зис партии», «Еще раз о профсоюзах, об ошибках т. Троцкого и Бухарина».) В своей статье «Кризис в партии» Ленин осудил и «синдикалистский» уклон ряда платформ («мы доросли от маленьких разногласий до синдикализма, означающего полный разрыв с коммунизмом и неминуемый раскол партии»), и курс Троцкого на огосударствление и милитаризацию профсоюзов. Оценивая позицию Троцкого и поддерживавшего его Бухарина, Ленин подчеркивал, что их «политические ошибки… отвлекают нашу партию от хозяйственных задач, от производственной работы, заставляют нас, к сожалению, терять время на исправление этих ошибок». Говоря о ходе дискуссии, Ленин объявлял, что «мы пороскошествовали и дали миру удивительный образец того, как партия, поставленная в труднейшие условия отчаянной борьбы, проявляет неслыханное внимание к деталям выяснения отдельных подробностей платформ, – и это при условии неурожая и кризиса, при условиях разорения и демобилизации».
Работы Ленина, написанные им в ходе профсоюзной дискуссии, широко распространялись советской печатью и пропагандировались тысячами коммунистов в ходе дискуссии. При голосовании за различные проекты резолюций, предложенных партийным собраниям, «платформа десяти» получила поддержку большинства коммунистов.
Ленин продолжил идейно-политическую борьбу против оппозиционеров на Х съезде. В отчетном докладе ЦК Ленин подчеркивал, что объективные трудности, вызванные переходом от Гражданской войны к миру, стали источником «целого ряда кризисов: и хозяйственного, и социального, и политического». Ленин указал и на ошибки руководства партии и страны. Он признавал, что отсутствие опыта государственного управления привело к тому, что не был создан «резервный фонд», необходимый народному хозяйству страны. Для выхода из кризиса и создания фундамента социалистической экономики Ленин призывал взять курс на установление правильных взаимоотношений рабочего класса и крестьянства.
Демагогичность нападок оппозиционеров на ленинскую политику ярко продемонстрировало отсутствие у них реальных предложений относительно вывода страны из тяжелейшего кризиса. С докладом «О замене разверстки натуральным налогом», в котором была выдвинута обоснованная программы преодоления экономического и социального кризиса, выступил Ленин. (На Х съезде Ленин выступил основным докладчиком по трем из 12 пунктов повестки дня.)
Провозглашенная Лениным новая экономическая политика была результатом серьезной работы, начатой задолго до открытия Х съезда партии. Еще в ходе VIII Всероссийского съезда Советов (22–29 декабря 1920 г.) Ленин присутствовал на совещании беспартийных делегатов-крестьян. По его словам, он «вынес чрезвычайно много из их дебатов по самым больным вопросам деревенской жизни». Все выступавшие высказались против сохранения продразверстки и говорили о том, что надо заинтересовать крестьянина, иначе сельское хозяйство вести нельзя. Записав выступления участников совещания, Ленин направил свои заметки членам ЦК.
«Настроения среди крестьян» стали предметом обсуждения на пленуме ЦК партии 12 января 1921 г. Следствием этой дискуссии стало создание комиссии, призванной «обсудить возможные меры быстрого облегчения положения крестьян в некоторых из наиболее пострадавших от неурожая губерниях. 2 февраля Политбюро дало указание Наркомпроду уменьшить продразверстку в таких губерниях. На основе этого решения продразверстка была полностью отменена в 13 центральных губерниях.
А через пару дней 4 февраля в резолюции Московской конференции металлистов, на которой выступал Ленин, говорилось, что продразверстка «не только не отвечает интересам крестьянских масс, но также и губительным образом отражается на положении рабочих масс». В резолюции высказывалось пожелание «заменить разверстку определенным натуральным налогом».
8 февраля Политбюро приняло ленинский проект решения, в котором было сказано: «Удовлетворить желание беспартийного крестьянства о замене разверстки (в смысле изъятия излишков хлеба) хлебным налогом.
Накануне съезда «Правда» опубликовал дискуссионную статью «Разверстка или налог». Однако, в отличие от профсоюзной темы, этот вопрос не стал предметом дискуссии. К тому времени для подавляющего большинства членов партии необходимость отказа от продразверстки стала очевидной.
24 февраля пленум ЦК рассмотрел проект замены разверстки налогом и принял его за основу. Проект был доработан комиссией во главе с Лениным. В ходе работы над проектом Ленин писал Цюрупе: «Центр тяжести – «оборот», свободный хозяйственный оборот для крестьянства». В проекте подчеркивалось, что продовольственный налог должен постоянно уменьшаться по мере восстановления транспорта и промышленности, что в дальнейшем государство сможет «получать продукты сельского хозяйства нормальным путем, т. е. в обмен на фабрично-заводские и кустарные продукты».
В своем докладе на съезде Ленин замечал: «Мелкий земледелец, пока он остается мелким, должен иметь стимул, толчок, побудитель, соответствующий его экономической базе, т. е. мелкому отдельному хозяйству». Ленин ставил вопрос: можно ли допустить известную свободу оборота в стране, не подрывая при этом диктатуры пролетариата, не ослабляя основ социализма? Он исходил из того, что все зависит от пределов, которые определяют свободу оборота. Он утверждал, что, держа в руках политическую власть, пролетариат может наладить оборот между промышленностью и сельским хозяйством и тем самым прибавит к политической власти экономическую власть.
Ленин утверждал: «Мы знаем, что только соглашение с крестьянством может спасти социалистическую революцию в России… Мы должны постараться удовлетворить требования крестьян, которые не удовлетворены, и законно недовольны и не могут быть довольны». Ленин подчеркивал, что «удовлетворить мелкого земледельца… можно двумя вещами. Во-первых, нужна известная свобода оборота, свобода для частного, мелкого хозяина, а во-вторых, нужно достать товары и продукты».
Принятая на основе ленинского доклада резолюция съезда установила налог в меньших размерах, чем разверстка. В то же время кулацкие хозяйства облагались большим налогом, чем середняцкие. Многие же бедняки освобождались от налога. Излишки, оставшиеся от налога, поступали в полное распоряжение землевладельцев и могли быть использованы для обмена на продукты фабрично-заводской и кустарной промышленности в пределах местного оборота. Налаживая товарооборот, партия одновременно старалась ограничить частный капитал в торговле и обеспечить регулирующее влияние Советского государства на товарно-денежные отношения. Большая роль в этом отводилась кооперации.
Ленин призвал оповестить весь мир о том, что «съезд правительственной партии в основном заменяет разверстку налогом, давая этим целый ряд стимулов мелкому земледельцу расширять хозяйство, увеличивая засев; съезд выражает уверенность, что на основе новой политики «будет достигнуто прочное отношение между пролетариатом и крестьянством».
Попытка Троцкого распространить власть трудовых армий и методы Цектрана на всю страну была отвергнута съездом партии. Поразительным образом главный оппонент Ленина Троцкий не стал отстаивать на съезде курс на милитаризацию труда. Троцкий не присутствовал во время большей части съезда, так как покинул Москву незадолго до начала высшего партийного форума. И хотя чуть ли не каждый день председательствующий объявлял о том, что Троцкий «прибудет завтра», его приезд откладывался вновь и вновь. Троцкий взял первый раз слово для содоклада о профсоюзах лишь 14 марта, за два дня до завершения работы съезда. До этого он руководил подавлением восстания в Кронштадте.
Хотя мятеж, начавшийся в Кронштадте, сравнивали с громом среди ясного неба, события вокруг него напоминали сюжет повести Г. Маркеса «Хроника объявленного убийства», в соответствии с которым о преступлении становится широко известно всем задолго до его совершения. За две недели до начавшегося 2 марта 1921 г. восстания в Кронштадте 14–15 февраля о его начале было подробно рассказано в парижских газетах «Эко де Пари» и «Ле Матэн» и в эмигрантской газете «Общее дело», издававшейся бывшим разоблачителем полицейских провокаторов В. Л. Бурцевым. Эти парижские газеты опубликовали сообщения под заголовками «Восстание Балтийского флота против Советского правительства», «Москва принимает меры против кронштадтских повстанцев», «Отголоски Кронштадтского восстания в Петрограде». Как и в июле 1917 года, когда главную роль в демонстрациях играли матросы из Кронштадта, публикации в газетах опережали реальные события.
Зиновьев и близкие к нему люди были паникерами. По справедливому выводу историка Н. А. Васецкого, «Зиновьев и его петроградские сторонники были буквально одержимы шпиономанией. Повсюду в Петрограде и окрестностях им чудились козни врагов Советской власти. Редактировавшаяся шурином Зиновьева С. Закс-Гладневым «Петроградская правда» неоднократно призывала ловить шпионов и не поддаваться на их провокации». Поэтому невнимание Зиновьева и его окружения к сообщениям парижских газет представляется особенно странным.
Странности в поведении Зиновьева становятся понятными, если предположить, что он сам сделал немало, чтобы спровоцировать восстание. Есть основания полагать, что продовольственные трудности в Кронштадте, ставшие первопричиной восстания, были созданы искусственно. Когда же кронштадтские матросы стали выдвигать обоснованные требования, Зиновьев опубликовал в «Петроградской правде» свою статью «Достукались!», в которой обвинял их в контрреволюционных настроениях.
Еще до начала восстания Зиновьев объявил о контрреволюционном выступлении в Кронштадте. Васецкий замечал: «Первым, кто сообщил в Москву о происшедшем в Кронштадте, оказался Г. Зиновьев. В конце февраля он позвонил по телефону в Кремль Ленину, став не только информатором, но и фактически первым комментатором случившегося. Полагаем, что не без участия Зиновьева в правительственном сообщении главной причиной мятежа указаны происки контрреволюции». Как считает Н. А. Васецкий, «программа Кронштадтского ревкома сначала была не столько антисоветской, сколько, пользуясь современной лексикой, популистской… Можно было бы предотвратить трагический исход, тем более что рядовой состав мятежников имел намерение уладить конфликт мирным путем».