Текст, казалось бы, объясняет появление колодцев-сенотов. Но в нем используется тема создания мира путем исчезновения земли под потоками девственной воды.
Понятно, что разные мифы майя постоянно возвращаются к воде – важнейшему объекту мира. С одной стороны, она воплощает воды мироздания. С другой – это постоянная головная боль земледельцев, ведь без воды население обречено на гибель или миграции. С третьей, вода меняет жизнь и технологии, которыми пользуется человек. Поэтому именно поиски и способы ее добычи часто представали основой мифологических сюжетов. А водопад и место его падения, где в углублении собирается вода, неизбежно становятся центром притяжения всего живого – и нередко причиной раздора между соседями. На этом, в частности, построен миф под названием «Водопад Улиб-ха», который объясняет, почему вода в водопаде ревет.
Сюжет достаточно прост. Волшебный водопад располагался на стыке трех владений, образовывал озерцо и был поделен между тремя Хозяйками гор: западных гор, восточных гор и самого водопада. На восточной стороне обитали лесные животные: олень, енот-ракоед, кабан, броненосец, паукообразная обезьяна, обезьяна-ревун, барсук, оцелот и многие другие. На западной стороне жили только ядовитые змеи.
И вот однажды черный ягуар утащил и съел броненосца. Сначала стали искать самого броненосца, затем виновного. Поиски сопровождались бесконечными пререканиями, перекидыванием вины с одного на другого. Наконец свидетели сдали черного ягуара, и Хозяйки гор напустили на него ядовитых змей. Мертвого ягуара скинули в мешке в воду – и с тех пор в округе слышен его рев, доносящийся почему-то из пещеры.
Совершенно ясно, что миф в своем очевидном смысле объясняет, хоть и несколько мудрено, почему такие звуки издает водопад. Однако его скрытый смысл имеет явное астрономическое значение, связанное с небесной картой. Само распределение сторон и обитателей крайне любопытно и отражает очень древние знания майя. Оно воспроизводит деление зодиака на две половины: млекопитающие на «живой» восточной стороне и связники-рептилии на «мертвой» западной. Таким образом, сторон у водопада лишь две – живая и мертвая. При этом третья Хозяйка владеет льющейся водой мироздания, которая, уходя в пещеру, открывает пространство земли.
Так, легенда «Чонталь-Великан» повествует о событиях в истории соседей майя, сапотеков, которые еще в середине первого тысячелетия до н. э. создали государство в долине Оахаки. Но поскольку оно располагалось в стратегически важном месте, на подступах к узкому перешейку Теуантепеку, сапотекам приходилось постоянно отражать набеги конкурентов, особенно астеков. Их специальный экспедиционный корпус в течение четырех лет пытался сломить сопротивление сапотеков и миштеков, прежде чем астекам удалось захватить перешеек. Как и во всяком мифе, реальные события оказались скрыты множеством не очень понятных деталей. Индейцы чонтали относятся к группе майя, они всегда находились на периферии великой цивилизации. Постоянные битвы из-за сопредельных территорий вынуждали даже родственные племена сурово обращаться с соседями – потому-то чонтали в пересказе сапотеков предстают жестокими дикарями, смиряющимися перед величием своих высокоразвитых покровителей. По сути, это сапотекская легенда о майя-чонталях. Тем не менее она отражает взгляд современников на майя как бы «извне», что также любопытно.
Часть мифов майя, как уже отмечалось, связана с их попыткой отстоять исторические права на земли, в той ли иной мере принадлежащие общинам майя. Для этого создавались устные «обоснования», которые мы воспринимаем как легенды об открытии той или иной местности. Сюда можно отнести тексты с говорящими названиями: «Легенда об основании Чамулы», «Легенда об основании Ушмаля», «Легенда об озере Атитлан». Все эти мифы выстраиваются по достаточно простой схеме: на некой территории происходят события, за которыми стоят некие споры. Однако сами они могут не иметь никакого отношения к отстаиванию земельных интересов – как, например, в истории с озером Атитлан, где в основу сюжета ложится любовная линия между юношей и девушкой из враждующих групп майя.
А вот миф об основании Чамулы совсем иной, внешне намеренно христианизированный. Его главным героем выступил апостол, который долго бродит по окрестностям в поисках удобного места для поселения. У апостола есть брат – музыкант, который создает музыкальные инструменты, но брат не хочет строить дома, поэтому остается жить в своем доме. На него даже ходят молиться те, кто хочет играть и заниматься музыкальным творчеством. Потом появляются две сестры апостола, Санта-Мария Магдалена и Санта-Марта, основавшие селения поблизости. А к апостолу приходит в гости еще сестра по имени Наша Мать, младше него. Очевидно, что за столь странным «христианским» текстом скрывается нечто совершенно иное, связанное с сотворением человека, традиционной системой родства майя и моделью расселения. Даже брат-музыкант представляется явной аналогией с сотворением людей в «Пополь-Вух», где в качестве неудачной версии людей также фигурируют братья-музыканты, а с появлением главных близнецов они превращаются в обезьян и живут в кронах выросших деревьев. Примечательно, что все эти персонажи сохраняют внешне «христианский» вид, в отличие от героев других мифов, где специально подчеркивается их индейское происхождение. Однако это прикрытие может обмануть разве что испанцев, но никак не индейцев.
Есть особые сюжеты, которые можно назвать мифами-пророчествами, или, точнее, постпророчествами. Таких текстов достаточно много, встречаются они и на Юкатане, и в Гватемале. Их создали уже после конкисты, и они отчасти пересказывают древние сюжеты, но дополняют их якобы пророчествами о приходе христианства, сделанными до появления испанцев. Это, пожалуй, главное в псевдопророчествах майя. Да, безусловно, описывается ужас грядущих военных событий, но самым важным результатом считается все же появление нового Единого Бога.
Так, например, один из мифов майя называется именем хранителя мудрости Ах Томохчи. Предполагается, что пророчество было сделано в «давние времена», до испанцев, но совершенно очевидно, что это абсолютно новый текст, отражающий даже некоторые научные открытия в области древней культуры майя. По сути, перед нами что-то вроде беседы, где дедушка-мудрец излагает доступные основы мироздания, прогнозируя «будущее».
Солнце – Отец всего сущего, нам дал жизнь, мы его дети. Огонь добывают трением сухой палочки. Кремни оторвались от Солнца и, падая, начали тереться друг о друга и подарили огонь. Деревья возникли от огня Солнца. Племя майя исчезнет вместе с Солнцем. Деревья выросли раньше людей, и на них созревают фрукты, которые людей кормят. А огонь, что дают деревья, дарит свет ночью.
Придут люди с крестом в форме того дерева, что дает нам огонь.
Из глины были сделаны души хранителей полей, их зовут алуши, или балаши. Они бегают по полям, свистят, колотят по кустам, курят сигары и писают в костры. Они добры к тем, кто к ним добр, и вредные с теми, кто их не любит. Стреляют они из маленьких ружей по прохожим фруктами с деревьев. Если поймают человека, то он может умереть от жара или поноса. А питаются они только запахом маиса и крутятся вокруг очага, где готовят еду.
Итак, мифы объясняют все стороны жизни майя в окружающем мире – и очень важные, и, казалось бы, самые незначительные. При желании можно, наверное, воссоздать полное описание быта и верований майя. Но мифы разные – что-то производит на человека неизгладимое впечатление, что-то пугает и вызывает опасения, что-то требует действий. Некоторые темы, как своего рода коллективное бессознательное, всплывают в народной памяти, хотя уже никто не помнит и не понимает, о чем именно в далекой древности шла речь, когда всему предлагались новые объяснения. Да и сама далекая древность обретает некую условность, так как историческая временная канва утеряна и приходится выстраивать повествование, ориентируясь на дополнительные источники. Все это лишний раз доказывает, что миф – не что-то мертвое, забытое в прошлом, а вполне живой механизм, подходящий для того, чтобы описывать жизнь и определять место человека в ней.
Глава 5. Пернатый змей и его ипостаси
Наверное, самым известным персонажем и божеством майя является Пернатый Змей. На языке майя Юкатана он Кукулькан, в «Пополь-Вух» киче зовут его Кукумац. Кецалькоатль – версия на языке науа, в которой сочетаются слова кецаль «птица» и коатль – «змей». Считается, что юкатанские майя под тольтекским влиянием после Х века перевели имя божества с языка науа. Юкатанская версия Кукулькан состоит из тех же слов, что у майя: кук – «кецаль», «обновление», «потомство», «зеленое перо кецаля», «перьевое украшение». Кан (Чан), соответственно, означает «змей». Однако в мифологической традиции Юкатана часто фигурируют и такие варианты, как «Рогатый Змей» или «Гривастый Змей». А вот у гватемальских индейцев майя-киче существовала версия Тепеу-Кукумац, что означает, по сути, «Владыка Пернатый Змей».
Гремучий Змей, посылающий на землю воду из небесного купола. Соответствует зодиакальному созвездию Тельца, то есть, указывает на период начала сезона дождей в мае. Мадридский кодекс, с. 14.
Museo de América, Madrid. Fotografía: Joaquín Otero. CER.es (http://ceres.mcu.es), Ministerio de Cultura, España
Кецаль – очень красивая птица с длинным хвостом изумрудного цвета. Считается, что он не живет в неволе, и это всегда добавляло ему символизма. Перья из хвоста кецаля во всех мезоамериканских культурах ценились как предметы царской роскоши и богатства. Как бы то ни было, неслучайно Пернатый Змей уже долгое время считается чуть ли не олицетворением мезоамериканской культуры. Как неслучайно и огромное количество мифов, описывающих это фантастическое существо – змею в роскошных длинных зеленых перьях.