Логинов включил в свою книгу концовку рассказа В. Н. Невского: «Владимир Ильич говорил недолго, минут тридцать, не больше. Но уже минут через пять можно было слышать полет мухи: такое молчание воцарилось в огромном Манеже. Солдаты и все мы стояли как вкопанные… Какое-то чудо совершалось с толпой». И когда Ленин умолк, солдаты с ревом кинулись к трибуне, а через мгновение над бурлящей толпой появилось смущенное лицо Владимира Ильича. Под гром оваций его на руках отнесли к автомобилю».
Логинов пишет: «Примерно то же самое происходило и в тех заводских аудиториях, где казалось, было достаточно велико влияние эсеров и меньшевиков. Вот бесхитростный рассказ рабочего Трубочного завода: «Появление на трибуне т. Ленина вызывало форменное рычание со стороны противников… Ленин пытался начать говорить, но ничего не выходило, речь перебивалась… Стоящим вокруг трибуны на охране т. Ленина пришлось теснее сомкнуть ряды и быть готовыми ко всему. На нас напирали, дело доходило чуть не до рукопашной… Тов. Ленин быстро учел и начал не с доклада, а с того, как мне помнится дословно, что заставить его замолчать и выражать негодование, а может быть сделать насилие никогда не поздно и когда угодно это можно было сделать, и просил послушать пять минут. После этого он приступил к речи. Были возгласы, но очень немного. А когда прошли эти пять минут, то прокатилась первая волна аплодисментов… Толпа все время росла и вместе с тем тишина делалась все больше и больше. Рабочие притихли, и эта речь стала обрываться не возгласами негодованиями, а все чаще и чаще бурным поощрением. И когда т. Ленин кончил речь – поднялась буря возгласов и рукоплесканий».
В этих и других выступлениях в апреле 1917 года Ленин демонстрировал качества искусного политического деятеля и глубокого мыслителя. В то же время Ленин демонстрировал высочайшую требовательность к себе и готовность к смелым поступкам. Логинов рассказал о том, что друзья Ленина стали отговаривать от визита на враждебное собрание. Один из них сказал: «А вдруг найдется провокатор и крикнет: «Бей Ленина!». На это Ленин ответил: «Зачем же мы возвращались в Россию? Чтобы принять участие в революции или беречь собственную жизнь?».
Ленин проявлял бесстрашие и в том, что был готов отстаивать выводы, опиравшиеся на научно обоснованный анализ, наперекор господствующему мнению. На эту черту Ленина обратил внимание Сталин в своем выступлении перед кремлевскими курсантами 28 января 1924 г. Сталин подчеркивал: «Ленин никогда не становился пленником большинства, особенно, когда это большинство не имело под собой принципиальной основы… Он не боялся в таких случаях выступать один против всех, рассчитывая на то, – как он часто говорил об этом, – что: «принципиальная политика есть единственная правильная политика».
Приведенные выше примеры того, как Ленин умел в считанные минуты переубедить своих оппонентов – свидетельство еще одной его черты. В той же речи перед кремлевскими курсантами Сталин вспоминал, как его «пленила та непреодолимая сила логики в речах Ленина, которая несколько сухо, но зато основательно овладевает аудиторией, постепенно электризует ее и потом берет в плен, как говорят, без остатка». Сталин привел слова одного из делегатов партийной конференции: «Логика в речах Ленина – это какие-то всесильные щупальцы, которые охватывают тебя со всех сторон клещами и из объятий которых нет мочи вырваться: либо сдавайся, либо решайся на полный провал».
Интеллектуальная мощь Ленина проявлялась и в его умении мыслить нестандартно. В отличие от Каменева, который пытался опровергать «Апрельские тезисы», ссылаясь на схематические положения о развитии революционного процесса, Ленин сумел реалистично оценить сложные и противоречивые события 1917 года, которые не укладывались в привычные среди марксистов представления о переходе от буржуазной революции к социалистической. Ленин верно оценил то обстоятельство, что буржуазные и мелкобуржуазные партии России исчерпали свой революционный потенциал, а потому многие демократические преобразования придется осуществлять в ходе социалистической революции. Несмотря на то, что большевики были в меньшинстве во многих Советах, Ленин увидел в этих формах народного управления, возникших впервые в ходе революции 1905–1907 гг., эффективные инструменты борьбы за социализм. Ленин отметил своеобразие революционного процесса 1917 года в двоевластии и необходимость борьбы за установление власти Советов. Отмечая «гениальную прозорливость» Ленина, Сталин говорил, что она никогда «не проявлялась так полно и отчетливо, как во время революционных взрывов. В дни революционных поворотов он буквально расцветал, становился ясновидцем, предугадывал движение классов и вероятные зигзаги революции, видя их, как на ладони… Отсюда «поразительная» ясность тактических лозунгов и «головокружительная» смелость революционных замыслов Ленина».
Еще в начале своей революционной деятельности Сталин пришел к выводу, что «Плеханов, Мартов, Аксельрод и другие стоят ниже Ленина целой головой». Еще большей была разница в интеллектуальном отношении между Лениным и его идейно-политическими противниками из других партий, доказавшими в предреволюционные годы, а затем и в ходе революции свое умственное убожество.
Однако Ленина никогда не выставлял напоказ свои преимущества над окружающими. Не случайно свои воспоминания перед кремлевскими курсантами Сталин начал с рассказа о скромности Ленина. Обращая внимание на склонность значительной части населения к политической доверчивости и наивности в суждениях, Ленин в то же время никогда не допускал пренебрежительного отношения к массам. Сталин подчеркивал: «Я не знаю другого революционера, который так глубоко верил бы в творческие силы пролетариата и в целесообразность его классового инстинкта… Вера в творческие силы масс – эта та самая особенность в деятельности Ленина, которая давала ему возможность осмыслить стихию и направлять ее движение в русло пролетарской революции».
Еще в декабре 1914 г. в своей статье «О национальной гордости великороссов» Ленин выразил свою веру в потенциальные возможности большевистской партии: «Мы гордимся тем,… что великорусский рабочий класс создал в 1905 году могучую революционную партию масс… Мы полны чувства национальной гордости, ибо великорусская нация… создала революционный класс,… доказала, что она способна дать человечеству великие образцы борьбы за свободу и за социализм».
Несмотря на то, что большевики составляли меньшинство в Советах, а после оглашения им «Апрельских тезисов» подавляющее большинство большевиков не было готово активно поддержать их, Ленин верил в способность большевистской партии возглавить широкие народные массы и повести их к социалистической революции.
В течение апреля Ленин на митингах, собраниях, совещаниях и в частных беседах разъяснял членам партии насущную необходимость принятия программы действий на основе «Апрельских тезисов». На седьмой конференции РСДРП(б) (24–29 апреля) Ленин выступил около 30 раз. Он сделал доклады по всем основным вопросам повести дня и стал автором проектов почти всех резолюций, принятых конференцией. Защищая «Апрельские тезисы», Ленин полемизировал с Л. Б. Каменевым, А. И. Рыковым, С. Я. Багдатьевым, В. П. Милютиным, А. С. Бубновым, П. Г. Смидовичем и другими.
Усилия Ленина принесли свои плоды. Конференция, впервые проведенная в России в условиях легальности, укрепила партию и способствовала налаживанию ее организационной деятельности. Наперекор мнению Ленина была принята лишь одна резолюция: «Положение в Интернационале и задачи РСДРП(б)», предложенная Зиновьевым. В остальных документах конференции содержалась конкретная программа борьбы за перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую через установление власти Советов. Тайным голосованием на конференции был избран состав Центрального комитета в следующем составе: В. И. Ленин, Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев, В. П. Милютин, В. П. Ногин, Я. М. Свердлов, И. Т. Смилга, И. В. Сталин, Г. Ф. Федоров.
Даже меньшевистская «Рабочая газета» признала успех конференции: «Знаменитые ленинские «тезисы» перестали быть продуктом личного творчества Ленина, товаром, привезенным из-за границы, диковинкой, которую оглядывают с любопытством, но к которой нельзя относиться серьезно. Сто сорок делегатов большевистской конференции, почти как один человек, приняли резолюции, которые в развернутом виде излагали основные мысли тех же «тезисов». Газета признавала, что после конференции революционно настроенные массы имеют не только вождя, но и организацию.
Последующие события показали, как большевики под руководством Ленина сумели за несколько месяцев 1917 года последовательно воплотить в жизнь составленную им программу перехода к социалистической революции.
«Есть такая партия!»
Ощущение свободы, охватившее страну с начала марта, находило разные проявления. Питирим Сорокин вспоминал: «Успокаивая себя тем, что все в порядке, я не мог закрывать глаза на многие реалии… На улицах нередко можно было видеть пьяных людей, непристойно ругающихся и горланящих: «Да здравствует свобода! Раз свобода, то все дозволено». Проходя возле Бестужевского женского университета, я обратил внимание на толпу веселящихся и отчаянно жестикулирующих людей. В тени ворот, прямо на открытом месте неизвестные мужчина и женщина вели себя самым непотребным образом. «Ха, ха! – веселилась толпа, – раз свобода, то все позволено!»… Рабочие, несшие лозунг: «Рабочие к станку и прессу!» на самом деле отказывались от работы и проводили большую часть своего времени на политических митингах. Они требовали восьмичасового рабочего дня, а нередко и шестичасового. Солдаты, явно готовые к сражениям, вчера, к примеру, отказались выполнять приказ под предлогом, что для защиты революции Петроград нуждается в их помощи. Именно в эти дни поступала информация о крестьянских захватах частных усадеб, грабежах и поджогах».
Повсеместно совершалось ниспровержение властей различных уровней. Как вспоминал А. Ф. Керенский, «непопулярные чиновные лица были буквально сметены со своих постов, а многие из них – убиты или ранены. Рабочие на заводах, прекратив работу, принялись устранять неугодных им управляющих и инженеров, вывозя на тачках за пределы предприятий. В некоторых районах крестьяне, памятуя 1905–1906 годы, стали на свой лад решать аграрный вопрос, изгоняя помещиков и захватывая их земли. В городах самозваные «защитники свободы» начали проводить аресты «контрреволюционеров».