баламы на руинах археологических пирамид и считаются их хранителями. За помощью к ним обращаются ах-мены, современные «священники майя», признавая их покровителями четырех сторон света. Эта особенность явно восходит к древней модели мира майя. В отличие от шаловливых алушей, баламы считаются серьезными духами, которые защищают людей и посевы, выводят на дорогу заблудившихся. Они могут управлять дождями и ветром. Под их покровительством находятся и священные для майя олени. Так вот, именно баламы еще и обучают молодежь тому, как использовать лечебные травы. А для связи между собой они пользуются специальным прозрачным камнем или кристаллом, именуемым састун. С людьми же они общаются посредством сновидений.
Алуш – это архаический бесенок, органично вписанный в жизнь индейцев майя. Своими повадками он очень напоминает наших домовых. Маленькие лесные человечки алуши часто играют роль своеобразных трикстеров в мифах майя. Это традиционные хитрые волшебники, плуты, обманщики, а иногда советчики и помощники. Но удивительно то, что на Юкатане до сих пор продолжают верить в существование алушей – маленьких леших. Они появляются чаще в ночи, требуют к себе уважения, творят шалости и учат уму-разуму.
Миф определяет алуша так: «глиняный человечек, который охраняет мильпу индейца, пугает воров, а еще и подшучивает над каждым проходящим или решившим отдохнуть где-нибудь неподалеку». В другом описании это «толстенькие, голенькие и очень симпатичные» человечки.
И тут есть любопытная деталь: археологические раскопки действительно выдают огромное количество достаточно грубых глиняных фигурок человечков, причем датируются они самыми разными периодами. То есть и в доколумбовы времена алуши повсеместно были известны как мелкие бесы и с самых ранних пор сохраняли свое значение как духи мест.
«Лодочки» алушей – углубления в камне, которыми древние астрономы пользовались для наблюдения за отражаемым в воде звездным небом и солнечными затмениями.
Фото из личной коллекции автора
Как повествует миф, такая глиняная фигурка – это изображение духа, с которым физически контактирует человек. С ее изготовления и начинаются отношения с ним; также для нее делают рабочие инструменты и даже собачку. Чтобы дух вселился в фигурку, ее приносят на середину кукурузной мильпы и накрывают камнем. Потом проводят обряд из тринадцати подношений ритуального напитка, по числу зодиакальных созвездий. Но его не пьют, а наливают в сосуд из тыковки и ставят перед алтарем. Самое главное – втереть по девять капель крови в рот алуша и в мордочку его собаки. Задабривать их кровью надо все время, чтобы они охраняли урожай крестьянина. Тогда в случае, если вор забирался на участок, алуш забрасывал его камнями, невидимая собака лаяла, а вор терял разум от страха. После сбора урожая следовало найти алуша в полдень, когда он спит, и уничтожить, разбив о камень. Оставлять бесенка на пустом поле не рекомендовалось: мильпа начинала оскудевать, сам он бесчинствовал, творил пакости всем подряд, мог даже отрубить ногу или руку кому-нибудь из своих. Если кто случайно встречал алуша, следовало запеть – иначе можно было заболеть. Да и рассказывать о встрече с ним тоже во избежание болезней рекомендовалось не сразу, а через несколько дней.
Если правильно общаться со своим алушем и кормить его, то он ведет себя вполне дружелюбно, например ночью приносит из костра горячие угли и кладет их под гамак, чтобы спящий хозяин не замерз.
Все еще существует поверье, что алуш в пещере охраняет девственную воду и следит за каждым, кто ее набирает. А использовать ее разрешено только для особых ритуалов. Иначе алуш наказывает человека, вплоть до того что тот может погибнуть.
Точно так же алуши пугают тех, кто нарушает запрет на убийство священного оленя, даже если тот поедает посевы кукурузы на мильпе. Алуши сначала кидают в нарушителя камни, что повергает его в ужас.
При традиционной форме хозяйствования майя должны менять свой участок для посева каждые четыре года, чтобы земля восстанавливалась. И порою мильпа оказывается очень далеко от сельского дома, что заставляет земледельца сооружать на ней небольшое укрытие и жить там в одиночестве по многу дней, добывая себе еду. И вот тут-то и наступает время алушей. Появляются они по-разному, иногда это происходит в сопровождении нагуалей. Так, один из рассказов повествует о том, как охотник оказался ночью неподалеку от древнего города Майяпан. Он услышал три удара о дерево, но не придал этому значения и продолжил путь. Потом он уснул, а проснувшись, увидел перед собой огромную лису. Причем левая щека у него стала холодной и онемела. Пошел охотник к лекарю ах-мену, и тот сказал, что все из-за «ветра алушей», живущих в зарослях. И тут охотник сообразил, кто явился ему в облике огромной лисы! Алуш, хранитель холмов, хотел заставить его уйти из своих владений. Девять подношений вылечили охотника, который усвоил, что в те края лучше не заходить.
В мифах появляется понятие «игрушка алуша». Это некий камень, вероятно, похожий на безоар. Тот, кто его найдет, чаще всего в пещере, обязан его вернуть алушу, иначе будет наказан «хозяином пещеры». Причем опасность касается всех, а не только местных майя.
Так, рассказывают, что один немец напросился пойти в пещеру Шпухиль. Там он увидел красивый камень, который ему очень понравился. Проводник майя, сопровождавший туриста, предупредил: нельзя из пещер выносить то, что принадлежит другим, иначе «хозяин» непременно накажет. Немец ему не поверил и увез камень в Германию и уже там вскоре заболел лейкемией. Перед смертью он рассказал все родным и попросил вернуть камень в пещеру. Похоронив бедолагу, родственники приехали с камнем на Юкатан, нашли того майя, кто был проводником умершего. Чтобы выполнить его последнюю волю и самим избежать несчастий, семья немца в сопровождении ах-мена, «священника майя» – так себя теперь именуют духовные лидеры и «добрые» целители, – отправилась к «хозяину» Шпухиль и вернула его «игрушку» в родную пещеру…
В колониальном периоде трикстером нередко выступал еще и кролик, скорее всего, удачно соединивший майяскую и европейскую традиции. Это неслучайно: с кроликом у майя ассоциируется покровительница женщин Луна, так как в тропических широтах на ее поверхности просматривается его фигура. В колониальных мифах кролик получил смешанное испано-майяское имя Хуан Туль. На влияние современности указывает испанское Хуан. Туль на языке майя означает «кролик» и по омониму «бродяга», что опять-таки связано с перемещениями Луны по небосводу. Не исключено, однако, что аналогичный персонаж, возможно агути, существовал самостоятельно и в индейской мифологии. Жертвой розыгрышей Хуана Туля чаще всего выступает доверчивая Белочка – в древние времена она воплощала зодиакальное созвездие, приходящееся на эпоху зарождения мезоамериканской цивилизации вплоть до 354 г. до н. э. Впрочем, даже в классические времена майя в иконографии белку и зайца почти не различали.
Фигурки алушей из археологических раскопок. На Юкатане встречаются повсеместно и продолжают изготавливаться верящими в них крестьянами и не только.
Фото из личной коллекции автора
В этнографии хорошо известно, что самыми сильными шаманскими и колдовскими способностями, как правило, обладали женщины. И первыми, кто стал практиковать шаманские обряды, были именно они. Поэтому у многих народов среди шаманов процветает трансвестийная культура: чтобы усилить колдовство, мужчины обряжаются женщинами. Да и в принципе, суть заключается в том, что шаман обретает мистическую жену. Шаманизм завязан на половых культах, что не без изумления открыл в свое время русский этнограф Лев Штернберг. Он описал, как идея избранничества, глубокая интимность, связывающая неразрывными узами шамана и его духа-покровителя, покоится на самой сильной человеческой эмоции – на эмоции сексуальной любви. Если шаман – мужчина, то его дух-покровитель – обязательно женщина. И наоборот, покровитель шаманки всегда мужского пола. Дух во сне объявляет будущему шаману о предстоящей ему миссии – и тогда между шаманом и его парой устанавливаются настоящие супружеские отношения, тоже во сне.
Раз вступив в связь с шаманом, дух-супруга становится его учителем и не только сама ему помогает, но и дает ему целый ряд духов-помощников, и оба отдают все силы на благо болящим. Важно следующее: дух-покровитель – всегда дух родовой, дух умершего предка, который из любви к своему роду готовит ему целителей болезни и проводников на тот свет[44].
Майя, с их верой в божественных предков, не стали исключением. Считается, что женщины-нагуали всегда превосходили по могуществу нагуалей-мужчин, поскольку в случае необходимости умели заменять свои ноги звериными лапами. До нашего времени сохранилось поверье: чтобы причинять побольше вреда, женщины-оборотни приделывают себе лапы индюка и мастерят крылья из циновки, благодаря чему перемещаются стремительно.
В мифах присутствует целая серия женских мистических существ, выступающих в роли своеобразных нагуалей.
Первая в списке, конечно же, Ш-Табай – «Веревочница». Ее образ восходит к древней богине Ш-Таб. Этот персонаж с успехом остается героиней современных верований и быличек на Юкатане. Сидящая на священном мировом древе сейбе древняя богиня с веревкой, по которой души умерших поднимались на небо, превратилась в длинноволосую деву Ш-Табай – Веревочницу. До сих пор является она в ночи и, стоя около сейбы или сидя на ее ветвях, поджидает одиноких доверчивых пьяных путников, чтобы соблазнить их. Те, конечно же, не могут устоять и приближаются к ней, чтобы обнять. В лучшем случае в руках мужчины оказывается кактус, а сам он теряет сознание от испуга. Кто-то приходит в себя, обнаруживая, что валяется на земле, часто в пещере. Хуже всего, когда Ш-Таб доводит мужчину до погибели. Несчастных находят утром повесившимися на сейбе.