Следующей в очереди работников ресторана, ожидавших своих чаевых, была сомелье, деволка, у которой на шее висела цепочка со служебным значком и серебряный дегустационный кубок. Раньше мои знания о вине ограничивались тем, что, если оно было слишком неприятным на вкус, его можно было выплюнуть. С тех пор я научился уделять больше внимания качеству и ограничивал себя лишь одним стаканом на ночь. Я пообещал себе, что так будет и сегодня вечером, как бы я ни нервничал.
А я нервничал. Еще как нервничал! Я сдерживал дрожь с помощью солидной порции магии. Интересно, догадывалась ли об этом Тананда? Она знала меня лучше, чем кто-либо. Для меня было важно, чтобы этот вечер стал для нас особенным.
– Что вы порекомендуете? – осведомился я.
Эх, зря я задал вопрос.
– Что ж, сэр, – сияя улыбкой, сказала сомелье, – я так рада, что вы спросили.
И она завела лекцию про виноград, склоны гор, солнце, шкалу брикса, – почему-то я всегда считал ее некой неприятной операцией, – возраст вина, бочки и множество других эзотерических вещей, которые наверняка были бы полезны, планируй я заняться виноделием, а не винопитием. Мне срочно требовалось взять ситуацию под контроль. При виде выражения моего лица Тананда не удержалась от озорной улыбки.
Я вскинул руки, прерывая лекцию сомелье.
– Погодите! – сказал я. – Если вы предлагаете уроки, я когда-нибудь приду их послушать. А пока мне достаточно знать, что следует заказать, чтобы это хорошо сочеталось с вашими блюдами?
– Вы планируете заказать мясо, рыбу, рептилию, птицу, насекомых или что-то еще? – спросила деволица. – Без этого, боюсь, я не могу порекомендовать вам вино.
– Рыбу, – сказала Тананда.
– Я тоже, – сказал я.
– Тогда я рекомендую белое или зеленое.
Я улыбнулся Тананде.
– Тогда пусть это будет хорошее зеленое из середины вашего списка. У нас уже есть зеленая тема, и было бы забавно ее продолжить.
Почему-то моя шутка вновь заставила Тананду покраснеть.
– Как скажете, сэр. – Деволица протянула ладонь. Я уронил туда чаевые, надеюсь, не слишком большие, но и не слишком маленькие. Она вроде бы осталась ими довольна, по крайней мере в той степени, в какой бывает доволен любой девол, получая лишь часть содержимого вашего кошелька вместо всей суммы. Она щелкнула пальцами. В мгновение ока к нам плавно подплыла бутылка из коричневого стекла и пара высоких изящных бокалов. Деволица-сомелье на лету поймала бутылку, провела когтем по фольге и вытащила пробку, причем все одной лишь рукой. Я едва сдержался, чтобы не зааплодировать. Деволица налила каждому из нас немного вина. Я попробовал. Бледно-зеленое вино было не похоже на все, что я пил до сих пор.
– Это здорово, – похвалил я.
– Ммм, – согласилась Тананда.
Наполнив стаканы, деволка тактично удалилась, и ее сменил молодой бес, который принес нам хлеба (плетеную корзину) и воду (хрустальный кувшин), затем пожилой девол расправил наши салфетки и положил их нам на колени. После этого пара молодых бойких официанток заменили всю сервировку стола совершенно новым набором тарелок, столовых приборов и бокалов. Все они протянули мне ладони до или после оказания услуги. Наконец появился девол с елейной улыбкой на физиономии, вооруженный блестящим костяным квадратом и карандашом. Он учтиво поклонился сначала Танде, затем мне.
– Могу я принять ваш заказ, сэр и мадам?
После недолгих уговоров с моей стороны Тананда взглядом охотницы просмотрела меню. Я последовал ее примеру и заказал закуску, суп, салат и одно из рыбных блюд. Я никогда раньше не слышал его названия, но, если еда по качеству не уступает вину, меня ждет славное угощение.
– И, сэр, – сказал официант, – он зеленый! Поскольку сэр выразил свое предпочтение, мы с радостью выполним его прихоть.
От этих слов я даже покраснел. Девол с поклоном удалился. Тананда издала тихий смешок, который мог слышать только я. Я надеюсь. Я скрыл свое смущение тем, что выпалил первое, что пришло мне в голову.
– Я… э-э-э… сегодня получил сообщение от Корреша, – сказал я.
Танда сделала большие глаза и огляделась по сторонам. Между каждым столом находился незаметный магический экран, предназначенный для отключения звука. Я поймал себя на том, что почти не слышу ближайших к нам посетителей.
– Правда? – прошептала Танда, поворачиваясь ко мне.
Мне было неловко. Наверное, я зря об этом упомянул.
– Э-э-э, да. Я… слышал, что у него все в порядке. Наслаждается хорошей погодой.
Губы Тананды скривились в печальной улыбке.
– Рада это слышать. Я всякий раз переживаю за Большого Брата, когда он скрывается от моих глаз. Как ты понимаешь, я не могу сказать тебе, куда он отправился. Но, насколько я знаю, это не мешает заданиям других коллег.
– Я тоже так не думаю, но всегда приятно знать, что он… где-то рядом.
Скажи я, что видел его в Гордоне, я раскрыл бы его секрет. Я понятия не имел, было ли его задание опасным, но мне совершенно не хотелось подвергать опасности Корреша или любого из моих друзей.
– Что ж, когда в следующий раз отправишь ему сообщение, передай, что я люблю его, – сказала Танда и улыбнулась мне. – Мы с Большим Братом жутко рады твоему возвращению. Да, я иногда бывала в той гостинице, но это не одно и то же.
– Знаю, – сказал я. – Мне тоже так казалось. Потребовалось время, прежде чем я созрел для того, чтобы вернуться. А когда вернулся, то едва все не испортил.
– Не кори себя, тигр. Мы все так много думали о тебе, что не сразу поняли, что означает твое возвращение. Я рада, что все наладилось.
– Мне кажется, что Банни отлично справляется с президентством. Лучше, чем я сам.
– Семейная выучка, – пояснила Тананда, – хотя, по ее словам, титулы обычно переходят к наследнику мужского пола. Не всегда, конечно. Она сильно нервничает, беспокоясь о том, чтобы бизнес шел гладко.
– Черт, никогда бы не сказал, что она нервничала, – заметил я.
– Нервничает, еще как! Ей хочется, чтобы все было правильно. Я все время говорю ей, что мы ей доверяем. Что ей не нужно так напрягаться.
Я улыбнулся:
– Она один из самых компетентных людей, которых я знаю, за исключением той, что сейчас сидит напротив меня.
Тананда расплылась в улыбке:
– Спасибо, но не надо меня хвалить. Мне нравится моя работа. Когда наша банда распалась в первый раз, я выполнила несколько внештатных заданий и несколько – на пару с Большим Братом, но мне не хватало духа товарищества. В моей жизни я никогда не бывала так близка ни с кем, кроме родных.
– Я тоже, – сказал я, глядя ей в глаза. Повисла неловкая тишина. Я был почти благодарен, когда деволка-официантка принесла нам миску и полотенца, чтобы мы вымыли руки. Другой официант подошел поправить на нашем столе фитили свечей. Прибыли закуски, деволские танцующие пельмени. К тому времени неловкость прошла.
Это был бы идеальный момент для того, чтобы затронуть тему здоровья Ааза. Но затем я обвел глазами ресторан и понял, что не могу этого сделать. И не потому, что мне не хотелось ставить Тананду в неловкое положение, хотя это тоже сыграло свою роль. Вместо этого я спросил Танду про ее детство в Троллии. Она была не прочь поделиться детскими воспоминаниями. Из ее рассказа я узнал для себя много нового. Задав пару-тройку наводящих вопросов, я с восхищением слушал, так как в основном говорила она. Наконец она расслабилась и даже рассмеялась. Мы начали наклоняться все ближе и ближе друг к другу. Я любовался овалом ее лица, очарованный ее прекрасными чертами.
– Мадам и сэр, суп, – объявил официант-девол. Мы тотчас отпрянули друг от друга, причем я – с великой неохотой.
Еда была отменной, как и обещал Нунцио. Мне понравилось абсолютно все. Я затруднился бы описать, чем отличался вкус поданной нам рыбы от той, которую я ел раньше, но этот явно был лучше. Обслуживание было невероятно приятным. Наши пустые тарелки без лишней суеты уносила магия. Ни одна крошка не портила идеальной белизны скатерти дольше, чем мимолетное мгновение. В наших бокалах всегда было необходимое количество вина – ни каплей больше, ни каплей меньше.
Наконец пришло время десерта. За эти годы я узнал некоторые предпочтения Тананды, включая вкус ее любимого мороженого. Когда я обсуждал эту тему с метрдотелем, тот рассмеялся, как будто я рассказал ему скабрезную шутку, и похотливо подмигнул мне. Я надеялся, что блюдо не содержало никаких непристойных намеков. Когда нам подали десерт, я посмотрел на лицо Тананды. Лично я не заметил в округлых формах на блюде ничего похожего не отдельные части тела или чего-то, что я мог бы счесть неприличным.
– Маракуйя и ангельский пломбир! – воскликнула Тананда. Она выглядела очень даже довольной, и я тоже остался доволен собой.
К нашему столику вновь подошла сомелье, чтобы налить нам более легкое вино, нежели то, которое сопровождало пикантные блюда. Это тоже пилось довольно легко.
– Надеюсь, тебе нравится, – сказал я, дотрагиваясь до руки Тананды. Она застыла в неподвижности.
– Да, Скив. Ты даже не представляешь как.
– Замечательно. – Я посмотрел ей в глаза. Они были светлее ее зеленых волос, почти похожими на турмалины. – Я давно надеялся на такой шанс. Я очень рад, что ты согласилась пойти со мной.
– Скив… – Тананда испытующе посмотрела на меня. – Ты же знаешь, что я намного старше тебя.
– Это не имеет значения, – сказал я. – Честное слово. Это никогда не имело значения. Разве не так? По крайней мере, я не думаю, что это имеет значение.
Тананда отдернула руку.
– Но это важно для меня. И вообще, я встречаюсь с одним…
– Это не имеет для нас никакого значения, не здесь и сейчас.
Тананда попробовала еще раз:
– Я не знаю, как тебе это сказать, Скив. Пойми меня правильно: это было чудесное свидание, с твоей стороны было так галантно пригласить меня, но ты должен знать, что между нами ничего никогда не получится. Я знаю, что это задевает самолюбие многих парней, но я всегда думала о тебе как о младшем брате, которого у меня никогда не было.