Вместе с Луначарским Троцкий стал выступать перед различными аудиториями. Особенно часто Троцкий и Луначарский выступали в цирке «Модерн» – любимом месте для публичных выступлений в Петрограде того времени. Как вспоминал Троцкий, он «выступал в цирке обычно по вечерам, иногда совсем ночью. Слушателями были рабочие, солдаты, труженицы-матери, подростки улицы, угнетенные низы столицы… Никакая усталость не могла устоять перед электрическим напряжением этого страстного человеческого скопища. Оно хотело знать, понять, найти свой путь. Моментами казалось, что ощущаешь губами требовательную пытливость этой слившейся воедино толпы… Таков был цирк «Модерн».
Любил Троцкий выступать и в Кронштадте. С первых же дней революции стало ясно, что Кронштадт представляет собой котел, кипящий революционными страстями. Своими речами Троцкий усиливал кипение этого котла. Вспоминая 1917 год, Троцкий писал: «Жизнь кружилась в вихре митингов… Митинги шли на заводах, в учебных заведениях, в театрах, в цирках, на улицах и на площадях».
Член «Межрайонки» Урицкий считал, что выступления Троцкого стали важнейшим фактором развития революции. Он заявлял: «Пришла великая революция, и хотя у Ленина много мудрости, она начинает меркнуть рядом с гением Троцкого». На самом же деле рост революционности масс обеспечивался, прежде всего, объективными факторами и кропотливой, часто незаметной работой тысяч членов растущей большевистской партии. Кроме того, распространение большевистской пропаганды не ограничивалось Петроградом, а охватывало огромную страну.
Миллионы людей в России видели, что новые власти не в состоянии решить те проблемы, которые стали причиной революции. Помимо того, что некоторые из старых проблем обострились, возникли новые, связанные с неспособностью властей навести элементарный порядок, а речи Керенского не могли заворожить надолго слушателей. Сторонник Временного правительства эсер Сорокин признавал, что уже в мае 1917 года «в городах распространился голод, работу найти все труднее… Несчастный Керенский… сопровождает одну речь другой, однако диких зверей нельзя остановить речами, пусть даже красноречивыми». Разочарование во Временном правительстве и партиях, представители которых были в его составе, нарастало.
Более внимательные исследователи заметили, что решающую работу выполняли большевики, которые не блистали на ораторских подмостках. Одним из них был Сталин. Несмотря на неприязненное отношение к Сталину, автор его биографии Исаак Дейчер признал, что он был «упорным и умелым организатором, которому Ленин поручил исполнение ключевой роли в его плане революции». Дейчер справедливо писал, что «в то время как целая плеяда ярких трибунов революции, подобных которым Европа не видела со времен Дантона, Робеспьера и Сен-Жюста, красовались перед огнями рамп, Сталин продолжал вести свою работу в тени кулис». Поскольку же решающие события в политической жизни, а особенно в ходе революции, готовятся за кулисами, пребывание вдали от авансцены позволяло Сталину и многим другим ленинцам вносить решающий вклад в успешную деятельность большевистской партии.
В начале 1917 года большевики не имели перевеса в Советах, и их влияние заметно уступало эсерам и меньшевикам. На первом Съезде Советов (3 – 24 июня 1917 г.), из 777 делегатов, объявивших о своей партийной принадлежности (всего было 1090 делегатов), большевиков было лишь 105 (то есть около 13,5 %). Среди выступавших с трибуны съезда преобладали меньшевики и эсеры.
Логинов привел слова из речи на съезде, с которой 4 июня выступил И. Церетели: «В настоящее время в России нет политической партии, которая говорила бы: дайте в наши руки власть, уйдите, мы займем ваше место». Процитировал Логинов и воспоминания Надежды Никифоровской, которая стенографировала работу съезда: «Оратор сделал паузу, как бы любуясь эффектом, который произвели его слова на делегатов… Тишина… И вдруг, как удар грома, раздались слова: «Есть! Есть такая партия!». По залу прокатился гул, все пришло в движение. Многие повставали с мест, чтобы увидеть того, кто бросил такую реплику». А Владимир Ильич, попросив у президиума слова от фракции большевиков, уже шел к трибуне».
Получив слово, Ленин прежде всего обратил внимание делегатов съезда на решающую роль Советов в развивавшемся революционном процессе. Ленин говорил: «Первый и основной вопрос, который стоял перед нами, где мы присутствуем, что такое те Советы, которые собрались сейчас на Всероссийский съезд, что такое революционная демократия, о которой здесь так безмерно много говорят, чтобы затушевать полное ее непонимание и полнейшее от нее отречение».
Ленин задавал делегатам съезда риторический вопрос: «Есть ли такая страна в Европе, буржуазная, демократическая, республиканская, где бы существовало что-нибудь подобное Советам? Вы должны ответить нет». Ленин указывал на принципиальные отличия Советской формы правления от парламентской, преимущества Советской власти. Ленин подчеркивал, что Россия стоит перед выбором: «идти вперед или назад. Стоять в революционное время на одном и том же месте нельзя». Он убедительно доказал, что большинство делегатов съезда не осознавали ни этого обстоятельства, ни даже роли Советов, которых они представляли на съезде.
Пояснив свою реплику, которую он бросил из зала Церетели, Ленин сказал: «Я отвечаю: «Есть! Ни одна партия от этого отказываться не может, и наша партия от этого не отказывается: каждую минуту она готова взять власть целиком». Ответом Ленину были аплодисменты большевиков и смех их противников. Ленин продолжал: «Вы можете смеяться сколько угодно… Ни одна партия не может от этого отказываться». Ленин давал понять, что, в отличие от других партий, большевики готовы взять на себя всю полноту ответственности за судьбы страны.
В заключение речи он сказал: «Переход власти к революционному пролетариату при поддержке беднейшего крестьянства есть переход к революционной борьбе за мир… в самых безболезненных… формах, переход к тому, что власть и победа за революционными рабочими будут обеспечены и в России, и во всем мире».
Уверенность Ленина в успехе победы была подкреплена массовыми демонстрациями в дни работы съезда Советов. 18 июня, пока шел съезд, состоялась массовая демонстрация в Петрограде, в которой приняло участие до полумиллиона человек. В колоннах демонстрантов преобладали большевистские лозунги: «Вся власть Советам!», «Долой 10 министров-капиталистов!», «Ни сепаратного мира с немцами, ни тайных переговоров с англо-французскими капиталистами!». Лишь несколько групп демонстрантов вышли с призывами доверия Временному правительству.
В эти дни демонстрации под такими же большевистскими лозунгами происходили по всей стране: в Риге, Гельсингфорсе, Выборге, Ревеле, Новгороде, Иваново-Вознесенске, Твери, Ярославле, Смоленске, Калуге, Орле, Киеве, Харькове, Ростове-на-Дону, Макеевке, Нижнем Новгороде.
Массовые выступления под большевистскими лозунгами повлияли и на делегатов съезда Советов. На выборах Центрального исполнительного комитета Советов в его состав из 320 членов было избрано 58 большевиков, то есть свыше 18 %, что существенно превышало долю большевиков среди делегатов съезда.
Численность большевистской партии быстро росла. Если из подполья вышло около 24 тысяч большевиков, то уже в конце апреля партия насчитывала свыше 100 тысяч членов. Особенно бурным происходил рост большевистской партии в столичных городах (за этот же период в Петрограде ряды партии выросли в 8 раз, в Москве почти в 12 раз). Быстрый рост партии продолжился и после апрельской конференции. С конца апреля по конец июня петроградская организация выросла с 16 до 36 тысяч членов, а московская – с 7 до 15 тысяч. Существенно увеличились тиражи большевистской печати. К концу июня 1917 РСДРП(б) выпускала уже более 50 газет и журналов, ежедневный тираж которых превышал 500 тысяч.
К середине 1917 года российская революция достигла переломного момента в своем развитии. Даже после реорганизации Временного правительства в начале мая, в результате которой в его состав вошли представители эсеров и меньшевиков, оно не смогло приступить к решению коренных проблем общества. Влияние большевистской партии – единственной партии, предлагавшей идти по пути коренных преобразований в стране, возрастало. Столкновение между силами революционными и теми, кто тормозил или активно сопротивлялся революции, было неизбежным.
Миф о германском золоте
Влиятельные внутренние и международные силы требовали от Временного правительства решительных действий по стабилизации положения в стране, которые бы доказали его способность контролировать ситуацию. Стремясь доказать свою способность к успешным действиям, Временное правительство развернуло наступление против немцев 18 июня. Однако наступление провалилось. Сказались нехватка артиллерии, снарядов, усталость солдат, их нежелание воевать. За десять дней боев потери русской армии только убитыми составили более 60 тысяч человек.
Это поражение продемонстрировало бессилие Временного правительства для российской крупной буржуазии. Созданное еще в апреле 1917 г. крупными предпринимателями А. И. Путиловым и А. И. Вышнеградским «Общество содействия экономическому возрождению России» ставило задачу «противодействовать социалистическому влиянию на фронте и во всей стране». Главой «Общества» был назначен Гучков. Сформированный ими в мае 1917 г. «Республиканский центр» считал своей главной задачей ведение антибольшевистской пропаганды на фронте и в стране. Для этого они собирались добиться ликвидации фабзавкомов, запрета большевистской агитации на фронте и вывода из Петрограда большевизированных частей. Один из планов заговорщиков предусматривал организацию провокационного уличного выступления в Петрограде под большевистскими лозунгами, чем можно было воспользоваться для запрета ленинской партии и ареста ее руководителей. С целью подтолкнуть Временное правительство к более решительным действиям против левых сил в ночь со 2 на 3 июля три министра, являвшиеся кадетами (А. А. Мануйлов, Д. И. Шахновский, А. И. Шингарев), подали в отставку.