Тут домой воротилась его жена, и Вокабу поспешно упрятал остаток саго под лубяные косы, вплетенные в его волосы. Однако Сайгон заметила это. Она ударила мужа по уху, и сырое саго упало на землю.
На другой день из саго выросло большое дерево, правда, совсем без листьев — один лишь ствол. Тогда Вокабу попросил одного мужчину из тотема воды84 наловить для него рыб. Мужчина принес ему скатов, и Вокабу прилепил их к стволу. И тотчас скаты превратились в широкие основания листьев, какие можно видеть на всех саговых пальмах. Снова попросил Вокабу принести ему рыб, но на этот раз получил уже рыб-пил. Вокабу воткнул их в основания листьев, и пилы этих рыб стали настоящими и красивыми пальмовыми листьями. Первая саговая пальма появилась.
Вскоре к пальме прилетела стая медовых птиц86. Они расселись на верхних листьях, а над ними уселась спустившаяся неведомо откуда белая цапля. И все эти птицы превратились в цветы саговой пальмы.
Вокабу хотел было повалить пальму, чтобы добраться до ее съедобной сердцевины, но ни он и никто другой не знали, как это сделать, потому что в ту пору не было еще каменных топоров. Тут как раз в страну забрел один дема с верховьев реки Дигул. Вокабу вырвал у пришельца один из его огромных зубов и сделал из него топор. Дема не вытерпел боли и сбежал. Он остановился к востоку от нижнего течения Маро и положил начало роду мангат-аним, «зубных людей», которые и поныне живут там 86.
Вокабу взял топор и ударил им по стволу пальмы. Раздался отчаянный крик. Дема, сидевший в стволе, выскочил оттуда и убежал. А саговая пальма, лишившись опоры, рухнула на землю.
Но опять же ни Вокабу, ни Сангон не знали, что делать дальше и как достать из пальмы съедобную сердцевину. К счастью, в это время из деревни Оан, с верховьев Виана, пришла молодая женщина по имени Харау. Только ей одной и было известно, как можно вскрыть ствол и как путем вымачивания приготовить из сердцевины муку. Харау помогла Вокабу и его жене сделать саговую муку. И с тех пор больше уже никто не ест сердцевину стеблей банана.
Только некоторые из болотных людей по ту сторону Мули не умеют еще добывать саго87, но они ведь не настоящие люди.
Добрая и трудолюбивая Харау является идеалом мариндской женщины. Она усердно добывает саговую муку, а в присутствии мужчин, которые иногда заговаривают при ней о своих похождениях, ведет себя, как это и полагается, очень сдержанно. От порядочной женщины и от хорошо воспитанной девушки требуется, чтобы она не разговаривала с чужим мужчиной, если он не представлен ей по всей форме ее мужем или отцом, и чтобы она не смеялась, когда шутят мужчины. Только старые, седовласые женщины могут позволить себе такую вольность. Примечательно также, что Харау считается красивой, причем это выражается не словом «кабил», которое указывает и на полноту, а словом «ванинггап», что означает одновременно и «красивая» и «хорошая».
Партнер Харау, казуар-демон Ягил, является демой больших бегающих птиц Новой Гвинеи, которых маринд-аним не считают, однако, птицами, ибо они не умеют летать88. Так как Харау не согласилась на предложение Ягила «сходить с ним в лес» 89, между тотемом саговой пальмы и тотемом казуара по существует родственной связи, и члены этих тотемных групп имеют право жениться друг на друге.
Казуар-дема Ягил жил на острове Комолом90. Он мог принимать образ юноши, правда не целиком: одна его нога оставалась такой, как у казуара, и потому он оставлял после себя необычные следы — наполовину человеческие, а наполовину казуаровые.
Ягил был озорным малым и забавлялся тем, что днем, когда женщины работали на огородах, пробирался в чужие хижины и прятал женские передники. Это заметила одна старуха. Она рассказала обо всем мужчинам и показала им странные следы. Мужчины выследили юношу-казуара, который как раз принял свой обычный облик, догнали его и убили своими копьями.
Комоломцы разрезали Ягила на части и решили на другой день съесть его. Но ночью мясо демы превратилось в деревья: на одном из них росли орехи аке91, а на другом — водяные яблоки 92.
К останкам Ягила незаметно подкрались его братья и мать. Мать уложила в свою заплечную корзину внутренности Ягила, а братья собрали его кости и бросили их в огонь. В тот же миг к небу поднялся огромный столб дыма и превратился в тучу. Под мощные раскаты грома из тучи вылетела молния и сожгла всю деревню вместе с жителями93.
На обратном пути мать услышала позади себя глухой звук и почувствовала, что у нее за спиной, в корзине, что-то шевелится. Неожиданно оттуда выпрыгнул вновь возродившийся из своих внутренностей Ягил. Братья и мать пошли вместе с ним через страну людей яб к верховьям Булаки.
Там жила красавица Харау, славившаяся своим умением выделывать муку из сердцевины саговой пальмы. Каждый день она уходила в саговую рощу и трудилась не покладая рук.
Ягил не раз в образе красивого молодого человека подходил к Харау и пытался завязать с ней разговор. Но Харау была воспитанной девушкой и потому ничего ему не отвечала и не смеялась его шуткам. Когда же он увязался за ней и проводил ее чуть ли не до самой деревни, а потом даже предложил сходить с ним в лес, она немедленно прогнала его, и Ягил в образе казуара убежал прочь.
В деревне Харау пожаловалась на эти приставания, и отец девушки попросил мужчин подстеречь незнакомого юношу-казуара. А чтобы не спутать его с другими, он поручил Харау при следующей же попытке юноши приблизиться к ней снабдить его каким-нибудь отличительным знаком.
И когда Ягил снова явился к Харау, она сделала вид, будто согласна пойти с ним в лес, как только окончит работу. А пока что повесила ему на шею красноватый кусок сушеного саго. С тех пор все казуары носят на шее красные повязки.
Харау тайком убежала от ожидавшего ее Ягила и сообщила родичам, как его узнать. Не долго думая, все мужчины вместе со своими собаками бросились ловить юношу-казуара. Но сильный казуар легко передавил собак и со всех ног помчался к реке Биан.
Там он забрался в Оанское болото94, а его мать, обернувшись высоким тростником, со всех сторон прикрыла его, чтобы никто не смог найти и убить ее сына.
Так же как и казуар, странные следы оставляет демон-аист. Вместе с тем аист является изобретателем украшений, недаром после перьев райской птицы его перья ценятся наиболее высоко. Кроме того, он считается создателем опьяняющего напитка вати, и потому в сказаниях об аисте часто встречаются образы, напоминающие об оглушении, вызываемом этим напитком.
Гигантского дему-аиста звали Оле95. Он стоял посреди болота и своим длинным клювом вылавливал из него рыб, которых тут же проглатывал. Люди увидели, как он ловит рыб, и им самим захотелось поймать эту большую птицу.
Они вырезали из мягкого дерева рыбу и воткнули в нее колючку от ската96, имеющую острые крючки-зазубрины. Потом привязали деревянную рыбу к длинному шнуру и бросили ее в болото. Через некоторое время аист и в самом деле схватил приманку. Колючка застряла у него в клюве, и, когда люди потянули за шнур, аист оказался у них в руках. Его связали и отнесли домой.
Так как был уже вечер, аиста не зарезали сразу, а посадили в хижину и поручили одной старой женщине сторожить его.
Она села возле дверей и занялась плетением циновки. Неожиданно из хижины донеслись какие-то хлопки. Старуха испуганно вскочила. Но хлопки тут же прекратились, и она успокоилась. Немного погодя за дверьми послышалось легкое пощелкивание. И снова все стихло. Вдруг дверь хижины отворилась, и мимо старухи быстро прошагал какой-то очень красивый юноша. Старая женщина растерялась97. А пока она раздумывала, последовать ли ей за ним или позвать мужчин, юноша исчез.
То был аист, обернувшийся юношей. Когда он смазывал маслом свои лубяные косы, слышались хлопки, а когда надевал на себя украшения, они пощелкивали. Только одно отличало юношу-аиста от молодого человека: ступни его были вывернуты задом наперед. И это спасло его, потому что, обнаружив назавтра следы юноши, мужчины подумали, будто они ведут в хижину, а не из нее, и не стали его преследовать.
Между тем юноша-аист пришел к реке Маро, в Эрмасук, который чужеземцы называют Мерауке. Здесь он уселся, вырвал у себя под мышками немного волос и начал их жевать. Возле него собрались другие юноши и с удивлением глядели на его странное занятие. Вскоре, однако, они ему надоели, и тогда руки его вдруг покрылись перьями, а нос и ноги сделались длинными и тонкими. Он снова превратился в аиста и улетел в Бирок, расположенный между реками Маро и Кумбе.
Там дема-аист опять принял облик юноши и вырвал у себя под мышками волосы. На этот раз он не стал жевать их, а зарыл волосы в землю. И сразу же из них выросли первые кустики вати. Правда, в те времена никому не было известно, что, пожевав их, можно получить крепкий пьянящий напиток, и потому никто не обратил на них никакого внимания.
Только дема по имени Вокабу, следивший за аистом, незаметно подкрался туда и стащил несколько растений. Но аист заметил это. Он подбежал к Вокабу, выхватил у него из рук краденые растения и так ударил ими дему по голове, что совершенно оглушил его. Таким образом, Вокабу оказался первым, кто был оглушен вати.
Разгневанный юноша-аист ушел к болотным людям98. Но в память о нем узлы стеблей вати еще и теперь выглядят точь-в-точь, как колени аиста99.
Жители деревни Кумбе, расположенной у устья одноименной реки, часто подвергаются насмешкам со стороны остальных маринд-аним за их простоватость, что, впрочем, несправедливо, ибо они ничуть не глупее жителей других деревень. Про людей из Кумбе говорят, будто они, опьянев от вати, хотели поджарить самого дему-аиста.
Однажды неподалеку от деревни Кумбе дема-аист ловил в реке рыбу. Простоватые жители Кумбе не заметили, что это был не обычный аист, а дема, и поймали его. Они связали аиста и бросили на раскаленные угли, чтобы он поджарился. Очень довольные своим успехом, люди из Кумбе уже предвкушали сытный ужин, а пока аист жарился, жевали стебли вати и пили их сок, отчего изрядно опьянели.