Источник: А. Гитлер. Монологи. 1941–1944. Изд. Альбрехт Краус. Гамбург, 1980, с. 241.
С отступлением немецких войск под натиском советской армии решение еврейского вопроса потребовало «неумолимой жестокости».
Источник. А. Моннере. Преследование евреев в странах Востока, с. 91–92.
В мае 1944 года Гитлер приказал использовать 200 000 евреев под охраной 10 000 эсэсовцев для работы на военных заводах или в концлагерях в столь ужасных условиях, что эпидемии тифа уносили десятки тысяч жертв и потребовали увеличить число крематориев.
Потом заключенных бросили на строительство дорог. Голод и истощение привели к смерти большинство из них — десятки тысяч людей.
Таков был мартиролог еврейских и славянских заключенных, такова была жестокость гитлеровцев, обращавшихся с ними как с рабами, не имеющими даже ценностей в качестве рабочей силы.
Нельзя недооценивать эти преступления и невыразимые страдания жертв, поэтому нет никакой необходимости добавлять к этому ужасному перечню отблески огней дантова ада и подчеркивать его бесчеловечность теологическим и жертвенным термином «Холокост».
История без преувеличений сама может выполнить роль обвинительницы лучше, чем миф. Прежде всего, она не сводит масштабы действительных преступлений против человечества, которые стоили жизни 50 миллионам людей, к погрому лишь одной категории невинных жертв, в то время как миллионы умерли с оружием в руках, сражаясь против этого варварства.
Исторический баланс, повторяем, пока предварительный. Как во всякой критической истории и во всякой науке, он может быть пересмотрен и, будет пересмотрен по мере новых находок: тонны германских архивов были конфискованы и увезены в США, они еще не полностью изучены. Начали открываться и архивы в России, доступ к которым исследователям был долгое время закрыт.
Таким образом, предстоит проделать еще большую работу, при том условии, что мы не будем смешивать миф с историей и делать выводы до того, как завершены исследования, выводы, которые нам до сих пор пытались навязать своего рода интеллектуальные террористы «канонизация» текстов Нюрнбергского процесса оказалась весьма хрупкой.
История, как и другие науки, не может исходить из неприкасаемых априорных данных. В Нюрнберге были провозглашены цифры, самые важные из которых оказались ложными 4 миллиона погибших в Освенциме были заменены на «немногим более миллиона», и даже власти были вынуждены согласиться с этим пересмотром и заменить мемориальные доски.
Догма о «шести миллионах» уже ставится под сомнение даже самыми рьяными защитниками теории геноцида, такими как Рейтлингер, который в своей книге «Окончательное решение» пришел к цифре 41/2 миллиона, и больше не используется в научной литературе, хотя остается темой пропаганды и навязывается по-прежнему общественному мнению и школьникам.
Показывая тщетность этих априорных арифметических вычислений, мы не стремимся к их проверке и пересчету, а только хотим показать, что умышленное стремление продлить существование лжи заставляет систематически и произвольно фальсифицировать историю. Приходится, чтобы действительный мартиролог евреев не стал «банальным», не только отодвигать на второй план всех остальных, включая 17 миллионов погибших советских граждан и 9 миллионов немцев, но и придавать реальным страданиям сакральный характер (под именем Холокоста), отказывая в этом всем остальным. Приходится для достижения этой цели нарушать все элементарные правила юриспруденции и установления истины. Приходится, например, утверждать, будто «окончательное решение» означает истребление, геноцид, хотя ни один текст не допускает подобную интерпретацию, так как речь все время шла об изгнании всех евреев из Европы. Но и это само по себе было чудовищно.
Для этого приходится фальсифицировать все документы, например, переводить «пересылку» как «истребление». Подобный метод интерпретации позволяет говорить невесть что о любом тексте. Так ужасное массовое уничтожение стало «геноцидом».
Приведем лишь один пример подобной тенденциозной манипуляции с текстами. В своей книге «Крематории Освенцима» (1993) Жанн-Клод Прессак с таким старанием нагромождает дополнительные ужасы, хотя цифры смертности и без того ужасны, что каждый раз, когда он встречает немецкое слово, обозначающее «морг», он переводит его как «газовая камера» (например, на с. 65). Здесь же он вводит замечание о «кодированном языке», говоря, что палач (по имени Мессинг) «не решался писать, что «морг» это газовая камера» (с. 74).
Но гипотеза о «кодированном языке», постоянно используемая для того, чтобы заставить тексты говорить то, что от них хотят, чтобы они говорили, совершенно безосновательна, прежде всего потому, что Гитлер и его сообщники, как мы уже показали, никогда не пытались скрыть другие свои преступления, а цинично объявляли о них ясным языком; во-вторых, потому, что англичане продвинулись очень далеко в технике дешифровки кодов и располагали дешифрованными посланиями, число которых должно быть огромным, если нужно было наладить столь гигантское техническое производство, как промышленное уничтожение миллионов людей.
Систематический отказ учитывать выражение, столь часто встречающееся в гитлеровских текстах, «территориальное окончательное решение» — также свидетельствует об отказе от всякого анализа, который не подтверждал бы априорные выводы: «шесть миллионов» и «геноцид».
Столь же произвольно — хотя доказано, что несмотря на многочисленные заявления «очевидцев» о существовании «газовых камер» последние никогда не существовали на германской территории — продолжают считать неоспоримыми точно такие же свидетельства об их существовании в лагерях на Востоке.
Наконец, отказ от научного и публичного обсуждения данных технических экспертиз, ответом на которые остаются лишь репрессии и замалчивание, не может не вызвать сомнения.
Нет более эффективного оружия против гитлеризма, чем установление исторической истины.
Составив данное досье, мы хотели внести свой вклад в установление этой истины.
Приводится по изданию «Наш Современник» 1997, №№ 1–4.
Дополнения
Израильская машина лжи работает на полных оборотахАлан Маас
Не гнушаясь самой грубой клеветой и самой дикой ложью, Израиль пытается оправдать жестокий штурм флотилии судов с грузом гуманитарной помощи для осаждённой Газы, осуществлённый его спецподразделениями.
В составе флотилии были сотни сторонников мира из более чем 40 стран; многие из них известны своей приверженностью принципам ненасилия и борьбе за справедливость.
Но это не помешало заместителю министра иностранных дел Израиля Дани Аялону сделать следующее заявление: «Организаторы также известны своими связями с глобальным джихадом, Аль-Каидой и ХАМАС. Они давно занимаются контрабандой оружия и беспощадным террором».
Аялон не представил никаких доказательств «давней контрабанды оружия» бывшей сотрудницей Госдепартамента и активисткой организации Code Pink Энн Райт. Или доказательств того, что «связан с Аль-Каидой» организатор кампании Viva Palestina Кевин Овенден. Он не рассказал о террористической деятельности лауреата Нобелевской премии мира Мейрид Корриган-Магуайр, которая находится на борту другого судна, направляющегося в сектор Газа в попытке прорвать израильскую блокаду.
Но израильские чиновники не делают этого никогда. Какая горькая ирония! Они, по-видимому, готовы использовать те же методы, что и Йозеф Геббельс, глава министерства пропаганды нацистской Германии, чье печально известное высказывание звучит так: «Лгать нужно по-крупному — в небольшом преувеличении усомнятся, а большому поверят не задумываясь».
Тактика Израиля состоит в том, чтобы в ситуации кризиса заполнить эфир искажением фактов, мифами, инсинуациями и прямой ложью, — и рассчитывать, что его сторонники из числа западных политических деятелей и СМИ подхватят боевой клич, не задавая лишних вопросов.
Этот подход в очередной раз сработал в отношении большинства американских СМИ. Нападение было военной операцией, проведенной глухой ночью вооруженными до зубов военными из элитных подразделений, взявшими на абордаж гражданские суда в международных водах. Однако практически каждая статья в прессе США содержала неконкретные, мягкие выражения, вроде «на борту произошла вспышка насилия», чтобы не допустить прямого указания на то, что агрессором был Израиль.
Как и в ходе столкновений израильских военных с палестинцами, потери при конфликте распределились совсем не поровну: убито от 10 до 20 сторонников мира, десятки получили ранения, а среди израильских сил пострадали менее 10 человек, причем только один из них был ранен серьёзно. Но сообщения в СМИ сосредоточились на жалобах Израиля по поводу оружия, найденного на борту судна активистов. Один человек дал такой комментарий событиям понедельника: «Странно, что Израиль постоянно подвергается яростным атакам, но умирают одни “нападавшие”».
СМИ оставили без ответа некоторые очевидные вопросы. Например, если у Израиля действительно была причина обыскивать гражданское судно в международных водах, почему бы не попросить разрешения подняться на борт в дневное время, так, чтобы это не выглядело угрозой нападения? Почему вместо этого был отдан приказ провести рейд спецназа посреди ночи?
Еще один вопрос средствам массовой информации: если бы судно США в международных водах посреди ночи взял на абордаж отряд иранских спецподразделений, не естественным ли было бы для пассажиров расценить рейд как акт насилия и попытаться защититься всеми доступными средствами?
Если Израиль так обеспокоен тем, чтобы оклеветать сторонников мира из «Флотилии свободы» Газы, то это происходит не только потому, что ему требуется оправдать убийство некоторых из них, но и для того, чтобы отвлечь внимание от их миссии — снятия не менее беспощадной израильской блокады Газы.