Охваченные ужасом, девочки договорились, что позаботятся о благополучном возвращении брата, ибо, хотя они и прислушались к предостережению матери, они не могли просто сидеть сложа руки и смириться с судьбой мальчика.
Итак, следующим утром на рассвете, пока мать лежала в постели, всё ещё сотрясаемая рыданиями, старшая дочь взяла фермерский серп покойного отца и, подгоняемая сёстрами, отправилась на заставу «Чёрный шпиль» на поиски брата.
Для оставшихся двух сестёр день, казалось, тянулся бесконечно. Они не могли думать ни о чём, кроме благополучного возвращения брата и сестры, и мерили шагами границу фермы, наблюдая за горизонтом в ожидании увидеть их. Но вдали они видели только возвышающийся столб древнего чёрного дерева, часового из другого века, смотрящего на них в напряжённом молчании.
Когда стемнело, и солнца скользнули за далёкий горизонт, брат и сестра всё ещё не вернулись, и вскоре девочки были вынуждены признать, что случилось самое страшное: их старшая сестра, вероятно, тоже схвачена работорговцами, как и брат.
В ту ночь мать плакала ещё больше, на этот раз из-за потери старшей дочери. Она была уверена, что девочка никогда не вернётся, и все её худшие опасения сбылись.
Две оставшиеся девочки ворочались и вскакивали от малейшего шума, от каждого уханья скиндла или воя камнекрыла, надеясь, что это брат и сестра, наконец, возвращаются домой. Но этого не случилось, и с наступлением рассвета средняя сестра решилась. Она тоже отправится на заставу «Чёрный шпиль», чтобы разузнать о своих пропавших родственниках.
Но Аня не была так уверена, потому что боялась потерять ещё одну сестру, угодившую в руки работорговцев, и просила сестру не ходить. Впрочем, та стояла на своём, убеждённая, что у неё нет выбора, кроме как действовать. И вот, средняя девочка взяла бластер покойного отца и, наказав Ане оставаться дома, чтобы заботиться о матери, что бы ни случилось, отправилась по стопам старшей сестры, чтобы самой попытаться спасти родных.
Аня не могла заставить себя посмотреть в лицо скорбящей матери, признаться, что ещё одна её сестра подвергла себя серьёзной опасности и отправилась противостоять работорговцам на заставе, и вместо этого посвятила день паломничеству к Трилонскому Дереву желаний, к которому она привязала полоску ткани, отчаянно надеясь, что её желание исполнится, и она увидит благополучное возвращение брата и сестёр. Девочка ничего не желала так отчаянно, как в тот же вечер встретить дома их сияющие лица, сидеть и с ликованием слушать, как они рассказывают о своих благородных приключениях.
Увы, когда Аня пришла домой, то нашла одну лишь мать, безутешную и замкнутую, сломленную осознанием того, что стало с её детьми.
И тогда Аня бросилась в лес, не в силах выдержать скорбного плача матери. Там она свернулась в маленьком шалаше, который они с сёстрами построили из сплетённых ветвей, и зарыдала.
Вскоре на звук её рыданий послышался хруст шагов по лесному ковру. Аня привыкла настороженно относиться к незнакомцам, и, даже надеясь в глубине души, что это может оказаться брат или кто-то из сестёр, она не осмелилась выглянуть. Вместо этого девочка съёжилась в шалаше, прижав колени к подбородку, утирая слёзы согнутой рукой.
Шаги остановились возле шалаша. Сердце Ани билось так быстро, что ей показалось, что она сейчас потеряет сознание. И тогда у входа в шалаш появилась фигура, низко наклонилась и заглянула внутрь. Аня в ужасе уставилась на вновь прибывшего. Это был человек, одетый в коричневые одежды, с тёмной бородой, в которой сверкали седые пряди. Несмотря на его доброе лицо, Аня страшно перепугалась.
- Уходи, - сказала она, потому что боялась, что это работорговец, ободрённый недавним успехом и пришедший сюда, в лес, за ней.
- Я пришел, чтобы просто помочь, - ответил человек. - Я услышал, как ты плакала, и решил узнать, что случилось.
Аня покачала головой, вытерла глаза и не двинулась с места.
Но пришелец оказался настойчив, опустился на четвереньки, чтобы войти в шалаш, и встал перед девочкой на колени.
- Я не причиню тебе вреда, - сказал он, и Аня поняла по его ласковому обхождению и скорбному взгляду, что он говорит правду. - Расскажи мне о своих горестях, потому что я мог бы ещё помочь тебе.
И Аня поведала доброму человеку свою историю, рассказав о горестном происшествии с братом и сёстрами, которого так боялась их мать.
Когда она закончила, человек, казалось, задумался над её словами.
- Ты должна отправиться за ними, - сказал он, наконец, с долгим горестным вздохом, - потому что ты единственная, кто может вернуть брата и сестёр домой.
Потрясённая самой мыслью об этом, Аня запротестовала. Если не справились её старшие сёстры, как может она, маленькая девочка, вообще надеяться выстоять против работорговцев?
- В твоей юной жизни сейчас настал решающий момент, - объяснил человек. - Ты должна верить в свои силы.
Девочка вновь возразила:
- Но у меня нет оружия. – Она объяснила, что её старшая сестра взяла отцовский серп, а средняя – бластер, и ей не осталось ничего.
- Да, - сказал человек, - но ты маленькая, и никто не заподозрит, что ты способна на великие дела.
В словах был резон, и это привело Аню в ужас. Но ведь она оставалась единственной, кто мог бы что-то сделать, потому что никто другой не мог отправиться на поиски вместо неё, - даже этот человек, который печально улыбнулся при этой мысли, но потом покачал головой, уверяя, что перед ней и только перед ней лежит лучший путь вперёд.
И всё же у девочки не было оружия, так что человек взял упавшую ветку и смастерил для неё маленький кинжал из тёмного дерева.
- Это просто игрушка, - заметила Аня, повертев кинжал в руках, но человек уже выходил из шалаша, побуждая её одной лишь грустной улыбкой.
Аня выбежала следом за ним, но он уже исчез, растаял среди тёмного леса. Ошеломлённая девочка сунула деревянный кинжал за пояс и побежала домой спать.
На следующее утро Аня проснулась воодушевлённой, ибо хотя и по-прежнему боялась работорговцев, её решимость преодолела страх. Человек в лесу был прав – только она может выручить брата и сестёр, потому что мать уже чахнет от ужаса и горя, и поможет ей только их благополучное возвращение.
И утром Аня отправилась на заставу «Чёрный шпиль», сжимая деревянный кинжал, намереваясь покончить с этим печальным происшествием.
Аня бывала прежде на заставе с матерью, но одна – ни разу, и, когда она подошла, возвышающиеся стволы окаменелых деревьев казались мрачными и зловещими, стражами, которые стремились выдворить её вон, потому что нечего было ей бродить столь опасным путём в одиночку.
Именно там её внимание привлёк маленький полый обломок окаменелого дерева, что валялся у обочины. Внутри появилось ощущение, что он принесёт ей удачу, поэтому девочка сунула его за пояс и продолжила путь, сдерживая страх и воодушевляясь тем, что сказал ей прошлым вечером человек в плаще.
Застава кишела существами, подобных которым Аня редко видела: с длинными вытянутыми шеями, или с синей кожей и головохвостами либо рогами, или с мерцающими металлическими телами, но, как и говорил незнакомец, никому не было до неё дела, ибо все были поглощены своими занятиями и видели в ней просто девчонку, недостойную их высокого внимания.
Большую часть дня Аня прочёсывала улицы заставы, пока, наконец, свернувшись у входа в переулок, усталая и отчаявшаяся, она не подслушала перешёптывания двоих бездельников. Они бормотали вполголоса о Сампе Гротте и о том, как тот надул одного из них, грана, в недавней сделке. Гран хвастливо заявил своему приятелю-иторианцу, что направляется прямо в Сампов Удел, чтобы стребовать потерянные кредиты. Когда разговор закончился, и иторианец ускользнул, Аня отправилась следом за граном по извилистым переулкам заставы и дальше, в глубь туманных, безлюдных районов долины реки Сурабат, куда никто никогда не отваживался ходить.
В глубинах ядовитого тумана Аня обнаружила, что оказалась в жутком месте, полном брани, жирного дыма и работающих механизмов, где высоко громоздилось остовы огромных машин, точно скелеты огромных животных, гниющие на мрачном кладбище. Здесь трудились толпы рабов: резали, пилили, просеивали, сортировали, и всё под пристальными взглядами работорговцев, что захватили их. Итак, вот он, Сампов Удел, его потайное логово, ужасное место, куда он доставлял всех тех, кого заманивал на свою парусную баржу.
Очень осторожно Аня кралась среди груд корпусов разбитых машин в поисках брата и сестёр. Первым она нашла брата, который поднимал тяжёлые ящики с утильсырьём и перетаскивал их через двор; потом увидела старшую сестру, сгорбившуюся над теми же ящиками и перебирающую их содержимое в поисках сомнительных сокровищ; наконец, она нашла и вторую сестру, ползающую в промежутках между разбитыми кораблями, вынужденную вытаскивать охапки деталей, до которых не могли дотянуться более крупные рабочие.
Руководил всем высокий, жестокого вида мужчина с красной кожей, который, как поняла Аня, и был Сампой Гроттом собственной персоной. Увидев его, девочка сразу поняла, почему её сёстры потерпели неудачу, потому что он явно был не из тех, кого легко одолеть в бою.
Сердце Ани упало. Что она может сделать против этого бандита со своим деревянным кинжалом?
Но девочка была маленькой и умной, и любила прятаться. Слова человека в плаще всё ещё звучали у неё в голове, и она придумала план. Видя, что Сампа лопается от жадности, - иначе зачем бы ему хватать рабов для работы в своём логове, если у него столько богатства? – Аня сообразила, что у него должен быть самый большой, самый вычурный дом в округе, причём где-то рядом.
Конечно же, она без труда отыскала его, и будучи маленькой и шустрой, проскользнула сквозь щель в ставнях. Там всё было завалено сокровищами, припасёнными на всю жизнь или купленными на доходы от рабского труда, и Аня смотрела на них, изумлённая его жадностью, но ослеплённая показным блеском.