27 сентября остатки Морской дивизии были оперативно подчинены начальнику 2-й Донской дивизии Б. К. Колчигину. В ночь на 28 сентября матросы, сведенные в несколько небольших отрядов, были вновь введены в бой с белогвардейцами, наступавшими при поддержке бронеавтомобилей. Несмотря на угрозу окружения, после потери Волновахи, остатки Морской экспедиционной дивизии отчаянным сопротивлением задержали продвижение противника вдоль Азовского побережья и позволили провести эвакуацию Мариуполя. К середине дня 28 сентября врангелевским войскам удалось прорвать фронт на стыке матросских отрядов и захватить Мариуполь. Ожесточение белоказаков против матросов было настолько велико, что всех попавших в плен и раненых они убивали на месте. Оставшиеся в живых матросы отошли к реке Кальмиус и заняли позиции севернее Мариуполя. Около полуночи значительные силы вражеской кавалерии обошли правый фланг обороны моряков и вынудили их к утру отступить на левый берег реки Каменки. При отходе они подверглись бомбежке 12 самолетов противника. Тем не менее упорное сопротивление остатков Морской экспедиционной дивизии вынудило белогвардейцев приостановить дальнейшее продвижение к Донбассу.
Ночью 28 сентября в штаб дивизии прибыл коморси А. В. Немитц. Приняв доклад начдива Кожанова и убедившись, что подготовка к переходу в наступление идет достаточно энергично, он 29 сентября доложил главкому С. С. Каменеву: «Свидетельствую, что она (Морская дивизия. – В.Ш.) не разбежалась и не деморализована, но в полном порядке и с большой стойкостью отбивала кавалерию, бронемашины и пехоту противника в этот день на фронте Карань – Чемранлык, имея штаб Кожанова в Александровке. Состояние же мордивизии в предыдущие дни характеризуется тем, что она стойко отбивала все атаки противника и не поддавалась ни на один шаг назад с фронта Розовка – Покровское западнее Мариуполя, несмотря на то, что слева от нее не было войск, а справа разгромленная противником 40-я дивизия уже оставляла Волноваху. Лишь только после занятия противником Волновахи мордивизия распоряжением наморси (А. В. Домбровского. – В.Ш.) была отведена назад в полном порядке лишь по приказанию сверху и даже вопреки мнению начдива Кожанова, считавшего возможным держаться впереди Мариуполя. На обоих названных фронтах мордивизия не только не деморализовалась, но даже не потерпела никакого поражения, отступление же диктовалось поражением соседней 13-й армии. Раньше этих двух фронтов мордивизия приказанием Югзапфронта занимала фронт Белоцерковка – Беристовое – Николаевка. Здесь она действительно потерпела поражение 21 сентября. А именно – был охвачен и разбит ее Черноморский полк, потерявший два орудия, но и в этом случае все ее полки дрались весьма храбро. Потерей двух орудий и большей части Черноморского полка и ограничивается поражение мордивизии. В следующие дни 23 сентября вступил в командование Кожанов, и все действия дивизии приобрели характер не только смелости, как было и раньше, но и умелого руководства».
А. В. Немитц доложил главкому С. С. Каменеву о тяжелом положении дивизии и принимаемых им мерах для ее пополнения: «Не знаю, сколько из ее рядов сохранится, но надеюсь, все же довести ее в ближайшие недели до… 3000 штыков и 2000 сабель и 20 орудий». А со всей страны на Донбасс шли эшелоны со свежими отрядами матросов. План Троцкого выполнялся идеально. Морская экспедиционная дивизия, словно гигантская мясорубка, перемалывала все новые и новые тысячи старой матросской гвардии.
По указанию Реввоенсовета Южного фронта для борьбы с белогвардейцами на участке Мариуполь – Волноваха в составе 13-й армии была создана группа войск таганрогского направления. В ее состав вошли и полностью утратившие боеспособность остатки Морской экспедиционной дивизии.
Всего в период боев вблизи Мариуполя до его сдачи 27–28 сентября Морская дивизия потеряла больше двух третей своего состава. Причины замалчивания боев Морской дивизии во многом объясняются тем, что их результаты совершенно по-разному оценивались в донесениях сухопутным и морским командованием. Так, комгруппы мариупольского направления в донесении от 30 сентября писал: «Части мордивизии в течение трех суток себя не проявили и сняты с учета, как разбежавшиеся… Сильно развит бандитизм, в тылу мародерничают…» А. В. Немитц в телеграмме главкому назвал это донесение «возмутительной неправдой», «военным преступлением, которое не должно быть оставлено без внимания Ревтрибунала». Его оценка заключалась в основном в том, что Морская дивизия за прошедший период «дралась храбро, но неумело. Сейчас во главе с Кожановым её командование на высоте». Но и во второй период, период октябрьских боев, потери дивизии были почти столь же масштабными. На этот раз тяжелые удары были нанесены по Днепровскому, Беломорскому и наскоро переформированному Кронштадтскому полкам. При этом Командующий Кавказским фронтом В. Гиттис также негативно оценивал Морскую дивизию и обвинял ее в массовом дезертирстве. В результате дивизия была расформирована, просуществовав четыре месяца.
В начале октября остатки дивизии находились в ближнем тылу вблизи линии реки Кальмиус, ожидая подкрепления. Несмотря на это, несколько отрядов, сформированные из моряков 3-го Мариупольского флотского полуэкипажа и кораблей Азовской флотилии, участвовали в боях за Мариуполь, который был освобожден 4 октября.
Опасаясь удара по тылам своей группировки, готовившейся форсировать Днепр на екатеринославском направлении, белогвардейское командование предприняло ряд контратак. В отражении этих ударов участвовала и уже пополнившаяся матросами Морская экспедиционная дивизия. Утром 9 октября подразделения 1-го Днепровского морского пехотного полка, перейдя реку Карачук, заняли господствующую высоту и под огнем противника начали наступление на село Белоцерковку. Белые бросили в бой значительные силы кавалерии и два бронеавтомобиля, нацелив главный удар на стык флангов Днепровского и Кронштадтского полков, но были отбиты с большими потерями. Ночью 10 октября подразделения 1-го Днепровского полка и 1-го морского полка Северного моря (командир матрос Е. Е. Ауэрбах, комиссар матрос В. Ф. Швецов) атаковали позиции врага у Белоцерковки. Врангелевцы оказали упорное сопротивление, но к утру были выбиты из этого пункта. К вечеру матросы-днепровцы овладели селом Бельманка, а 1-й морской полк Северного моря и Кронштадтский полк заняли село Поповка. Противник начал поспешный отход.
Белогвардейское командование, стремясь исправить положение, предприняло попытку нанести контрудар по красным на мариупольском направлении. Днем 11 октября свыше 2,5 тысячи кавалеристов и до полка пехоты при поддержке артиллерии атаковали стык флангов 1-го Днепровского морского полка и 1-го морского полка Северного моря в районе сел Поповка и Бельманка. Несмотря на упорное сопротивление моряков, казаки прорвали оборону. Израсходовав боезапас, матросы при отступлении отбивались ручными гранатами и даже несколько раз переходили в штыковые контратаки против кавалерии. Но силы были неравными. Казаки на полном скаку прорывались сквозь цепи моряков, рубили и давили их лошадьми. Днепровский полк был снова разгромлен.
У деревни Алексеевка казакам удалось окружить 1-й морской полк Северного моря. Североморцы отчаянно отбивались, но потери были очень большими. В критический момент боя матрос А. А. Попов со знаменем полка в руках поднял своих товарищей в атаку. В рукопашной схватке остатки полка прорвали кольцо окружения и вышли к своим. Тем не менее действия морских частей не позволили противнику развить дальнейшее наступление.
«В боях под Мариуполем, – вспоминал бывший командир отряда катеров-истребителей Г. А. Бутаков, – родилась бессмертная слава советской морской пехоты. Ее всесокрушающие атаки – неудержимый натиск матросских рядов в распахнутых черных бушлатах, в тельняшках и бескозырках с развевающимися ленточками, с винтовками наперевес и гранатами – навсегда вошли в историю гражданской войны».
17 октября 1920 года командующий группой войск таганрогского направления М. К. Левандовский приказал окончательно вывести остатки Морской дивизии из зоны боевых действий и отвести их в тыл. В тот же день из еще сохранившихся конных подразделений Морской дивизии была сформирована кавалерийская бригада во главе с комбригом К. И. Балодом и комиссаром матросом Э. А. Долгим. В нее вошли Черноморский кавалерийский полк, технический эскадрон и эскадрон 1-го морского полка Северного моря. Тем временем начдив И. К. Кожанов приступил к подготовке своего соединения к десантной операции – высадке в Геническе. Снова двинулись со всей республики эшелоны с матросами. Морскю дивизию ждали новые жертвы.
26 октября по приказу командующего 13-й армией вторично переукомплектованная Морская экспедиционная дивизия сосредоточилась у Мариуполя. В ее составе к этому времени насчитывалось 3440 матросов, 17 орудий и 61 пулемет. К высадке в Крыму планировались: 1-й Днепровский морской пехотный полк, 1-й морской полк Северного моря, 559-й Кронштадтский полк и свежий 3-й Волжский морской полк под командованием матроса П. М. Волосатых (впоследствии участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза, генерал-майор).
Командующий Морскими силами Республики А. В. Немитц планировал высадить десант Морской дивизии непосредственно на крымский берег, для чего намечал переброску к Геническу, вслед за боевыми кораблями Азовской флотилии, транспортов. Азовская флотилия предприняла две попытки выйти из Таганрога в море. Но толщина льда в заливе у Таганрога так и не позволила их преодолеть.
Известие, что Морская дивизия не сможет участвовать в крымском десанте, взбесило Троцкого. Он потребовал любой ценой перебросить дивизию в Крым. Вне всяких сомнений, что крымский десант стал бы заключительным аккордом в уничтожении последних наиболее революционно активных матросов. Лишенные поддержки, они были бы просто вырублены там в течение нескольких дней.
9 ноября, исполняя приказ Троцкого, Азовская флотилия в третий раз вышла из Таганрога. Но за пять суток продвинулась лишь на 25 миль. Несколько кораблей получили пробоины, еще часть была затерта льдами. После девятидневного пребывания в море флотилия дошла только до Мариуполя.