– Не думаю, что я когда-нибудь снова смогу есть, – признался я.
– Ерунда, – сказала Мэтт. – Еда пахнет чудесно. Просто сделай глубокий вдох.
Я так и сделал. Мой желудок тут же простил мне все издевательства, которым я его подверг.
К тому моменту, когда официант вернулся к нам с графитовой табличкой и стилом, чтобы принять наш заказ, я выстроил в памяти все уроки, которые Банни и Тананда вбили в меня. Я настроился на то, чтобы быть галантным кавалером. Любой ценой.
– А что для дамы? – поинтересовался официант. Я кивнул Мэтт.
– Все, что она захочет.
Мэтт же захотела самое изысканное и самое дорогое из блюд в меню. Я не подал виду и сделал свой заказ.
– А как насчет закусок? Суп? Салат? – спросил я.
– Да, да, – сказала Мэтт и, изящно прибежав по меню пальчиком, выбрала себе еще три блюда. – И в качестве напитка, если можно, эссенцию миннетанго.
Официант ахнул.
– Что ты на это скажешь? – спросила она у меня.
– По-моему, звучит неплохо, – сказал я. – Две порции.
– Две? – уточнил официант. Его нарочитая сдержанность сменилась открытым восторгом. Он поспешил в заднюю комнату, откуда тотчас донеслись возгласы недоверия и нескрываемой радости. Из чего я сделал вывод, что миннетанго – напиток довольно дорогой.
Я был полон решимости, что бы ни делала Мэтт, не показывать вида. В конце концов, это были всего лишь деньги.
Пока мы обедали, я завел светскую беседу. Мэтт едва притронулась к своей тарелке. Я же уплетал за обе щеки. Все было на редкость вкусным, как и обещал Корреш. Я комментировал подаваемые нам блюда, задавал вежливые вопросы и по возможности избегал темы, которая не давала мне покоя.
Миннетанго прибыл в золотых кубках высотой не выше моего мизинца на подносе из чистого золота в сопровождении всех до единого официантов ресторана и метрдотеля, который, когда нам вручили поднос, склонился в глубоком поклоне. В менее шикарном месте вино, по всей вероятности, сопровождал бы духовой оркестр и хор в горностаевых мантиях. Аромат сразил меня еще до того, как официант поставил передо мной мой кубок. Несколько унций бронзово-золотой жидкости источали ароматы целой оранжереи роз, сваренных вместе с зефиром и пятнадцатью видами фруктов. Увы, всего один глоток подсказал мне, что ни о чем нельзя судить заранее. На вкус это было похоже на вареных пауков. Мэтт пригубила свой кубок. Ее губы скривились в довольной улыбке, которая бы неплохо смотрелась на мордочке одной из ее кошек.
– Хмм, недурно, – выдавил я.
– Мы гордимся возможностью подавать этот божественный напиток, – заявил менеджер. – Чтобы произвести одну бутылку, требуется сто дней и усилия сотни гордов! Наслаждайся!
– Это особый случай, – сказал я, протягивая кубок Мэтт. – Я еще ни разу добровольно не прыгал головой вниз с отвесной скалы.
Она выглядела немного грустной, но протянула кубок, чтобы чокнуться со мной.
– За твое неизменно хорошее здоровье.
– И твое тоже, – сказал я и не спеша выпил вино. Один глоток за раз – быстрее у меня просто не получалось. Мэтт выпила свое, но без особого удовольствия.
– А теперь десерт? – спросил официант, появившись у моего локтя.
– Что бы ты хотела? – спросил я у моей спутницы. Я не стал предполагать, что, возможно, у нее уже нет места для десерта, поскольку она лишь легонько поклевала четыре предыдущих блюда и сорбет – предлагаемое в качестве очищающего нёбо средства между салатом и вторым блюдом, – но я, словно наяву, услышал, как Тананда отчитывает меня, если я вдруг решу раскритиковать перед ней мое свидание. Я был полон решимости сделать все абсолютно правильно.
– Ничего, спасибо.
Я искренне удивился:
– Ты уверена? – Я повернулся к официанту: – Может, вы дадите нам еще немного времени, чтобы сделать наш выбор? Я позову вас, когда мы примем решение.
Официант отошел на такое расстояние, откуда мог видеть нас, но не слышать наш разговор. Мэтт наклонилась ближе и положила свою тонкую руку на мою.
– Похоже, ты очень сильно хочешь получить эту информацию, – сказала она.
– Что? – я даже оторопел. – Нет! Честное слово, мне приятно проводить с тобой время. Более того, я был бы рад снова увидеть тебя, когда бы ты того ни захотела.
Мэтт покачала головой:
– На самом деле я тебе не нравлюсь. Согласна, ты даже перед лицом откровенной моей грубости держишь себя по-джентльменски. Но я бы предпочла, если бы ты пригласил меня на свидание потому, что тебе со мной интересно. Правда же состоит в том, что ты используешь меня или пытаешься использовать.
Я был потрясен и покачал головой:
– Но мне же понравилось обедать с тобой последние пару раз, и мне было приятно провести с тобой время сегодня. А ты? Разве ты не хорошо провела время?
– Да, это было приятное свидание, – согласилась она. – Тебе хватило храбрости совершить прыжок, хотя ты и… очень нервничал. Это показывает твою решимость, что само по себе заслуживает уважения. Я видела твоих подруг, тех, что сопровождали тебя в тот вечер, когда вы нагрянули к Диксену. Я не питаю иллюзий, что я – та самая девушка, которую ты выбрал бы сам для себя или кого они выбрали бы для тебя.
Я смущенно ухмыльнулся, представив огненных элементалей или дерзких женщин-джаков в полупрозрачных шароварах.
– Если честно, я боюсь даже представить себе, каких девушек мне выбрали бы Маша или Марки.
Мэтт покачала головой:
– Не надо. Они неплохо знают тебя, и ты им не безразличен. Но это еще не все.
Она была права.
– Чего ты хочешь? – спросил я.
– Услышать от тебя правду, – сказала Мэтт. – Это единственное, что для меня что-то значит.
До этого я не осознавал, насколько я искажал правду, чтобы добиться своего. Мне стало стыдно. Я уже давно похоронил мечту стать успешным вором. Я не должен пытаться ничего украсть, в том числе информацию. Я разжал руки.
– Ааз – мой лучший друг. Он был моим наставником, моим партнером, моим другом, которому я доверял много лет. Я боюсь за него. – Я поведал ей о своем беспокойстве, что Ааз болен и никому об этом не сказал. – Но я не позволю какой-то там сделке его убить. Мне больно видеть, что он страдает из-за того, что твой босс вознамерился отомстить кому-то другому. Да, мне нужна твоя помощь, и я сделаю все, чтобы ее получить. А ты сама когда-нибудь переживала так сильно о другом человеке?
Мэтт скрестила на груди руки.
– Может быть. Ты не заслужил права задавать мне личные вопросы.
– Извини, – сказал я. – Мы говорили о многих вещах. Я думал, что мы чуть лучше узнали друг друга. Но, похоже, этого не случилось.
– Случилось, – возразила Мэтт. – Я узнала, что ты хочешь меня использовать, чтобы получить то, что тебе нужно, и ты можешь быть безжалостным, хотя и в хорошем смысле. Ты узнал, что я не такая тупая, как то может показаться со стороны. Но я не думала, что ты!.. – Она вынула из головного убора самое высокое перо и коснулась им моей руки. Черное перо засверкало серебром. Мэтт вернула его на макушку. – Перо истины никогда не лжет. И, похоже, ты тоже не лжешь. Ты имел в виду именно то, что только что сказал.
С этого момента я был полон решимости быть откровенным.
– Нет. Не об Аазе. Ты мне поможешь?
Мэтт подняла брови:
– Ты хочешь, чтобы я заразилась проклятием от моего босса?
– Да, – честно признался я. – Ради Ааза я готов на все. Я уверен, он точно так же поступил бы ради меня.
– Если я помогу тебе, ты станешь моим должником. Ты уже должен мне одну услугу – за попытку меня использовать.
– Тогда я в долгу перед тобой за то и за другое. – Я посмотрел ей прямо в глаза, ни утаивая ничего, ничего не стесняясь. – Признаюсь, я пригласил тебя, надеясь раздобыть информацию о Диксене. Я беспокоюсь о своем друге и видел в тебе мою последнюю надежду. Я в долгу перед тобой и не отказываюсь от своих обязательств. Ты можешь зайти ко мне в любое время по любому поводу. Даю слово.
Мэтт кивнула:
– Хорошо. Назовем это отсроченным долгом. Это то, чего ты хотел?
Я поморщился:
– Проблемы, от которых страдает мой партнер, лишь усугубляются. Ты не поверишь, потому что ты видела только то, как он кричит и злится, но на самом деле он очень даже ранимый.
– Судя по моему опыту общения с ним, он отнюдь не ранимый.
Я смущенно поёрзал на стуле. Ааз и вправду производил впечатление высокомерного грубияна.
– Ну… тебе следует узнать его получше.
– Я не намерена этого делать, – отрезала Мэтт. – Но я вижу, что по крайней мере в одном аспекте ты совершенно искренен. Он любит книги.
– Кто?
– Диксен. За экзотическую книгу мудрости он готов выложить любую цену. Он уже много лет ищет хорошую или отличную копию Мага-Сутры. Вот и все.
– Вот и все?
Она довольно холодно улыбнулась мне:
– С твоей решимостью этого должно быть более чем достаточно. Мне жаль, что я не узнаю тебя ближе. Я дорожила бы таким другом, как ты. Надеюсь, твой партнер ценит то, что у него есть.
– Думаю, да, – сказал я. – Надеюсь, что это так.
Не суди о книге по ее обложке.
– Мага-Сутра? – спросила Банни, созывая совещание в нашем дополнительном офисе на другом конце Базара. Лютик, довольный тем, что ему не придется скучать в одиночестве в течение дня, ел сахар с моей ладони. Глип обвился вокруг моих ног. – Никогда не слышала о такой книге.
– А вот я слышал, – сказал Ааз с хитрющей ухмылкой, расплывшейся по всей его зеленой физиономии. – Еще в школе магии мы прятались на задней лестнице за библиотекой с личным экземпляром декана.
Он даже закатил глаза, вспоминая проделки юности.
– Ааз! Оставайся с нами, – хлопнув по колену, Тананда вернула его в реальность. – Я тоже ее читала. На самом деле это не так уж и круто, по сравнению с современными текстами Троллии, но нужно отдать должное классике. В ней попадаются просто потрясающие иллюстрации! Если это нечто такое, перед чем Диксен не сможет устоять, это уже похоже на решение, которое мы так долго искали. Где мы можем раздобыть экземпляр этой книги?