людей. Сталин не выдержал и, обращаясь ко мне, сказал: «Семен Михайлович, это же чудовищно. Нельзя ли избегать таких страшных жертв? Хотя при чем здесь мы?». И он снова погрузился в раздумье…»
Так выглядело адское пекло, в которое западные державы ввергли Россию, развязав в ней Гражданскую войну. Возможно, лорд Берти и ему подобные воспринимали беспощадное взаимное истребление, происходившее в России, как необходимое условие для наведения порядка на планете, которой они привыкли управлять в течение нескольких столетий.
Дорогой к победе
Почему белые проиграли?
Хотя белые офицеры могли справедливо жаловаться на недостатки заграничного снабжения, было очевидно, что все крупные державы Запада помогали им, а не красным. Белые армии имели больше оружия и более превосходного качества, а это имело главное значение в боевых действиях. Однако еще в сражениях под Екатеринодаром, Царицыным и Казанью в 1918 году белые части стали терпеть поражения. В чем была причина этих и последующих поражений белых войск?
Прежде всего, с самого начала Гражданской войны стало очевидным, что контрреволюционные силы не сумели добиться поддержки рабочих крупных городов. Захватывая города, белые генералы отменяли все социальные завоевания революции, в которых был заинтересован рабочий класс. Заводы и фабрики возвращались прежним владельцам, на них отменяли 8-часовой рабочий день, ликвидировали рабочий контроль над производством.
На землях, занятых белыми генералами, насильственно восстанавливалось помещичье землевладение. Крестьян вновь заставляли работать на помещиков, а за отказ они подвергались физическим наказаниям.
Ликвидация органов власти трудящихся на предприятиях и на местах в областях, оккупированных белыми войсками, их жестокие расправы с активистами Советов, фабзавкомов превращало значительную часть трудящихся в активных противников белого движения.
Оказавшись в эмиграции, Деникин поражался неспособностью имущих классов России пойти на уступки трудящимся, поднявшись над узко корыстными классовыми интересами. А. И. Деникин писал: «Классовый эгоизм процветал пышно повсюду, не склонный не только к жертвам, но и к уступкам… Особенно странной была эта черта в отношениях большинства буржуазии к той власти, которая восстанавливала буржуазный строй. Материальная помощь армии и правительству со стороны имущих классов выражалась ничтожными в полном смысле слова цифрами. И в то же время претензии этих классов были весьма велики».
Лишь в декабре 1919 года в руководстве Добровольческой армии стали рассматривать записку Н. И. Астрова, в которой предлагалось взять курс на реформы и установление связи белых властей «с разными слоями населения, по преимуществу с крестьянством, связанным с землей, со всеми элементами, занятыми производительным трудом в области промышленности и торговли, со служилым элементом, с городским населением, с его мещанством и мелким ремесленничеством. Опора на одну какую-либо часть населения и отбрасывание всего остального населения было бы непоправимой ошибкой, которую использовали бы враги новой власти». Однако даже робкие предложения Астрова были отвергнуты, так как, по словам председателя Особого совещания генерала Лукомского, в них усмотрели недопустимые выпады против буржуазии. Неспособность выработать гибкую социальную политику ограничивала классовую базу белого движения и способствовала его изоляции.
Крайняя ограниченность руководителей белого движения проявилась и в их неспособности откликнуться на требования национальных меньшинств России. Эти народы воспринимали главный лозунг белого движения о единой и неделимой России как курс на восстановление порядков, при которых они были лишены права на изучение в школах родного языка, развитие этнической культуры и других форм национального самоопределения. Следствием этого стало поголовное нежелание национальных меньшинств России, включая представителей буржуазии, поддерживать активно белое движение. По этой причине почти все буржуазные националистические государства, созданные на территории России, отказывались принять участие в военных действиях на стороне белых армий.
Для многих людей в России становилось ясным: белые ничего не могут предложить нового и стоят за восстановление старых порядков. Несмотря на огромные тяготы новой жизни, связанные прежде всего с Гражданской войной, подавляющая часть населения страны не желала восстановления старых порядков. Опыт подавления революции 1905–1907 гг. был на памяти у всех мыслящих людей страны. Они помнили, что за 12 лет после Кровавого воскресенья верхи не пошли на удовлетворение самых элементарных социальных и политических требований, которые были изложены в петиции питерских рабочих к царю. Они увидели неспособность власть имущих сделать что-либо в интересах народа в течение 8 месяцев 1917 года. Население считало, что победа белого движения будет означать восстановление старого строя, при котором подавляющее большинство не имело никакой надежды на улучшение своей жизни. Для многих людей в России не было сомнений в том, что возврат к строю, подавлявшему прогресс общества, возможен лишь с помощью жестокой диктатуры.
Проявляя неспособность к уступкам и политической гибкости, характерной еще для правящих кругов дореволюционной России, верхи белого движения были заражены внутренними интригами и склоками, также типичными для царских верхов. Личные, групповые, клановые интересы оказывались для многих видных деятелей белого движения выше провозглашавшейся ими задачи восстановления великой России. Наблюдая беспринципную борьбу за власть, влияние и материальные блага внутри белого движения, мирное население не могло верить их претензиям на роль спасителей России.
Впоследствии, объясняя поражение контрреволюции, В. В. Шульгин писал, что помимо «белых», в которых он видел самоотверженных борцов за «великую Россию», в антисоветском движении было множество «серых», которые нередко задавали тон в руководстве. «Серость» проявлялась прежде всего в неспособности белогвардейцев подняться над узкоклассовыми и групповыми интересами и предложить глубоко обоснованную программу вывода России из пучины бедствий.
Белые армии не вызвали доверия у широких масс и своим моральным обликом.
Помимо классово ограниченных, недалеких людей, или «серых», по мнению Шульгина, белое движение губили и «грязные», то есть морально деградировавшие люди, озабоченные жаждой наживы вне зависимости от применявшихся ими средств. Характеризуя уровень спекуляции и разложения в белом стане, А. И. Деникин писал: «Спекуляция достигла размеров необычайных, захватывая в свой порочный круг людей самых разнообразных кругов, партий и профессий: кооператора, социал-демократа, офицера, даму общества, художника и лидера политических организации… Казнокрадство, хищения, взяточничество стали явлениями обычными, целые корпорации страдали этим недугом».
Хотя многие белые офицеры самоотверженно сражались на фронтах, значительная часть офицерства предпочитала отсиживаться в тылу. «Чувство долга в отношении государственных повинностей отправлялось очень слабо, – писал А. И. Деникин. – В частности, дезертирство приняло широкое, повальное распространение. Если много было «зелёных» в плавнях Кубани, в лесах Черноморья, то не меньше «зелёных» – в пиджаках и френчах – наполняло улицы, собрания, кабаки городов и даже правительственные учреждения. Борьба с ними не имела никакого успеха». Хотя военно-полевые суды белых армий время от времени выносили смертные приговоры дезертирам, но, по словам Деникина, обычно «каким-нибудь заброшенным в Екатеринодар ярославским, тамбовским крестьянам… Несмотря на грозные приказы о равенстве классов в несении государственных тягот… ни одно лицо интеллигентно-буржуазной среды под суд не попадало. Изворотливость, беспринципность, вплоть до таких приемов, как принятие персидского подданства, кумовство, легкое покровительственное отношение к уклоняющимся, служили им надежным щитом». Неспособность верхов белой армии заразить энтузиазмом даже своих офицеров и добиться дисциплины в ее рядах губило «белое» дело.
Вековые классовые барьеры, разделявшие «верхи» и «низы», сохранялись в белом стане и зачастую подчеркивались представителями верхов своим подражанием западным образцам поведения. Зависимость же белых от иностранной помощи, присутствие различных иностранных советников, хозяйничанье и насилие интервентов лишь усиливали в народе представления о чужеродности и враждебности «белого дела» интересам России.
Не сумев привлечь на свою сторону значительную часть крестьянства и рабочих привлекательной альтернативой развития России, оттолкнув их восстановлением дореволюционных порядков, прибегая к жестоким репрессиям, допустив упадок дисциплины в своих рядах и массовые проявления морального разложения, вступив в союз с иностранными интервентами, белые обрекали себя на поражение в борьбе против Советской власти.
Почему победили красные?
Возглавив пролетарскую революцию, большевистское правительство опиралось, прежде всего, на рабочий класс. Уже в начале 1917 г. партия выступила за установление рабочего контроля на производстве, а в конце этого года в стране был учрежден 8-часовой рабочий день, борьба за который велась во многих странах мира с середины XIX века. Возрождение после Февральской революции созданных в 1905 году впервые в мире Советов рабочих депутатов свидетельствовало о решающей роли рабочего класса в Советской республике. Рабочие составляли значительную часть отрядов Красной Гвардии, создававшихся непосредственно перед Октябрьской революцией, а затем они играли значительную роль в частях Красной Армии. Из рабочих состояли отряды «Продовольственной армии». Рабочие поступали работать в центральные и местные органы ВЧК.
Рабочие составляли большинство членов РКП(б). Анкетирование членов партии в 1920 году показало, что по первоначальным профессиям 52 % тогдашних большевиков были рабочими. Значительная часть из них в 1920 г. стала работать в советских государственных учреждениях. Многих из них выдвигали на руководящие должности.