Новое наступление на Украину войска Польши совместно с вооруженными силами Петлюры начали лишь 25 апреля 1920 г. после разгрома Добровольческой армии. Польская армия была сравнительно многочисленной (около 200 тысяч человек) и хорошо вооруженной с помощью стран Запада. Лишь Франция предоставила Польше 1494 орудия, 350 самолетов, 2800 пулеметов, 327 тысяч винтовок. США доставили в Польшу через Данциг огромное количество военной техники, брошенной после окончания Первой мировой войны: более 200 танков и броневиков, пулеметы, самолеты и другие виды вооружений, а также 3 миллиона комплектов обмундирования, 4 миллиона пар солдатской обуви.
Вся Красная Армия к этому времени насчитывала 500 тысяч человек, но ей приходилось защищать фронты и границы от Байкала до Финского залива. Против 65 тысяч хорошо вооруженных и экипированных войск наступавших польских и петлюровских войск на Украине сражались лишь 20 тысяч бойцов 12-й и 14-й советских армий. Одновременно 79-тысячная польская армия начала наступление в Белоруссии. 26 апреля польские и петлюровские части взяли Коростень и Житомир, 27 апреля – Казатин, а 6 мая 1920 г. – Киев.
28 апреля 1920 г. Политбюро одобрило план контрнаступательной операции, представленный Главным командованием. Однако условия всеобщей разрухи затрудняли его исполнение. Нехватка вооружений и обмундирования препятствовала формированию боевых частей, а развал транспорта мешал их переброске на фронт. В результате наступление, предпринятое Западным фронтом (командующий фронтом М. И. Тухачевский), захлебнулось.
Нападение на Польшу вызвало подъем патриотических настроений среди тех людей, которые не поддерживали до сих пор советскую идеологию. 1 мая 1920 г. с письмом на имя начальника Всероссийского главного штаба обратился А. А. Брусилов, в котором он предложил созвать совещание «из людей боевого и жизненного опыта для принятия мер против иноземного нашествия». Через день при Реввоенсовете Республики было создано Особое совещание, в состав которого вошли бывшие генералы В. М. Клембовский, П. О. Валуев, А. Е. Гутор, А. А. Поливанов, А. М. Зайончковский и другие. Совещание приступило к разработке вопросов обеспечения всем необходимым Западного фронта.
30 мая Брусилов опубликовал в «Правде» воззвание «Ко всем бывшим офицерам, где бы они ни находились». В нем генерал писал: «В этот критический исторический момент нашей народной жизни мы, ваши старшие боевые товарищи, обращаемся к вашим чувствам любви и преданности к родине и взываем к вам с настоятельной просьбой… добровольно идти с полным самоотвержением и охотой в Красную Армию на фронт или в тыл, куда бы правительство Советской Рабоче-Крестьянской России нас не назначило, и служить там не за страх, а за совесть, дабы своей честную службою, не жалея жизни, отстоять во что бы то ни стало дорогую нам Россию и не допустить ее расхищения».
23 мая были опубликованы тезисы ЦК РКП(б) «Польский фронт и наши задачи». В них говорилось, что «борьба идет не на жизнь, а на смерть, она будет иметь крайне напряженный и суровый характер» и что войну с Польшей следует расценивать «не как частную задачу Западного фронта, а как центральную задачу всей рабоче-крестьянской России». ЦК партии поставил конкретные задачи по укреплению тыла, улучшению транспорта, оказанию помощи фронту.
Решая эти задачи, трудящиеся страны изготовили и отремонтировали в 1920 г. около 1 миллиона винтовок, 7 тысяч пулеметов, изготовили 400 миллиона винтовочных патронов, 2 миллиона снарядов. Красная Армия получила от страны 3 миллиона шинелей, 4 миллионов пар кожаной обуви.
Тем временем шла подготовка наступления Юго-Западного фронта (командующий фронтом А. И. Егоров, член Реввоенсовета И. В. Сталин). 26 мая 1920 г. в статье «Новый поход Антанты на Россию» Сталин обращал внимание на ненадежность тыла польской армии по мере ее продвижения на восток: «Выдвигаясь за пределы Польши и углубляясь в прилегающие к Польше районы, польские войска удаляются от своего национального тыла, ослабляют связь с ним, попадают в чужую им и, большей частью, враждебную национальную среду. Хуже того. Враждебность эта усугубляется тем обстоятельством, что громадное большинство населения Польши районов (Белоруссия, Литва, Россия, Украина) состоит из непольских крестьян, терпящих гнет польских помещиков… Этим, собственно, и объясняется, что лозунг советских войск «Долой польских панов!» находит мощный отклик среди большинства населения указанных районов, что крестьяне этих районов встречают советские войска как освободителей от помещичьего ярма, что они в ожидании советских войск восстают при первом удобном случае, нанося польским войскам удар с тыла».
Однако Сталин предупреждал об опасности продвижения Красной Армии в глубь Польши. Он замечал: «Тыл польских войск (здесь имелись в виду земли, населенные главным образом поляками. – Прим. авт.) является однородным и национально спаянным. Отсюда его единство и стойкость. Его преобладающее настроение – «чувство отчизны» – передается по многочисленным нитям польскому фронту, создавая в частях национальную спайку и твердость. Отсюда стойкость польской армии. Конечно, тыл Польши не однороден… в классовом отношении, но классовые конфликты еще не достигли такой силы, чтобы прорвать чувство национального единства и заразить противоречиями разнородный в классовом отношении фронт. Если бы польские войска действовали в районе собственно Польши, с ними, без сомнения, трудно было бы бороться».
Сталин не верил, что классовая солидарность окажется выше национальных чувств большинства поляков. Между тем эти соображения игнорировали те члены партийного руководства, которые имели давние связи с социалистами Западной Европы и видели в России лишь плацдарм мировой революции, которая должна была развернуться на Западе. Еще год назад во время недолгого существования Советской власти в Венгрии и Баварии, Троцкий ставил под угрозу судьбу Восточного фронта, перебрасывая войска на запад, чтобы прорваться на помощь революционерам этих стран. В середине 1920 года многие в советском руководстве были уверены в том, что взятие Варшавы послужит сигналом для революции в Германии, а затем и в других странах капитала.
Входившая в состав Юго-Западного фронта Первая Конная армия (командующий С. М. Буденный, член реввоенсовета – К. Е. Ворошилов) 5 июня прорвала фронт, 12 июня освободила от поляков Киев и двинулась на запад. Все три находившиеся на Украине польские армии (вторая, третья и шестая) поспешно отступали. 4 июля возобновил наступление Западный фронт.
Когда Красная Армия почти полностью освободила Западную Украину и Западную Белоруссию и оказалась вблизи от земель, населенных преимущественно поляками, на состоявшейся в г. Спа (Бельгия) 5 – 16 июля конференции Верховного Совета Антанты было принято решение оказать срочную военную помощь Польше.
Одновременно министру иностранных дел Великобритании лорду Керзону было поручено обратиться к Советскому правительству с призывом остановить наступление Красной Армии. В своей ноте от 11 июля 1920 г. Керзон указал географические вехи линии польской восточной границы, определенной Верховным Советом Антанты. В ноте указывалось, что линия проходит с севера на юг через Гродно, Яловку, Немиров, Брест-Литовск, Дорогуск, Устилуг, восточнее Грубешова, через Крылов и далее западнее Равы-Русской, восточнее Перемышля до Карпат.
В своем ответе от 17 июля Советское правительство согласилось начать мирные переговоры с Польшей, если та непосредственно обратится к нему с подобным предложением. Одновременно Советское правительство соглашалось признать линию Керзона восточной границей Польши и даже пойти на некоторые отступления в пользу последней.
Тем не менее предпринимались усилия по «советизации» Польши. 30 июля в Белостоке польскими коммунистами был создан Польский революционный комитет (ПРК), в состав которого вошли Ю. Мархлевский (председатель), Ф. Дзержинский, Ф. Кон, Э. Прухняк, Ю. Уншлихт. В ведении ПРК находились местные комитеты в Седельце, Ломже, Лапах и других городах и населенных пунктах восточной Польши. ПРК провел национализацию промышленности, крупной земельной собственности.
Еще до вступления советских войск на территории с преимущественно польским населением, Сталин вновь критиковал планы продвижения Красной Армии на запад. 24 июня он говорил корреспонденту УкрРОСТА: «Не надо забывать, что у поляков имеются резервы, которые уже подтянуты к Новгород-Волынскому и действия которых, несомненно, скажутся на днях». Он обращал внимание на то, что Польша опиралась на помощь многих западных стран: «Мы воюем не только с поляками, но и со всей Антантой, мобилизовавшей все черные силы Германии, Австрии, Румынии, снабжающей поляков всеми видами довольствия». Поэтому он считал, что «впереди еще будут бои, и бои жестокие». Сталин считал «неуместным то бахвальство и вредное для дела самодовольство, которое оказалось у некоторых товарищей: одни из них не довольствуются успехами на фронте и кричат о «марше на Варшаву», другие, не довольствуясь обороной нашей Республики от вражеского нападения, горделиво заявляют, что они могут помириться лишь на «красной советской Варшаве».
11 июля в беседе с корреспондентом «Правды» Сталин опять осудил как «недостойное бахвальство» утверждения о том, что «с поляками в основе уже покончено, что нам остается лишь проделать «марш на Варшаву». Эти оценки и прогнозы Сталина полностью подтвердились после того, как Красная Армия вошла на территорию, населенную главным образом поляками.
В Польше была объявлена мобилизация всех возрастов и начался набор в армию добровольцев. В течение июля в польскую армию пришли 573 тысяч мобилизованных и 160 тысяч добровольцев. Правительство Польши предпринимало усилия для расширения своей социальной и политической базы. В середине июля был объявлен земельный закон об ограничении помещичьих имений и льготах крестьянским хозяйствам, а 24 июля было сформировано «рабоче-крестьянское» правительство Витоса-Дашинского с участием социалистов. 21 июля премьер-министр Великобритании Ллойд-Джордж заявил, что «Франция и Англия могут предоставить все необходимое для организации польских сил».