Думы. 8 марта 1906 года были изданы правительственные «Правила», существенно ограничившие права Думы в формировании бюджета. Однако и этот законодательный орган, лишенный властных полномочий, не всегда устраивал царское правительство. Из четырех Дум две были разогнаны по приказам царя.
В стране не был решен аграрный вопрос. Вскоре после торжественного открытия 27 апреля 1906 года первой Государственной думы (этот день был объявлен праздничным в России), депутаты из фракции «трудовиков», представлявших крестьянство, направили Николаю II адрес, в котором потребовали обеспечения землей безземельных и малоземельных крестьян за счет «казённых, кабинетских, удельных, монастырских, церковных, а также принудительно отчуждаемых частновладельческих земель».
В ответ на эту инициативу на заседании Государственной думы выступил с правительственной декларацией председатель совета министров И.Г. Горемыкин. В ней объявлялось «безусловно недопустимым» обсуждение предложений по земельной проблеме на основе предложенных депутатами принципах. Словно в насмешку над депутатами правительство в течение трех недель не вносило в Думу ни одного вопроса, пока, наконец, не предложило ей рассмотреть два законопроекта: «Об отпуске 40029 рублей 49 копеек на постройку пальмовой оранжереи и сооружения клинической прачечной при Юрьевском университете» и «О предоставлении министру народного просвещения права разрешать учреждения частных курсов». По свидетельству очевидцев, настроение депутатов было «довольно подавленное и тяжелое». Многие из них заявляли о том, что следует обратиться к народу и указать на невозможность работы Думы.
Чтобы выйти из тупика, депутаты-кадеты истолковали 5-ю статью закона о Государственной думе таким образом, чтобы приступить к обсуждению законодательных вопросов, не дожидаясь обращения правительства. Кадеты попытались осуществить законодательную инициативу, внеся «проект 42». Он предусматривал отчуждение земель, которые сдавались в аренду до 1906 года.
В это же время 104 депутата из фракции трудовиков внесли более радикальный законопроект по аграрному вопросу. Он предусматривал отчуждение помещичьих и прочих частновладельческих земель, превышающих «трудовую норму», создание «общенародного земельного фонда» и введение уравнительного землепользования по «трудовой норме». Затем был предложен и «проект 33», требовавший немедленного уничтожения частной собственности на землю, социализации земли и уравнительного землепользования.
Тогда правящие круги решили расправиться с Думой. 7 июля в ходе встречи Николая II с И.Л. Горемыкиным и министром внутренних дел П.А. Столыпиным было принято решение о роспуске Думы. Градоначальник Петербурга В.Ф. фон дер Лауниц заверил царя, что никаких серьезных волнений разгон Думы не вызовет.
В ночь с 8 на 9 июля Таврический дворец, в котором заседала Государственная дума, был заперт, а входы в него были заняты полицией и войсками. В своем дневнике царь написал: «9-го июля. Воскресенье. Свершилось! Дума сегодня закрыта. За завтраком после обедни заметны у многих вытянувшиеся лица. Днем составлялся и переписывался манифест на завтра; подписал его около 6 час. Погода отличная… Катался на байдарке». 9 июля был опубликован манифест Николая II, в котором говорилось, что Государственная дума распускалась, потому что «выборные от населения уклонились в не принадлежащую им область».
К аграрному вопросу вернулась вторая Государственная дума. Попытки ряда депутатов добиться ограничения помещичьего землевладения путем национализации земли, ее муниципализации или хотя бы частичного отчуждения за выкуп были отвергнуты. 9 ноября 1906 г. царь подписал указ, подготовленный председателем Совета министров России П.А. Столыпиным об аграрной реформе. Вместо ликвидации помещичьего землевладения правительство решило разрушить крестьянскую общину. По указу крестьяне получили право выхода из деревенской общины. Этим правом воспользовались прежде всего богатые крестьяне.
Уже к концу XIX века зажиточные крестьяне, составлявшие 20 % всех крестьян, обладали по разным губерниям от 34 до 56 % всей пахотной земли, имевшейся у крестьян. На долю же бедняков, составлявших половину крестьянства, приходилось от 19 до 32 % крестьянской земли. Тогда Глеб Успенский писал: «На глазах всех здешних крестьян постоянно, из года в год, происходят такие вещи: местный кулачок, не имеющий покуда ничего, кроме жадности, занимает на свой риск в соседнем товариществе полтораста рублей и начинает в течение мая, июня, июля месяцев, самых труднейших в крестьянской жизни, покупать сено по пяти или много-много по десяти копеек за пуд; при первом снеге он вывозит его на большую дорогу, где немедленно ему дают тридцать и более копеек за пуд. Ежегодно деревня накашивает до сорока тысяч пудов сена, и ежегодно кулачишко кладет в карман более пяти тысяч рублей серебром крестьянских денег у всех на глазах, не шевеля пальцем».
Столыпинская реформа усилила расслоение среди крестьянства. Бедняки нередко подавали заявление о выделе из общины, чтобы продать землю и таким образом преодолеть отчаянную нужду, а зажиточные крестьяне активно ее скупали. И все же правительству не удалось насадить повсеместно индивидуальные крестьянские хозяйства. Хутора и отруба, которые были созданы в ходе столыпинской реформы, составляли примерно одну десятую крестьянских дворов.
Другим направлением аграрной реформы Столыпина стало переселенчество крестьян, в ходе осуществления которого в Сибирь и в Среднюю Азию выехало свыше 3 миллионов человек. Однако одна пятая часть из их вернулась в родные места, не сумев справиться с трудностями новой жизни.
Реформа Столыпина не сумела преодолеть отсталости российской деревни. К 1917 г. Россия занимала одно из последних мест в Европе по урожайности. Страна не производила тракторов, комбайнов и многих других сельскохозяйственных машин. Уровень производства минеральных удобрений составлял лишь 3 % от американского и 0,7 % от объема этой продукции в Германии, Франции и Великобритании, вместе взятых. Хотя хозяйства дворян и зажиточных крестьян употребляли все более активно импортные земледельческие машины, у середняков и бедняков основными орудиями труда оставались соха и деревянная борона.
Хотя с 1863 по 1913 год сельское население выросло почти в 2 раза, посевные площади хлеба и картофеля увеличились лишь на 12,5 %. По данным 1912 г., 60 % крестьянства составляла беднота (безлошадные или однолошадные дворы). Свидетельством провала столыпинской реформы стал голод 1911 года, от которого пострадало около 30 миллионов крестьян.
Многие крестьяне все активнее протестовали против нищеты и разорения, усилившихся в результате реформы. С 1907 по 1914 г. в стране было зарегистрировано 1067 крестьянских выступлений. Одновременно по стране прокатилась так называемая «пожарная эпидемия»: так называли поджоги, которые устраивали на помещичьих усадьбах и в хозяйствах зажиточных крестьян (кулаков). В 1907–1914 гг. произошло около 600 таких поджогов.
Осознание провала реформы звучало и в стенах Государственной думы. Даже монархически настроенные депутаты-крестьяне открыто призывали к ликвидации помещичьего землевладения. Начав свою речь в Думе словами: «Дай Бог государю здоровья», депутат-монархист так завершил свое выступление: «А если сказал государь, чтобы была правда и порядок, то, конечно, если я сижу на трех десятинах земли, а рядом тридцать тысяч десятин, то это не есть порядок и правда».
Не было никакого сдвига в решении и других важнейших проблем трудящихся. Требование ввести в России 8-часовой рабочий день, которое было включено в петицию питерских рабочих 9 января 1905 г., не было удовлетворено. В 1914 г. рабочий день в среднем составлял без учета сверхурочных работ 9,5 – 10 часов. На практике же он достигал 13–15 часов, а то и больше. Лицемерные заявления царя о желании позаботиться о нуждах рабочих были забыты. Требование питерских рабочих об установлении «нормальной заработной платы» были проигнорированы. Реальная заработная плата рабочих с 1904 г. по 1914 г. снизилась на 8 %. В погоне за прибылями хозяева пренебрегали нормами безопасности труда. В фабрично-заводской промышленности России в 1913 г. число несчастных случаев на производстве увеличилось почти в 2 раза по сравнению с 1905 годом.
Профессиональные союзы, которые было разрешено создавать в начале революции 1905–1907 гг., распускались по распоряжению властей. Число членов профсоюзов уменьшилось с 250 тысяч в 1907 г. до 13 тысяч. Лишь 3 % промышленных рабочих были защищены профсоюзами.
Спад стачечного движения после поражения первой русской революции сменился подъемом. Важной вехой в развитии рабочего движения стали события на Ленских приисках. Протестуя против произвола владельцев «Ленского золотопромышленного общества», в марте 1912 г. рабочие приисков объявили забастовку. В ответ на аресты забастовщиков рабочие организовали трехтысячную демонстрацию 4 апреля. Она была расстреляна. 270 человек было убито, 250 ранено. Комментируя расстрел, министр внутренних дел заявил: «Так было и так будет впредь». Ответом на кровавую расправу стали 700 политических стачек по всей России.
Забастовочное движение росло, охватив в 1913 г. более 2 миллионов человек. В первой половине 1914 г. бастовало больше рабочих, чем за весь 1913 год. В забастовках, посвященных годовщине 9 января 1905 г., по всей России участвовало около 300 тысяч человек.
Несмотря на продолжавшийся рост ее промышленности, Россия, превышавшая по численности населения каждую из четырех ведущих индустриальных стран мира (США, Германия, Великобритания, Франция), заметно отставала от них по уровню производства важнейших отраслей промышленного производства. Производство чугуна и стали в России в 1913 г. составляло лишь 15–18 % от того уровня, который производился в тот год в США, а также в трех европейских странах, вместе взятых (Германия, Франция и Великобритания). Россия производила лишь 24 % электроэнергии по сравнению с указанными тремя европейскими странами, и 8 % по сравнению с США. Россия производила лишь 20 % цемента по сравнению с Германией, Францией, Великобританией, и 13 % – по сравнению с США. В стране отсутствовали химическая промышленность и многие виды машиностроения. В 1913 г. доля России в мировом промышленном производстве составляла около 4 %.