ингушетию и датированной 9 ноября 1943 года:
„Населенных пунктов в республике насчитывается 2288. Население за время войны сократилось на 25 886 человек и насчитывает 705 814 человек. Чеченцы и ингуши в целом по республике составляют около 450 000 человек.
В республике 38 сект, насчитывающих свыше 20 тысяч человек Они ведут активную антисоветскую работу, укрывают бандитов, немецких парашютистов.
При приближении линии фронта в августе — сентябре 1942 г. бросили работу и бежали 80 человек членов ВКП(б), в т.ч. 16 руководителей райкомов ВКП(б), 8 руководящих работников райисполкомов и 14 председателей колхозов.
Антисоветские авторитеты, связавшись с немецкими парашютистами, по указаниям немецкой разведки организовали в октябре 1942 года вооруженное выступление в Шатоевском, Чеберлоевском, Итум-Калинском, Веденском и Галанчожском р-нах...
Отношение чеченцев и ингушей к Советской власти наглядно выразилось в дезертирстве и уклонении от призыва в ряды Красной Армии.
При первой мобилизации в августе 1941 г. из 8000 человек, подлежащих призыву, дезертировало 719 человек.
В октябре 1941 г. из 4733 человек 362 уклонилось от призыва.
В январе 1942 г. при комплектовании национальной дивизии удалось призвать лишь 50 процентов личного состава. (Вместо кавалерийской дивизии был сформирован только 255-й особый Чечено-Ингушский кавалерийский полк, воевавший под Сталинградом летом 1942 года на ж/д ветке «Котельниково — Сталинград», где понес большие потери, противостоя 4-й танковой армии вермахта в августе 1942 года. — О.К.)
В марте 1942 г. из 14 576 человек дезертировало и уклонилось от службы 13 560 человек, которые перешли на нелегальное положение, ушли в горы и присоединились к бандам.
В 1943 году из 3000 добровольцев число дезертиров составило 1870 человек.
Группа чеченцев под руководством Алаутдина Хамчиева и Абдурахмана Бельтоева укрыла парашютный десант офицера германской разведслужбы Ланге и переправила его через линию фронта. Преступники были награждены рыцарскими орденами и переброшены в ЧИ АССР для организации вооруженного выступления.
По данным НКЕД и НКГБ ЧИ АССР на оперативном учете было 8535 человек, в том числе 27 немецких парашютистов; 457 человек, подозреваемых в связях с немецкюй разведкой; 1410 членов фашистских организаций; 619 мулл и активных сектантов; 2126 дезертиров.
За сентябрь — октябрь 1943 года ликвидировано и легализовано 243 человека. На 1 ноября в республике оперируют 35 бандгрупп с общей численностью 245 человек и 43 бандита-одиночки.
Свыше 4000 человек — участников вооруженных выступлений 1941-42 гг. прекратили активную деятельность, но оружие — пистолеты, пулеметы, автоматические винтовки — не сдают, укрывая его для нового вооруженного выступления, которое будет приурочено ко второму наступлению немцев на Кавказ"[28].
...Итак, что же представляла собой Чечено-Ингушетия в 1943 году? С одной стороны — массовое дезертирство, массовое пособничество немецким диверсантам. Характерны в этом отношении показания захваченного таки НКВД полковника Губе Османа:
„Среди чеченцев и ингушей я без труда находил нужных людей, готовых предать, перейти на сторону немцев и служить им.
Меня удивляло: чем недовольны эти люди? Чеченцы и ингуши при Советской власти жили зажиточно, в достатке, гораздо лучше, чем в дореволюционное время, в чем я лично убедился после 4-х месяцев с лишним нахождения на территории Чечено-Ингушетии.
Чеченцы и ингуши, повторяю, ни в чем не нуждаются, что бросалось в глаза мне, вспоминавшему тяжелые условия и постоянные лишения, в которых обретала в Турции и Германии горская эмиграция. Я не находил иного объяснения, кроме того, что этими людьми из чеченцев и ингушей, настроениями изменческими в отношении своей Родины, руководили шкурнические соображения, желание при немцах сохранить хотя бы остатки своего благополучия, оказать услуги, в возмещение которых оккупанты им оставили бы хоть часть имеющегося скота и продуктов, землю и жилища".
С другой стороны —разветвленная сеть предателей в республиканских органах внутренних дел. Довершали картину тысячи „легализовавшихся" участников бандформирований, спрятавших оружие и ждавших удобного момента, чтобы ударить в спину Красной Армии (В наши дни регулярно проводятся амнистии для участников «незаконных вооруженных формирований». — O.K.)
Терпеть и дальше такое положение было нельзя. На массовые преступления чеченцев и ингушей решено было ответить адекватно — их массовым выселением...»
О том, что собой представлял по своему менталитету «свободолюбивый чеченский народ», Пыхалов приводит слова тех, кто служил в те годы на Кавказе:
«..Вот мнение профессионала — командира 28-й стрелковой Горской дивизии подполковника царской армии АД. Козицкого, подавлявшего чеченские восстания 20-30-х годов: